— Извините, сэр, — сказал он и поднял трубку. — Кейлер.

— Дорогой, это Лори.

— А, привет! Послушай, милая, у нас в самом разгаре совещание. Мы заседаем уже несколько часов.

— Ну ладно. Представление в цирке начнется не раньше девяти тридцати.

— Цирк? О чем ты?

— Это сюрприз. Мне удалось купить два билета на вечернее представление.

Гин потянулся через стол за сигаретами.

— Лори, мне неприятно говорить тебе об этом, но я не думаю, что мне действительно хочется идти туда.

— Но дорогой, это представление будет исключительным. Говорят, там замечательные акробаты.

Он закурил и почесал затылок, сдерживая раздражение.

— Лори, должен тебе сказать, что после пятичасового совещания я меньше всего захочу идти в цирк. Будь умницей, сдай эти билеты.

— О Гин!

— Извини, любимая, но я очень занят.

— Гин, я так хотела пойти.

— Ну, может, в другой раз.

— Все билеты уже проданы. Кроме того, сегодня особенное представление.

— Что в нем такого особенного?

— Просто особенное.

Гин видел, что Генри Несс поглядывает на него с едва скрываемым неодобрением. Предполагалось, что новая администрация должна работать по принципу «всегда готов», звонки из дома в разгар напряженного политического совещания явно не одобрялись: По мнению Генри, государственный муж может быть женат только на своем рабочем столе и любой чиновник, который вечером приходит домой к своей жене, — двоеженец или, по меньшей мере, человек, нарушающий супружескую верность.

— Я должен кончать разговор, — сказал Гин, — у меня совещание.

— Ну пожалуйста, скажи «да».

— Лори, я перезвоню тебе, мы обсудим это позже.

— Я люблю тебя, Гин. Пожалуйста, скажи «да».

Генри Несс недовольно кашлянул. Гин смущенно улыбнулся.

— Хорошо, Лори, — сказал он, — мы пойдем. Зайди ко мне в офис около девяти. А сейчас я должен положить трубку.

— О Гин, какой ты славный! Я так тебя обожаю.

— Да, я тебя тоже. Ну пока.

Гин положил трубку. Лицо у него было такое серьезное, будто ему только что позвонил министр Фиделя Кастро или британский премьер.

— Я надеюсь, никаких семейных проблем, Гин? — спросил Генри Несс.

— О нет, сэр, вовсе нет, извините.

— Хорошо. Нам, политикам, и без домашних хлопот достаточно неразберихи в мире.

Все громко подобострастно засмеялись и вернулись к обсуждению бесконечных версий похищения сына французского посла.

Цирковое представление закончилось примерно в четверть двенадцатого. Гин чувствовал усталость и раздражение, когда они шли к автостоянке среди разбросанных коробочек от попкорна и оберток от жевательной резинки. Всюду горели фонарики. Клоуны и наездницы с обнаженными спинами расходились по своим автоприцепам, чтобы принять душ, выпить бутылочку пива и посмотреть ночную программу по телевизору.

Ноябрьский вечер был сырой и прохладный, Гин поднял воротник плаща.

Они опоздали к началу представления из-за пробок на дороге, затем обнаружили, что их места заняты каким-то типом в неказистом клетчатом пиджаке и пятью его упитанными детьми. В результате они просидели два часа на неудобной деревянной скамье среди кашляющих и чихающих детей и престарелых граждан. К тому же трудно было расслышать и разглядеть, что происходит на арене.

Но Лори просто сияла от счастья. Он прикинул, как выгодно водить ее в цирк: это стоит дешево и при этом она получает такое удовольствие. Гин сунул руку в карман и не нашел там сигарет.

— Гин, — сказала Лори, — я в восторге!

— В восторге? Что тебя так восхищает?

— О, все. В цирке все такое восхитительное.

— Может, ты шутишь? Я видел только толстых наездниц и клоунов, которые вылетают из пушки.

Лори потянула его за руку так, что он остановился, и посмотрела на него сияющими глазами:

— Гин, пойдем посмотрим львов.

— Львов? Ты уверена, что это стоящая идея?

— Ты видел их? Они такие красивые.

— Да, конечно. Они ничего.

— Они очень красивые. Этот самец с фантастической гривой! Он такой мужественный, мудрый, сильный и неистовый.

— Лори, извини, я не специалист по львам.

— Но ты женился на мне.

— Конечно, но послушай, я не в восторге от твоей идеи, вот и все. Думаю, нам лучше сесть в машину и отправиться домой.

Лори потянулась и поцеловала его.

Гин почувствовал тепло ее губ на прохладном ветру и уловил тот особый аромат, который всегда исходил от нее.

— Пожалуйста, Гин. Они прямо тут, за углом.