К сожалению, реальность давила плечи непомерным грузом. Сгибала меня пополам, не давая разогнуться и вдохнуть кислород полной грудью.

С улицы прогремело несколько выстрелов. В ночной тишине они казались оглушительными. Сердце сразу упало в пятки от предчувствия беды. Там Шамиль и кто то стреляет. Только бы не в него...

Я резко распахнула окно и вылезла наполовину, стараясь рассмотреть что творилось за высоким трехметровым забором. Охранники сбегались к открытой двери и шумно галдели. Переговаривались в рацию и звонили по телефонам. В свете луны я увидела, как в их руках зажаты пистолеты.

Взволнованные мужчины отдавали и принимали команды.

Было невозможно разглядеть в этой толпе, что произошло.

Я соскочила с подоконника обратно в комнату и побежала босиком прочь из комнаты.

Там, за стеной крепости Юсупова произошло что то непоправимое и ужасное. Я чувствовала, что выстрелы достигли цели. Молилась только, чтоб ей был не Шамиль.

До этой секунды я и не догадывалась, как этот надменный суровый мужчина стал мне дорог. Впитался под кожу и завис под самыми ребрами. Сердце пропускало тревожные биты. Скакало в груди галопом, норовило выскочить и разбиться о плитки пола.

Только я смирилась с тем, что жизни мужчины не грозит опасность, как в одночасье все изменилось.

Дверь в дом была раскрыта настежь. Несколько мужчин озабоченно метались по кухне, не обращая на меня внимание. Они собирали полотенца и хватали бабины салфеток. Выбегали обратно на двор, толкая меня.

Меня увлекла волна всеобщего безумия, и я устремилась босиком по асфальтированной дороге. Роллетные ворота подняли. Несколько джипов завели и вывели из гаражей, готовых ринуться в ночной город.

Охранники кричали. Голос одного был самый громкий. Он отдавал приказы. Был начальником смены.

Чем ближе я подходила, тем отчетливее слышала обрывки фраз

– Бля. Не трогай. Не вытаскивай нож. Ждем скорую... На, прижми сильнее...Смотри за этим ублюдком... Он тоже еще жив...Главное, чтоб Шамиль Амирович дотянул до реанимации...

Я уже могла различить очертания тел. На полу лежал бледный, как пустой холст Юсупов. В боку слева у него торчал нож. И его рукоятка мне была слишком знакома. Ведь я сама этим ножом разделывала мясо и резала рыбу. Это был мой кухонный нож!

А у дерева, сидя в натянутой позе, находился мой отец!

Один из мужиков склонился к нему и прижимал к его груди с двух сторон два полотенца.

Папа совсем печально выглядел. Щеки впали, а под стухающими глазами разливалась темная синева. Его руки висели вдоль тела. Он не шевелился. Лишь иногда морщил лоб и втягивал рывками воздух.

– Папа, папочка!- в ужасе от этого кровавого зрелища я истошно закричала. Сразу кинулась к отцу. Все, кто был мне дорог, находились на волосок от смерти. Шамиль лежал без сознания с ножом в боку. Отец еле держался при памяти. И его уже тоже старуха с косой утягивала в мрачный коридор без света в конце.

– Влад, тут девка. Что с ней делать?- свирепо оттолкнул меня один из охранников и я упала на попу в уличную грязь.

Мужчина возле Шамиля четко скомандовал

– Уведите эту суку в дом. По ходу, это ее батя пришел свой суд вершить. Если Шамиль Амирович не выкарабкается, то с ней захочет потолковать Рамазан Амирович. Он с нее живой три шкуры спустит за брата,- он кивнул в мою сторону.

Двое верзил направились на меня.

Я громко рыдала, заламывая руки. Боже, как же так...Такое вселенское горе! Беда!

Отец умирает. Шамиль умирает. А Богдан до сих пор в плену!

Меня подхватили на руки, перекинули через плечо. Я захлебывалась от рыданий и умоляла пустить меня к отцу и к Шамилю. Но никто не собирался меня слушать. Амбал затащил меня в дом и спустился в подвал. Открыл одну из дверей и бесцеремонно скинул меня на сырой пол. Я кинулась к двери, но он с силой толкнул меня в грудь, и я отлетела почти до противоположной стены. Больно ударилась об плитку на полу головой. Почувствовала, как кровь потекла по затылку, а в ушах стоял металлический звон. Но я все равно снова встала на дрожащие ноги и поплелась к просвету в дверном проеме.

Охранник быстро захлопнул массивную дверь и помещение погрузилось в черную непроглядную темноту. Я доковыляла до двери и начала колотить ее руками и ногами. Молила, чтоб меня выпустили.

Шаги за дверью стихли и гнетущая тишина обрушилась на меня очередным испытанием.

Меня заперли в пустом холодном подвале. И что теперь меня ждало дальше, я вообще не имела ни малейшего представления.

А мысли о том, что теперь я осталась одна в целом мире и никто не спасет ни отца, ни сына и Шамиль умирает, вызывали новые приступы паники.