– Уверен?

– Не знаю, стоит ли ей верить, но о нашем кладбище всегда ходили странные слухи. На что там святая земля. Только зачем ночью ездить к кладбищу? Чудно как-то.

Новая скачка. На выезде из леса встретил карету Артура. Поход на кладбище ничего не дал. Ни кареты, ни Маши там не было. Уже на рассвете пришлось отправиться домой. Бродящих среди могил двух мужчин приняли бы за сумасшедших. Рано утром вернулись и дочка с экономкой. Благо, гостей я не дождался. Многие предпочли уехать в Пэмбрук.

– Я найду её, Генри.

– Не говори мне ничего, Артур. Какого чёрта происходит? Почему я должен страдать? Моя жена, которая столько перенесла, неизвестно где. Сколько ей ещё предстоит испытывать боль? Если она вообще жива. Из-за интриг, к которым мы не имеем никакого отношения!

– Прости. У меня сейчас нет времени с тобой говорить. Надо выловить преступников и докопаться до истины. Если было покушение на леди Кент, то оно повторится. Она знает слишком много. Да и похитителей необходимо найти, пока тоже живы.

– Я не останусь здесь.

– Ты обязан. Вдруг она вернётся домой? Ей больше некуда идти. Да и дом надо охранять. У тебя ребёнок. Обещаю, что мы обо всём спокойно поговорим. Но не сейчас.

Он ушёл, а мне казалось, что меня накрыло прозрачным куполом, из-под которого выкачали весь воздух.

Глава 36. Возвращение домой

Маша

Я едва сдерживалась от того, чтобы не заскулить или не взвыть от боли. Мои руки были связаны за спиной в локтевых сгибах так сильно, что я уже не чувствовала предплечий и кистей рук. А плечи сильно ныли из-за вывернутого до предела состояния. Максимально постаралась облегчить своё положение.

Пока эти двое говорили о какой-то аппетитной девке из любимого ими бара в порту Кардиффа, пошевелилась, чтобы хоть ненамного сдвинуть бедро. Сверлящая тазобедренный сустав боль уже «съела» не только копчик, но и мозг. Росло напряжение и раздражение. Сдвинула ноги, поёрзала, чтобы дать отдохнуть спинным мышцам. Тело окоченело и свело, но уже стало немного лучше.

Беспокоили только руки. Не хочу оставаться калекой. Слишком долго стянуты и нарушено кровообращение. Сложно судить и о том, в каком состоянии нервы. Я ничего практически не чувствовала. Выпятила грудь и сильнее сдвинула лопатки. Я не знала, сработала моя уловка или нет, ослабляя веревки, но не позволяла себе вернуться в исходное положение. Через несколько минут по разговору похитителей и бесконечно долгое время по ощущениям, стала чувствовать странное покалывание. Оно становилось сильнее и сильнее, пока боль обжигающей лавой не хлынула в застоявшиеся мышцы.

Прикусила губу до крови, чтобы не застонать или, не дай бог, закричать, но молчала, как партизан на пытке. Чем не героиня фильмов о войне?

Карета остановилась резко. Не повезло моей бедной щёчке. Представляю, как я должна выглядеть.

– Встаёшь или ждём второго пришествия? – спросил «ботинок».

– Простите меня. Я не могу пошевелиться, – пожаловалась я, откашливаясь. Тонкое шёлковое платье не защищало от холода. Весенние вечера были ещё очень прохладны.

Конечно, за то время, что мы проехали, чувствительность вернулась в руки, а боль в ногах стала терпимой. Но не настолько, чтобы я смогла самостоятельно подняться или вылезти (куда там?) из кареты.

– Не будь ты мне как брат, закопал бы тебя и твою подружку вместе, – сплюнул «ботинок» прямо перед моим лицом. – Эй, слезай с козлов, помоги даме выбраться, – крикнул он.

– Не кричи, здесь всё же кладбище, – перекрестился «скрипач». Послышался отборный мат. Дверца приоткрылась, впуская холодный и сырой воздух.

Меня так выдернули из кареты, подхватив под подмышки, что я невольно вскрикнула. Не устояла всё же на ногах и сползла вниз, цепляясь лицом за одежду крупного мужчины. Кажется, добавились ещё ссадины. Голову прострелила резкая жалящая боль. Прикусила губу до крови, чтобы не закричать.

– Я вам не нянька, – глухо буркнул мужчина и убрался из поля зрения, занимая своё место на козлах. При этом карета закачалась.

– Вставай или на этом и закончим, – услышала голос «скрипача».

Мне с огромным трудом удалось сесть. Голова раскалывалась. Ещё чуть-чуть, и она треснет, как орех. К горлу подступила тошнота. С трудом сглотнула сухой ком и с третьей попытки приподнялась. Двое продолжали свой очень важный спор о благосклонности дамы.

Я огляделась. Да, это оно. То самое кладбище. Смотреть в сторону дома не стала. Всё равно сейчас я его не увижу, только расстроюсь. А ещё боялась, что упаду и не встану. Тогда точно мне придёт конец. Шаткой походкой (стянутые сзади руки в локтях не способствовали устойчивости) медленно прошла за низкую ограду кладбища. Постояла секунду, прислонившись бедром к столбу, на котором висела калитка. Пройти по извилистой тропинке между могилами оказалось непросто.

– Эй, не так далеко. Куда пошла? – крикнул «ботинок».

Я продолжала идти, как будто это не ко мне обращались. Резко похолодало и из низин потянулись клочья тумана.

– Вот ведь, не похожа она на обычную леди… Попросила отвезти на кладбище, не плачет, не скулит, прося пощадить её. Не злится, что драгоценности взяли. С ней всё в порядке или мы её неудачно тюкнули?

– Она пропала, – услышала я вмиг охрипший голос «скрипача».

– Как пропала? Действительно, пропала. Ах ты ж, чтоб тебя! Что нам делать?