– Передай от меня... Всем передай. Ладно?

И чтобы он не начал уговаривать, скороговоркой протарахтела в трубку:

– Ну все! Я побежала умываться!

И отключилась.

Труднее всего потом было смотреть родителям в глаза и делать вид, что ничего не случилось. А она просто решила навестить бабушку с дедушкой и провести пару дней, оставшихся до конца каникул, в Москве. Особенно трудно было удержать лицо, когда папа предложил:

– Давай я доставлю тебя прямо туда.

Сердце сжалось и вовсе куда-то провалилось. Она вынуждена была рассмеяться и сказать:

– Да нет, спасибо, меня дядя Саха доставит. Мы с Дилей еще хотели заскочить кое-куда. Так что не надо.

Ее папа, ее красавец папа, чуть заметно улыбнулся и переглянулся с мамой, и Ася чуть не сгорела на месте, когда он проговорил:

– Ладно, дочь, как знаешь.

Потом она долго корила себя.

Провожал ее до большой террасы папа. Она шла рядом с ним с маленьким розовым рюкзачком за плечами, больше не решилась брать, чтобы никто не догадался. И готова была разрыдаться. С мамой не попрощалась, с утра так и не увидела брата. Как же теперь... А вот так.

Саха ждал их на террасе, стоял у парапета, смотрел вниз. Увидел их, улыбнулся и пошел навстречу. Асе показалось, что они немного странно переглянулись с папой. Но она так нервничала, что уже не могла ничего оценивать адекватно. Главное было - скрыть сейчас волнение. И все равно она чуть не сорвалась, когда папа посмотрел на нее, погладил по щеке и спросил:

– Все хорошо?

Ася сказала:

– Да.
– И улыбнулась.

Смогла. А дальше был переход.

Для точки перехода Саха специально выбрал место рядом с «бутиком» - семейным Хранилищем одежды Умрановых. Потому что именно его обозначил как первый контрольный пункт для всех. Каждый из них уже знал, какую займет позицию, откуда будет наблюдать, чтобы в случае чего тут же вмешаться.

Далгет с Лерой. Захри. Инар. И Такар. Не успел Саха из подземной резиденции хвост свой убрать, как все ушли за ним следом. Сейчас, оглядываясь вокруг, он знал, кто где находится, и мог связаться с каждым. С братьями по артефакту. Такар и Инар были на прямой связи.

Анастасия хотела сразу переместиться дальше. Но он отложил на время следующий этап. Племяннице объяснил просто.

– Если ты хочешь на время исчезнуть, тебе лучше иметь хоть какой-то запас.

Понятно, что речь шла о деньгах и необходимом минимуме одежды. Деньгами он ее, естественно, обеспечил. Наличка, «чистые» карты. Но прежде все же спросил:

– Ты имеешь представление о том, что, возможно - я говорю только возможно!
– тебе придется выживать? Ты - Умранова, - он шумно вздохнул, раздражаясь.
– Дочь главы клана Черных Нагов! Ты выросла, не зная лишений. Это трудно, Ася.

– Я знаю, - проговорила девушка, отворачиваясь и сосредоточенно хмуря брови.
– Мне Генри рассказывал. Они с мамой жили бедно, пока дядя Азат не женился на его маме.

Саха покачал головой. Хотелось сказать:

«Милая, знала бы ты всю эту мрачную историю!»

Вместо этого он приобнял племянницу за плечи. Какая же она маленькая, как воробушек. В брючках, в кепочке, две косы длинные. Пацанка. И так похожа на Валерию, а характер... Упрямая гордячка. Одно слово, Умранова.

Чмокнул ее в макушку и сказал:

– Хорошо. Подождешь сейчас меня здесь. Я на пять минут зайду в здание, вынесу тебе все необходимое. Поняла? У вас же с Дилей одинаковый размер?

Она кивнула.

– Жди. Я сейчас.

На самом деле эта маленькая задержка была нужна для другого.

Вчера ночью Такару позвонил Саха.

– Спишь, большой желтый брат?
– спросил с сарказмом.

На часах половина четвертого утра.

– Сплю, маленький белый брат, - в тон ему ответил Такар.
– А тебе что не спится? Какие-то проблемы? Хвост натер или отлежал? Может, промассажировать надо?

– Да нет, - слышно было, как Саха хмыкнул в трубку.
– Проблемы, большой брат, как раз таки у тебя.

– Не понял?
– Такар сел в постели.

– А что тут понимать?
– сказал тот.

И вывалил на него все сразу. Такара в жар бросило, а потом стало заливать холодом, когда осознал.

– Послушай, это все не так, - рявкнул он в трубку.
– И я могу доказать!

– Что можешь доказать? Что у тебя никого не было?
– усмехнулся Саха.

Оба знали, что это будет ложью. В трубке повисло молчание, наконец Такар сказал: