Свободные Герцогства.

– Молодец.

Стас кивнул и вышел из операционной.

Зинаида засветилась так, что напарница хмыкнула.

– Ты успокойся, а то бинты подожжешь.

Княжна не обратила на ее слова никакого внимания.

Станислав ее похвалил.

Станислав! Ее! Похвалил!!!

Кто никогда не работал в больнице, тот не поймет! Не ассистировал на операциях, не подавал инструменты – как можно быстрее, и так, как надо, чтобы врач все успел. И зажать сосуд, и зашить его, и перехватить пинцетом сухожилие…

Сегодня они чистили раны на ноге. Еще бы чуть-чуть, и гангрена началась бы.

Зинаида работала в госпитале не так долго, но… как же ей было… необычно? Непривычно? Странно? Страшно? Тошно?

Да, все это сразу.

А теще через кровь и грязь пробивалась шальная мысль.

А почему нет женщин-врачей? Она тоже хочет! Да, как бы это не выглядело, как бы неприглядно не смотрелось…

Она все равно была в восхищении. Как Станислав чистил раны, как перевязывал, как проводил ампутации… с того момента, как она закупила кучу всего для отделения и началась ее учеба.

Слово Стас сдержал.

Зинаида не знала, с кем он разговаривал, с кем договаривался, о чем, но на следующий день, когда она пришла в госпиталь, мужчина уже ждал ее. Протянул халат и шапочку, помог переодеться, показал шкафчик в раздевалке для медсестер. А Полкану лично ткнул пальцем в коврик.

– Сойдешь с него, блохастое чучело – побрею налысо.

– Р-ры, – ответил Полкан. Но на коврик лег и послушно ждал (спал) все время, которое Зинаида проводила в госпитале.

За Станиславом она ходила хвостом. Учила названия медицинского инструмента, сворачивала марлевые колпачки, щипала корпию, набивала ватные шарики, сматывала бинты, подметала в палатах… делала все, что сказали.

И училась.

И не злилась на мужчину. Действительно, озвереешь тут… еще кольцо, что ли, продать? Ведь ничего толком нет! А Станислав умудряется в таких условиях оперировать! И жизни спасать!

И ведь больница не из лучших, везут сюда…

Кого только не везут.

С этими мыслями Ида (и только Ида, Нини умерла в Зараево и была окончательно добита здесь, в герцогствах!) и вышла в коридор.

Только вот…

– Ах вы…

Матерщина лилась свободным потоком, образно и ярко!

Привезли, называется…

Потом Ида узнает, что по пьянке подрались двое идиотов. Что один пихнул второго, а этот самый второй так удачно налетел на ржавый штырь, что распорол себе бок. И поскольку был пьян, то и ходил так сутки. Пока не воспалилось… тогда уж притащили!

И налили для храбрости, а то ж!

Добрые люди, заботливые друзья! Настоящие!

И сейчас вот это краснорожее, наглое, полупьяное, нависало над сестрой милосердия.

– Да я вас…

Что уж там сделала Берта? Или чего не сделала?

Ида раздумывать не стала. Огляделась.

Вот как не надо – тут всегда медбратья пробегают. То поболтать, то еще что… Стас им мигом работу находит, но ведь появляются! А сейчас словно все вымерли…

Пьяное чудовище замахнулось рукой на женщину.

Позади ахнула вышедшая из операционной Леона.

– Взять! – негромко скомандовала Ида.

Полкан размышлять не стал. И раньше бы кинулся, но ему же сказали – ждать! Он и ждал! Ему не говорили – охранять, это вообще не его человек.

Он и не вмешивался. Лежал тихо, между столом и стеной, имитировал коврик.

А тут коврик словно взлетел. И оказалось, что у него есть масса. И зубы есть, которые ловко перехватили замахнувшуюся руку и вежливо сомкнулись. Пока – не до крови.

– Ой, – сказал матершинник.

– Гррррр, – сказал Полкан.

Разные языки не стали причиной непонимания. Наоборот, все мужчина отлично понял. Иначе почему под ним лужа начала расплываться?

– Что здесь происходит!?

Стас, легок на помине… видимо, выходил во двор. Была у него такая привычка, после операции пару минут простоять на свежем воздухе, просто прикрыть глаза – и постоять, помолчать. И чтобы никто не лез, не трогал, вообще на глаза в эти минуты не попадался.

В госпитале знали и относились с пониманием.

Вот, явился.

Ида вздохнула, и приготовилась получать трендюлей, как это называли в отделении, но не успела и слова сказать. Берта шагнула вперед.

– Жом Станислав, простите! Это пьяное чудовище меня попыталось ударить, а собака защитила! Иди сюда, хороший мой, дай я тебя поглажу…

Стас сморщил нос.

– Ладно. Тогда выгонять не буду. Что это за чудовище такое? Эй, ты! А ну отвечай, чего явился?!

– Бок болиииит, – проныло "оно" с пола. – И рука… собаками рабочего человека травите!