Она опять сумела меня удивить. Откуда в безродной девке столько гонора. Откуда эта уверенность что она может себе позволить отвергнуть меня.

— Значит не хочешь сучка… — Я схватил ее за горло и сдавил. Я был практически нежен, но на ее коже все равно останутся синяки. — Ну ну…а что же ты хочешь? Драить полы, прислуживать…ну что ж…не буду тебя неволить, раз хочешь стать рабыней будешь.

Бешенство кружило мне голову, пожалуй, никто меня так не злил как эта мелкая сучка. Хочет быть рабыней без права голоса, будет.

— С сегодняшнего дня ты моя рабыня, будешь делать что прикажу. И помни из замка ни ногой, с сегодняшнего дня ты моя собственность. Даш другому убью, сожгу на костре как ненужную вещь.

Я тряхнул головой прогоняя морок. Да что происходит почему мой волк сходит с ума, а обоняние улавливает знакомый запах. Сквозь вонь странных трав и мускуса, я чувствовал запах ее тела и сходил ума. В какой-то момент подумал, что наброшусь на нее и растерзаю. Я мечтал оставить синяки на ее теле, заставить почувствовать ту боль, что причинял мне волк пытаясь вырваться на свободу.

Она смотрела на меня своими холодными голубыми глазами, а я видел другую, ту, что никогда не увижу.

Я отшвырнул ее от себя, она никто…она лишь жалкая замена той, кого никогда больше не обниму. Перед глазами все плыло, а член стоял, грозясь прорвать застежку брюк. Как я могу хотеть это жалкое ничтожество…что с ней не так. Я не понимал сам себя. Вот оно мое проклятье, наказание за все мои грехи. Я сходил с ума из-за женщины, дико хотел, но она не хотела меня. Я мог ее взять, я все мог в своей стране, в своем замке в своих покоях, но не представлял, как буду ее насиловать.

Рука сама потянулась к ее щеке и нежно погладила.

Я тут же отдернул руку. В моем мире нет места слабости, тем более по отношению к женщине. Она просто прислуга, она не моя Илле, она никто и навсегда останется никем. Хочет, пусть убирается и драит полы. В моем замке есть лишь одно место для рабынь и это не мои покои. Пусть живет в людской с остальными слугами. Возможно, тяжелый труд и общение с себе подобными облагоразумит ее, и она поймет, что я моя постель не самое страшное что может с ней случиться.

Я подожду, я всегда умел ждать…

Тогда я даже не подозревал какой сюрприз готовит мне привередливая судьба, я считал себя хозяином мира, я был уверен в своей безнаказанности и бесстрашии. Ничто не могло поколебать моей уверенности в себе. Я завоевал пол мира и не собирался завоевывать ни одну женщину, они сами преклоняли передо мной колени…и эта преклонит.

Я отправил девку в людскую и вызвал Ардея.

— Не трогать ее. Скажи кто тронет… глаза на нее подымет. Порву. Никто не пощажу. Она моя и пока я так хочу так и будет.

— Тебя так заинтересовала эта девка? Она же страшная.

Такое мог мне сказать только мой старый соратник и друг Ардей. Мы много прошли вместе и его удивил мой интерес к женщине. Он был главой моей армии…Вернский палач, гроза всех недовольных. Он казнил без страха и сомнения, первый рвался в бой и выходил живым из любой мясорубки. У него, пожалуй, была лишь одна слабость его жена. Он так же, как и я встретил свою Илле и потерял. Поддавшись волку, он набросился на нее и присвоил. В пылу схватки он даже не осознавал, что делал, а очнувшись от марева войны понял, что единственная дорогая ему женщина ненавидит его.

Он уехал из дома и больше не возвращался. Я знаю он хочет сына, но никто не может заставить волчью жену его родить. Это только ее выбор, а она не хочет его видеть.

Иногда я думаю, что лучше, как я потерять любимую женщину, чем знать, что она жива и ненавидит тебя. Сходить от вожделения с ума и не сметь к ней притронуться. Быть готовым упасть на колени, но не в силах заслужить прощение.

Моя жизнь протекала практически без изменений. Я не сменила сферу своей деятельности, так же мыла полы, чистила картофель и полола сорняки на грядках около Цитадели. Мне поручали любую работу, которую не хотел делать никто. К вечеру я так уставала что не могла думать ни о чем кроме сна. К моему ужасу в этом мире началось лето, солнце жарило нещадно, и я больше не могла не мыться по несколько дней. Я вся начала чесаться и неудачные попытки помыться в тазу в общей людской не помогали. Альфа не замечал меня. Он все чаще пропадал вне замка и возвращался только в преддверии пиров, никто не знал, что он делает, многие думали, что готовит новый военный поход.

В один из дней я так устала от работы и так мечтала наконец-то вымыться, что не выдержала и пошла к пруду недалеко от замка.

По дороге я постоянно оглядывалась. Кем надо быть что бы отстроить такую крепость. Черная цитадель казалась неприкасаемой, она как будто парила в тумане над землей и казалось только зная секрет можно найти ее врата. Она навевала ужас…

Возле озера я никого не встретила и вымывшись решила поваляться на речном песке. Я так устала от постоянной работы и духоты. Я хотела жить нормально. Разве это много… работать, а потом отдыхать, не прятать внешность, не бояться поднять глаза. Это так мало и в то же время так много в стране черных волков.