— Не знаю… что там девочки любят в детском саду? — он ухмыльнулся и посмотрел на меня.

— Эй, — я ткнула его кулаком в плечо. — Я не такая уж и маленькая.

— Ладно- ладно, я пошутил. Просто, я реально не знаю, что нравится девушкам…эм… твоего возраста.

— Моего возраста? — ох, как меня бесило, что он постоянно подчеркивал нашу небольшую разницу в возрасте. Будто ему было лет 80, а мне всего лишь стукнуло 13. Мы же почти ровесники, ну почти. Или… судя по рассказам Павла, они закончили школу около 10 лет назад. Значит ему было 28?

— Ты такая смешная, когда злишься, — Волков убрал руку с руля и потрепал меня по щеке. Как маленькую! Ну уж нет!

— Ты считаешь меня маленькой? Серьезно, Артур?

— Ну не то чтобы взрослой…

— Но мне 21! Мне же не пятнадцать. И мне не нужны никакие подарки, — я отвернулась от Волкова. Я никогда не буду в его глазах выглядеть нормальной девушкой, с которой можно встречаться? Он будет видеть во мне малышку? Что за дурацкие принципы или комплексы или… моего словарного запаса даже не хватило чтобы назвать это как-нибудь умным термином. Поэтому я залезла в поисковик в телефоне.

“как называется предвзятое отношения к младшим по возрасту” — забила я в поиск.

Поиск сразу же выдал полезную информацию — “Дискриминация по возрасту, эйджизм (англ. aegis ['ed.zm], от англ. age — «возраст») — дискриминация человека на основании его возраста. Проявляется в готовности воспринимать адекватно и сотрудничать лишь с теми людьми, кто соответствует некоему заранее установленному критерию возраста.”

Вот именно! Волков был дурацким эйджистом. Только не знал об этом. А это, вообще, лечится?

— Рит?

— Ты в курсе, что ты эйджист? — я нахмурилась и ткнула своим телефоном ему в лицо.

— Эйджист?

— Именно, — я фыркнула. — Ты не можешь меня дискриминировать по возрастному признаку. Я, между прочим, младше тебя всего на несколько лет.

— Понятно, — он улыбнулся. — Не хотел тебя обидеть, честно.

— Я не обиделась, Артур. Я просто считаю, что так не честно. Ты даже не даешь мне никакого шанса, — упс! Что я только что сказала?

— Шанса? Какого шанса?

— Показать тебе, что я не маленькая девочка, вот какого, — я снова отвернулась от Волкова, а щеки горели ярче фонарей на улице. И угораздило же тебя, Рита, ляпнуть такое?! Мамочки!

В салоне машины повисло такое молчание, от которого захотелось завыть, а потом выскочить через окошко прямо на проезжую часть и дождаться грузовика с ядерными отходами.

Он остановился возле подъезда, а я схватила букет с заднего сиденья машины и выскочила на морозный воздух. У меня, кажется, даже коленки тряслись. Рита-трусиха, вот как тебя надо было называть в школе, а не Ритка- Маргаритка. Из меня была такая же маргаритка, как из Колесникова — балерина.

— Не сердись, — голос Волкова застал меня врасплох где-то в области моей шеи.

— Все нормально, Артур. Ты не виноват, это всё — послесессионный стресс, как говорит Катька.

— Окей, — он приобнял меня за талию и мы вошли в подъезд.

На нас смотрели около семи пар глаз. Ну как на меня… на Волкова, в основном, смотрели.

— Мать твою, — шепот Катьки услышала кажется даже мать моя. Ох, это будет тяжелый вечер.

Но от неловкости всех спасла мама, которая выключила внезапно свет в коридоре. Все заорали детскую песенку про день рождения и кто-то вынес торт со свечкой с кухни. Волков продолжал прижимать меня к себе, а я не знала куда девать букет в руках. Кажется, Катька сообразила забрать его.

— Загадывай желание, — шепнул мне Волков и я сама стала еще одной свечкой в коридоре.

Я задула свечи, желание придумывать мне и не нужно было. Мое желание стояло рядом со мной и это все чего мне сегодня захотелось.

Включили свет и меня начали обнимать все. Кроме Стаса. Стас стоял в проходе кухни и нагло разглядывал Волкова. Все как я и ожидала. Ну, что Стас, получил?

Волков протянул руку Колесникову. Блин, я забыла что Витя тоже должен был прийти. Ну что ж, ребята. Мы должны были все выжить после этого вечера. Все… наверное…

АРТУР

Будто мне мало было Егоровых. Какого хрена они вообще притащились к нам? А Лера?

В довесок ко всему, Макс пытался строить глазки Рите. Так и хотелось дать ему подзатыльника. Рита ушла в ванную, а Лера пересела на место Риты.

— Как жизнь? — она почти легла мне на плечо, а я чуть не опрокинул стакан с соком. Ругаться на глазах у толпы Волковых и Егоровых не хотелось. Тем более, мама смотрела на умоляющим взглядом. Терпение, Волков, только терпение!