Шрифт:
Как же тяжко ненавидеть мир из-за того,
что душу твою не целовал губами.
Я ненавижу, а ты закрылась за пятью дверями,
тихо в глубине души желая,
чтоб я открыл как раньше их ключами,
что однажды подарила, пока не спали ночами.
Думаешь, забыл?
Всё сокрыл
за мертвыми забвения стенами?
О нет, Родная, я клянусь, что снова
посмотрю на мир нашими глазами,
опишу всю жизнь лишь нашими словами,
что любовь навеки станет островами
посреди больного мрака-океана.
Клянусь, что мечты уйдут из жизни,
дорога лет былых покроется слезами.
И мы с тобою, я клянусь, никогда друг друга вновь
не назовем врагами.
Оглянись. Одумайся. Вернись…
Оглянись. Одумайся. Вернись.
Обожай. Люби. Клянись.
Остановись. Послушай.
Страдаю. Собираю по осколкам душу.
Будь. Живи. Твори.
Молись. Боготвори.
Улыбайся. Посмотри.
Улыбаюсь. И смотрю.
Вчера. Сегодня. Завтра.
Улыбаюсь. И смотрю.
Май. Апрель. И Март.
Улыбаюсь и творю.
Творю тебя, Жена Земная,
Ангельской любови вопреки.
Остановись. Послушай.
Оглянись. Одумайся. Вернись.
Весна юности…
Весна юности моей, явись, как прежде
В облике любви, что снежком пока еще прикрыта.
Явись ко мне, велю, зажги же сердце,
Что тобой же было в маете разбито.
Явись, Весна зеленоглазая,
Путь мне освети очами.
Вспомни: вместе мы взлетали-падали,
Вместе мы в ночи молчали.
Разве неприятно быть тебе со мною?
Неужели летний юноша с морей,
Очи чьи природа обвенчала с волнами,
Для тебя скуднее жертва, чем несчастный южный
дуралей?
Подари, Весна, мне праздник к скорой смерти,
Освети остаток дней тоскливых
На этой мерзкой мёрзлой тверди,
Дав мне шанс зажить среди счастливых.
Когда-то уж точно…
Смотрю уже не так,
Как много лет назад.
Не задыхаясь, не страдая – просто так,
Будто ты – не ты, а осенний листопад.
Говорю уже без трепета,
Не вспоминая тёплых встреч,
Будто б их и не было,
Будто б не были похожи наши речи.
Не молюсь уж, не боготворю тебя,
Засыпаю крепко да без старых мыслей,
Без грез о крышке гроба
И лихом потоке Вислы.
Больному сердцу трудно врать:
Оно стучит лишь пару раз в минуту,
И я, быть может, сам не стану лгать:
Когда-то я тебя уж точно позабуду.
Ты или я
Ты завела меня так далеко.
Иль вовсе я сам это сделал?
Поверь, сейчас нелегко
Вспоминать, какой путь я проделал.
Ты была целым миром моим.
Иль вовсе я сам тебя сделал
Тем самым кумиром ранимым,
Дав облик, что ты не имела?
Ты стала той вечной надеждой.
Иль вовсе я сам понадеялся,
Что с тобою стану безгрешен,
Что любовь не будет осмеяна.
Ты была и жизнью, и смертью.
Иль вовсе я сам родился и умер,
Принося своё счастие в жертву
Огненной страсти безумья.
Теперь, когда настоящего – нет.
Только теперь я знаю, что да:
Я создал тебя из осколков тысячи бед
До того, как потухла наша Звезда.
Самая вредная из наших привычек
Елизавете М.
Наша любовь, она… необычна.
Она – самая вредная из наших привычек
В сравнении со всеми грехами.
Розе подобно, угрожаешь шипами,
Но под прочной броней, я уверен,
Любовь ожидает смиренно.
Она кричит от рассудка больного,
Взывает к тебе в преддверии взрыва большого
В сердце твоих и душе, что плачут ночами.
Любовь не убить палачам,
Не изрубить её тело,
Ведь знает она с колыбели,
Что надо губить остальных, неважных и прочих,