Прасковья слушала – и ежилась. Что рядом-то просвистело, будто те пули. И нигде не сказано, что другие не придут.

Так она Мотре и сказала.

Прятать все. И дочку прятать. И сторожиться…

Темные времена грядут. Страшные.

И кровавые пятна на первом инее – только начало…

Русина, окрестности Ирольска.

– Тор Изюмский!

– Что случилось, Прошка?

Мальчишка подбежал, что тот конь – бодрой рысью.

– Новости у меня, тор! Да такие!

– Какие?

– Тор, я подслушал тут… говорят о раскулачивании.

– Вот как?

– Не токма благородных будут в расход – еще и по деревням пойдут!

– Та-ак…

– Говорят – кулаки, мироеды…

Вот кто бы сомневался?

Что обещают революционеры? Одно и то же!

Блага всем, кто пойдет за ними! Точнее – кто дойдет.

Но чтобы эти блага раздавать, надо их откуда-то взять.

Производить? Покупать?

Зачем?

Куда как проще произвести перераспределение. Был ты голытьба на селе – так найди самого богатого и отними у него добро. И подели на всех.

А там и пропить можно!

Не хватит?

А что – у вас один богатей на селе? Нет, конечно! А не найдем, так назначим…

– За села решили приняться?

– Тор… да.

– И кто же у нас в кулаки попадает? Не говорили?

Прошка почесал в затылке. Так, для стимуляции памяти. Немного…

– У кого техника есть. Кто ее в наем отдавал или рабочих нанимал. Али торговал… [3]

– Почитай, треть села. Любой зажиточный хозяин подойдет…

Тор Изюмский едва за голову не схватился.

Это ж как!

Если эта шваль на усадьбу налетит – он отобьется.

А на села?

На его людей? Его крестьян?

В каждом селе охрану ставить?

Армию иметь надобно! И то не поможет… а если по паре человек – тоже не поможет. Перебьют…

Но и людей без защиты оставлять нельзя. Крестьяне его кормят, не будет хлеба, так и он зубы на полку положит.

Что же делать, что делать!?

Яна, Звенигород.

– Б…!!!

Что может быть хуже?

Стоять перед закрытым домом – и не знать, куда все подевались?

Вообще – куда угодно. Если у Илюшкиной сестрички ума хоть на капельку больше, чем у диванной подушки, она уедет из столицы.

Яна бы уехала.

Если ума будет больше, чем у козы – уедет за границу, на всякий случай прихватив ценности.

Меньше?

Хм… а куда бы рванулась коза? В хлев?

Вряд ли. Когда горит дом, животные не бегут в огонь. Но то животные, они умные. А что сделает Ирина-как-ее-там?

Яна вздохнула.

Что угодно.

Предсказать действия человека, о котором ты ничего не знаешь – невозможно.

Метаться – глупо.

Выход?

Найти того, кто знает ответ.

И девушка еще раз пнула дверь.

Закрыто и никого нет. Какие есть варианты?

Пойти расспрашивать по соседям. Только не в таком виде, сейчас ей и двери-то не откроют. Где тут можно остановиться и привести себя в порядок?

Работают ли гостиницы во время революции?

Да как вам сказать?

Если где господа есть, там и халдеи будут. Другой вопрос, что живущим в гостинице стоит опасаться визита "комитетов освобождения". А вот они как раз Яне были без надобности.

Ей вообще в Звенигороде задерживаться…

Ни к чему.

Но надо бы хоть переодеться где, да и попробовать поспрашивать.

Лебедева, говорите? Ирина Ивановна?

Вдова с ребенком…

Яна огляделась по сторонам.

А почему бы не попробовать? Улица здесь не то, чтобы очень парадная, вымощена даже не камнем – досками. Брусчатая мостовая. Но выметенная. А значит – что?

Где подметают, там и дворники есть. А коли есть дворники, будет и информация.

Как вызвать дворника?

Эммм… в этом веке – непонятно. А так они на мусор реагируют! Яна точно знала.

Вот сидишь в институте на подоконнике, грызешь мороженое, а потом доела – и куда бы бумажку деть? Так вот, стоит попробовать бросить ее на пол, как тут же из полной пустоты (куда там джиннам из арабских сказок!?) возникает уборщица в синем халате. И ты слышишь про себя много всего лестного.

А вот чем бы тут насвинячить?