— Черт. где эта чертова комната, какого я отстроил такой огромный замок.

Хотелось улыбнуться, но от напряжения губы не изгибались, лишь тяжелое дыхание прорывалось сквозь приоткрытые губы.

Дверь и я чувствую, как меня втолкнули в плохо освещенную комнату. Альфа ушел на ужин, и прислуга явно приглушила огни.

Я оглянула в попытке скрыть неловкость.

— Вина?

Мой зверь порочно оскалился:

— Раздевайся.

Он оглядывал меня по-звериному опустив голову, двигался маленькими шагами загоняя в угол. Мой волк боялся, что уйду, передумаю…о нет мой дорогой, сегодня я вся твоя.

— Ты одуряюще пахнешь. А я так сильно голоден, что боюсь не в состоянии оценить ничего более.

Я раздевалась, нелепо путаясь в платье и дергая за волосы, которые мешали мне выглядеть эротично. Но моему зверю было все равно, он следил голодным взглядом за каждым мои жестом и было не понятно сколько он еще выдержит.

Я оголилась, застыв перед ним не смущаясь, ощущая всей кожей силу своей красоты. Я ожидала рывка, но он лишь медленно начал раздеваться сам. О да… мой муж выглядел впечатляюще, огромный, мускулистый, покрытый старыми шрамами, от него веяло тестостероном и дикой жаждой, он заряжал своей энергией воздух.

Он притянул меня к себе и увлек на диван усаживая на себя.

Руки моего любимого зверя прошлись по позвоночнику и впились в бедра.

— Давай сама.

Возбуждение, которое, казалось, накапливалось последние месяцы обещало вылиться в дикую скачку. Мне не требовались предварительные игры, я дико хотела секса, хотела его всего, хотела принадлежать ему полностью. Я чувствовала, что уже вся мокрая, глаза сверкали, я кусала губы в ожидании.

Я поерзала…

— Садись…садись сама — из его груди рвался стон, смешанный с рыком. Он закрыл глаза и сжав зубы ждал моего решения.

Я успела только приподняться, как он опустил меня на себя. Дикая смесь боли и удовольствия, но мне было все равно. Мне не хватало именно этого — захлестнувшего меня животного удовольствия от единения. Мне казалось, что с каждым движение я погружалась в него все глубже. Не он овладевал мной, нет мы просто стали едины. И удовлетворяли нашу дикую страсть и голод обоюдно, мы были равны как никогда. Сильно, хлестко, горячо…наши чувства были на пределе.

Я откинулась назад, упираясь в его колени и принимала все, что он давал мне приподнимая мои бедра руками.

Он отпустил одну руку и начал оглаживать меня, сдавливать, казалось, я чувствую его эмоции, такой силы, что еще немного и нас разнесет в пыль. Накопленная энергия вылилась в оглушающий оргазм, и я упала на него уперевшись лбом в плечо.

В последний момент он не сдержался и прикусил меня за плечо. Я расслаблено лежала, еще отходя от пережитого оргазма. Удовольствие лениво гуляло в моем теле.

— А если я?

— Кусай.

Взгляд стал жесткий, дикий, зрачок почти полностью поглотил радужку, какое-то то бешенное напряженное ожидание.

Я нагнулась, слегка прикусывая кожу на плече. Волк подомной застонал и дернулся.

— Ключицу.

Он отвернул голову оголяя горло и схватив меня за шею потянул на себя.

— Хочешь меня пометить? Давай кусай, пусть все знают, что я кому-то принадлежу, может так тебе станет легче.

Я разозлилась, в первую очередь на себя, что по-прежнему думаю об этом. Может это то, что мне нужно, выпустить на волю волчицу и присвоить его себе, пометить и наконец-то понять, что он мой — полностью мой. Физически оставить отпечаток своей одержимости.

Я впилась зубами ему в плечо не контролируя укуса, хотелось оставить шрам на вечно, как не снимаемое «обручальное кольцо».

Только вместо боли, почувствовала, как по его телу растекается удовольствие. Он остервенело впивался пальцами в мое тело вздрагивая в судорогах оргазма, а я наслаждалась вкусом его крови.

Черт…да я оказывается та еще извращенка.

— Если б знал, что ты так можешь и хочешь, разрешил бы тебе искусать меня еще при первой встрече.

Он расслабленно откинулся на спинку дивана, а я сползла ему на грудь окончательно успокаиваясь.

Готовясь к банкету в честь окончания войны и победы волков я облачилась в черное платье. Шикарное, отделанное шелком и мехом, драгоценными камнями, но черное с высоким закрытым воротом. Это была моя дань уважения мужу, мое преклонение перед победителем, перед главным среди волков и людей. Мой муж убивал и готов умереть за меня и меньшее, что я могу сделать это подтвердить свое уважение к нему публично.

Я взглянула на себя в зеркало — волосы заплетены в косы, уложены вдоль головы и украшены черной диадемой, ни один волосок не выступает, придавая лицу фривольности — я была прекрасна какой-то мрачной жестокой красотой, как все в этом мире. Белая кожа, черные брильянты и черное наглухо застегнутое платье. Именно так выглядит царица в этом мире. Даже улыбка не смягчала мой образ.