– А с твоими вещами как быть?
– спросила Люка, оставшись наедине.

Знаю, что мужчины не женщины, много вещей им не надо, но это не значит, что полностью без всего обойдутся.

– Я позвонил домой и попросил принести походную сумку, - сообщил он.

– У тебя есть такая сумка?

– Да. Всегда готов к переезду.

– Почему?
– полюбопытствовала я.

– Потому что я разнорабочий. Предлагают работу, я соглашаюсь. Чаще всего помогаю в обустройстве загородных дач зверолюдов, способных позволить себе такую роскошь.

– То есть ты мастер на все руки?

– Наверное, - пожал он плечами.

– Тогда на, - сунула ему в руки свою сумку.
– Поработай руками.

– Я могу больше, чем таскать тяжести, - уголок губ дёрнулся в кривой ухмылке, придавая заявлению неприличный оттенок.

– Вот и посмотрим, - фыркнула я, развернувшись на каблуках, но была сбита с ног внезапно подлетевшей к нам незнакомкой. Я отлетела прямо в радушные руки волка, который ради такого дела не пожалел и бросил на пол сумку с моими вещами.

– Святые уши и рога!
– выпалила отскочившая от меня с ловкостью мяча женщина с продолговатыми ушами.
– Вы в порядке? Простите, ради всего урожая.

– Мам, - остановил ушастую незнакомку Люк, поставив меня прямо и убрав свои руки.

– Мама?
– ошарашенно выдохнула, разыскивая волчьи признаки у седовласой женщины, но что-то оттопыренные в разные стороны уши не походили на те, что красовались на голове Люка.

– Лютик, родненький, - перекинулась родительница на волка со своим трепетным вниманием.

– Лютик?
– удивилась в очередной раз. Что-то слишком много вопросов возникло от явления матери ушастого шантажиста, но они пока не готовы были формироваться должным образом, чтобы я их озвучила.

– Мам, - одёрнул Люк (Лютик?) взволнованную родительницу.

– Лютик, куда на этот раз? А надолго? Сколько платят? Ты один или с кем-то из знакомых мне ребят поедешь?
– посыпала она вопросами, передавая сыну спортивную сумку, видимо, с его скромным походным набором.

– В Прайдбург. Не знаю. У госпожи ведьмы спроси, - кивнул он в мою сторону.

Взгляд светло-голубых глаз перепрыгнул на меня. Выражение лица женщины сменилось с встревоженного на полный ужас. Оттопыренные уши, выпученные глаза и опустившаяся в немом шоке нижняя челюсть вызвали странную ассоциацию — коза? Да не может быть? Или у них это в порядке нормы? А кто отец? Баран? А может, кот? Ну нет, это уже на грани фантастики, чтобы у разномастных животных, то есть зверолюдов уродился вот такой двухметровый зверь.

– Не пущу!
– громогласно заявила мама волка.

А может, она ему неродная? Как в мультике про телёночка, только наоборот: родитель безобидный зверь, а подопечный — хищник.*

– Мам, не устраивай сцены, - шепотом умолял Люк, заприметив косые взгляды мимо проходящих зверолюдов.

– Надо будет и устрою! Единственного ребенка не отдам!
– грозно заявила она, втиснувшись между мной и Люком, да так сильно пихнула меня в бок, что всё уважение к старшим испарилось, словно вода на раскалённых углях.

– А потом говорят, что молодёж-жь невоспитанная, - процедила я сквозь зубы, зверея не хуже любого зверя.
– Я, между прочим, ничего такого еще не сделала. Ни вам. Ни вашему сыночку.

– Мама, успокойся, - стал увещевать Люк, потащив мать в сторону выхода на лестницу, а меня оставив одну в коридоре с двумя сумками на полу.

Я ничего не имею против любых родителей, но тут перебор: Люку на вид под тридцать лет, а мама над ним трясётся как над маленьким. На лицо диагноз «не все дома». И надеюсь, это буквально так, то есть никакого папу не привлекут к защите бедного несчастного волка, попавшего в сети злой ведьмы. Только разборок с бесстрашными родителями мне не хватало. Одного ярлыка «ведьма» будет недостаточно для воззвания к смирению. К смирению с фактом, что их ребёнок немаленький и способен сам решать куда и с кем ему ехать.

Всё в считанные секунды могло выйти из-под контроля. Со злости пнула попавшую под ноги сумку, скрестила на груди руки и стала считать до десяти. Говорят, помогает от приступа злости. Нельзя было орать в опасной близости от гостиничного холла, где гудели собравшиеся отбывать из гостиницы зверолюды, хотя очень хотелось.

На удивление Люк быстро вернулся со своей мамой. Она успокоилась, на его тихие слова согласно кивала, смотря на меня с подозрительной жалостью. Как если бы я была тем самым человеком, кто изо всех сил борется с раком или каким-то другим неизлечимым недугом, но вне зависимости от помощи окружающих мой финал известен и там нечему завидовать, остаётся только посочувствовать.