Вырвавшаяся из заточения птица выглядела утомленной. Ворон будто стал меньше, зато теперь у него появилась третья лапа – маленькая, практически незаметная из-за перьев, но вполне функциональная. И аура просматривалась гораздо четче, словно налитая огнем.

– Поздравляю с прорывом. Так это называется, кажется?

– Это было несложно, но… Этот Старший… потратил все кристаллы. Если бы их было чуть меньше, то я не смог бы совершить прорыв. Как грустно…

– Не возражаешь, если я посмотрю?

– Давай… – Ворон сразу уловил мои намерения и принял горделивую позу. – Этот Старший воистину великолепен!

И у него были поводы для гордости – хотя ранг и уровень не изменились, зато характеристики значительно выросли, плюс он обрел сразу три связанных с огнем способности, да и старая выросла. Кроме того, количество «главных душ» сократилось…

– Я вижу, вас стало трое?

– «Кадавр» распался в процессе. Сильный, но слишком нестабильный. Ну, он не кристалл, так что жалеть не о чем. Рано или поздно, мы все станем единым целым.

Кадавр? Я смутно припомнил призрака, состоящего из кучи кричащих лиц. После первого появления я не видел уродца ни разу, так что об исчезновении тоже ничуть не жалел. Значит, оставался сам Легион, Эль и та немая девица. Если, конечно, ворон в принципе говорит правду…

В трюм ворвалась «пожарная команда», и, посадив ворона на руку, я направился прочь. Порядок здесь наведут и без нашего участия.

Остаток пути прошел спокойно, без особых происшествий. Несколько сеансов исцеления нормализировали состояние Наты, но её психическое состояние вызывало вопросы, и я решил не рисковать, оставив девушку спать внутри карты.

Достигнув Владивостока, мы покинули флагман, дождались, пока добытые образцы доставят и загрузят на транспортный самолет, и отправились следом. Только уже на обычном, пассажирском.

– Никогда не летала первым классом, – заметила Ева, занявшая «моё» место в соседнем кресле. У иллюминатора.

– Наслаждайся… – хмыкнул я.

Подобная роскошь всё ещё была непривычна и мне, но к хорошему привыкаешь быстро. И это относится не только к гоблинам.

Самолет выруливал на взлетную полосу. Если не разобьемся, то через девять часов окажемся в Москве.

Я откинулся на спинку и закрыл глаза. Говорят, взлет и посадка – наиболее опасные маневры. Забавно, я уже почти не боялся смерти, но одно оставалось неизменным… Ненавижу летать.

В Москву мы вернулись шестого января. Срок божественного ультиматума истекал десятого числа следующего месяца, но отдаленность этого события никак не помогала выкинуть его из головы. Словно отсроченный смертный приговор…

Самолет приземлился в Домодедово в первой половине дня, так что день предстоял долгий и насыщенный. Первой точкой назначения оказался госпиталь, где мы прошли дежурный медосмотр и сдали анализы. Особой необходимости в этом не было, но инструкции есть инструкции. В моем случае требовалось попутно решить ещё целый ряд вопросов.

– Ну-с… Значит, вы говорите, девушка находится в этой стальной пластинке?

Привлеченным отделом «экспертом по психологии» оказалась женщина лет пятидесяти. И сейчас в её взгляде явственно читался профессиональный интерес.

– Доктор, вас же ознакомили с ситуацией? – хмыкнул я. – Не смотрите на меня такими глазами – сегодня ваш пациент не я.

– Всего лишь небольшая шутка, чтобы снять напряжение, – улыбнулась Ирина Игнатьевна. – Конечно, я изучила бумаги и не сомневаюсь в ваших словах. Хотя за последние месяцы многое изменилось, и, признаться, некоторые вещи до сих пор воспринимаются какой-то шуткой…

– С КГБ шутки плохи, – отозвался я. – Ладно, сейчас вы всё увидите. Только не забывайте, что вы здесь не для того, чтобы убедиться, что наш мир полон чудес и магии. Вы готовы?

Дождавшись подтверждения, я взмахнул картой, выпуская пленницу на свободу. Физически Ната была уже здорова, но у неё возникли некоторые проблемы психического характера…

– Зачем ты опять меня выпустил? Пожалуйста, спрячь меня обратно! Что, если снова начнется миссия?

– Возьмите себя в руки, сержант!