— Выпал из окна старой многоэтажки. Там никто не жил, ее даже не достроили, — он посмотрел мне в глаза. — Я даже не знаю что он там делал. Мы не должны были с Арсом уезжать в те каникулы. Мы должны были быть там! А мы просто оставили его и он умер.

— Но вы не виноваты же в этом. Никто не знает что там было и произошло, но ты не виноват, Артур, — я потянулась и прижалась к нему. — Нельзя себя винить. А то что ты спал с его девушкой… так вышло, вы просто потеряли вашего друга и справились с этим как могли. И у вас не получилось, но это не значит что ты был плохим другом, а она плохой девушкой.

Он погладил меня по щеке.

— Рит, я понимаю все разумом и мозгом, но не сердцем. И я пытался вернуться туда и найти себе оправдание, чтобы заткнуть свое внутреннее самобичевания.

— А Лера тоже туда приехала?

— Егоровы там живут. Мы увиделись и я понял, что злился на Леру не потому что она была плохой, а потому что я думал, что был недостаточно хорош для нее, я не был Ромой, я был Артуром. Черт подери! Бесит это рассусоливание! Рита, извини что свалил, но так было нужно.

— Извинения приняты. Но не убегай так на следующий день после того, как мы, — я кажется покраснела как помидор. — Ну, ты понял..

Артур обнял меня крепче.

— Не-а, не понял.

— Ты так не рассказал что с Лерой. О чем вы говорили?

— Она несла всякий бред и я рад, что Рома не видел всего этого дерьма.

— Несла бред?

— Ага, всякую хрень про любовь, и про Рому и меня. Это вообще неважно. Я уже попросил маму не звать к нам Егоровых, по крайней мере, не звать меня к ним тогда, когда приезжают они. А Королёву я дам в глаз, честное слово!

— За что?

— За чушь, которую он тебе стопудово нес.

— Он просто сказал, что ты так делал раньше и больше ничего не сказал.

— Я так делал сто лет назад, когда мы с Ромой писали песни и придумывали свой мир музыки в подвале, но такого больше не было, — он отстранился и стянул с себя куртку. — Кстати, я сто лет ничего не писал и не пел уж точно. Так что…

— Что?

О чем говорит Волков? Я смотрела на парня и пыталась понять его. И когда мы из придуманных отношений дошли до внутренних переживаний? Артур открылся мне с другой стороны, с такой о которой не знала, но хотела. Я хотела слушать его и слышать его. Хотела заглянуть в его прошлое и сделать лучше его настоящее. Его мучило то, что он предал друга с его девушкой, как он считал. Я не знала что сказать или сделать… я не знала, но он был мне нужен, чтобы стать смелее, а я была нужна ему, чтобы он перестал себя винить за то, что случилось столько лет назад.

Артур вышел из машины и достал с заднего сидения гитару. Я застегнула куртку и натянула шапку. Что он задумал? Играть на гитаре в такой мороз во дворе?

Я никогда не слышала как он поет и никогда не слышал как он играет.

… И мы встретимся снова, в нашем темном подвале

Где и звуки и мысли мы когда-то писали

Там где дружба была не пустым только словом

И где жили мы следуя нашим законам.

Мы знакомы с тобой столько лет

И неважно сколько лет молчишь

Не встречаешь со мной рассвет

Под землей беспробудно спишь…

Я закрыла глаза и села рядом с Артуром на капот. Кажется даже не слышала слов, все кружилось передо мной и снег под фонарями, и свет от фар его машины, и он сам.

АРТУР

Я не мог просто так уехать. Здесь все напоминало о прошлом. Ноги несли меня опять в знакомый двор, тот самый, в котором мы росли, тот самый, в котором прошло все мое детство. Уже стемнело, а я все не мог заставить себя вырваться из прошлого. Откинувшись на сидение в машине перебирал струны гитары, закрыв глаза. Перед глазами стоял Рома, пихающий мне свою тетрадь на перемене. Я курил, спрятавшись за футбольной площадкой, а он засунув руки в карманы пинал пустую банку по земле.

— Успеем?

— Фигня вопрос, — я прищурился пытаясь разобрать кривые строчки в его тетради. — Что за сопли, Ромашка ты наша?

— Сам ты сопли, — он пнул банку мне под ноги. — Это Лере.

— Никто не ведется на такую хрень, — я потушил сигарету и затоптал ее кроссовком.

— Ну и что, — он вырвал у меня из рук тетрадь и скрутил ее, затолкнув в карман. — Твоя помощь нужна.

— Ладно, — я выдохнул и похлопал Рому по плечу. — Жесть, конечно, ты втюхался.

Рома показал мне средний палец.

— Выкуси.

— Пусть тебе Лера выкусывает, — я пнул пустую банку в его сторону. Меня бесило, что мой друг и я не видели ничего дальше этой Леры. Она просто поселилась в моей голове и я не мог перестать думать о ней. Как и Рома. И какого хрена у нас были такие одинаковые вкусы на девушек? Она была не единственной девушкой в классе, но только она тронула нас обоих, да так что крышу несло.

На лавочке возле старой березы сидели знакомые и не очень личности. Димон уже был тут. И зачем я только сюда шел? Нарывался на драку?