Из одежды на нем были только боксеры, на которых явно выделялась внушительная выпуклость. Краска обожгла щеки, когда до девушки дошло, что она вот так нагло рассматривает совсем чужого человека. Рассердилась сама на себя за подобное. Еще три дня назад Хосе стоял перед ней в точно таком же виде, когда снимался для рекламы геля для душа, но тогда она и не подумала рассматривать родинки на мужском теле. А сейчас заметила одну — прямо над кромкой трусов.

Пашка, краем глаза увидев гостью, выплюнул пасту в раковину и повернул к ней голову. Блондинка тут же смутилась, но конечно показывать не стала. Только губы в тонкую линию сложила, демонстрируя недовольство, и подбородок задрала. Как обычно, в принципе, Паша уже привык. А еще не смог не оценить ее пижаму. Коротюсенькие шорты и топик в обтяжку. А под ним две бусинки сосков торчат. Дерзко так и вызывающе.

Вчерашнее возбуждение вернулось с новой силой, заставляя теперь уже не только на пирсинге зависнуть. Захотелось узнать какие на ощупь ее соски без преграды в виде топика.

— Может сменить ракурс? Так удобнее будет рассматривать все остальное, — сказал не прополоскав рот и картинно повернулся к Алексе спиной, — я и сзади ничего. Или тебе больше нравится спереди?

Фыркнув, Алекса отвернулась и вошла в распаренную ванную комнату, старательно стирая из памяти вид почти обнаженного мужского тела. Как бы ей не хотелось, она все же успела оценить широкую мужскую спину, по которой с мокрых волос стекали тонкие струйки воды.

— С шести тридцати до семи ванна моя. Попрошу в следующий раз к этому времени ее освободить, — остановившись рядом с парнем, посмотрела ему прямо в глаза.

Сейчас, когда она была без каблуков, Паша оказался сантиметров на пятнадцать выше, поэтому девушке пришлось запрокинуть голову, чтобы не упираться глазами в искривленные усмешкой губы. От его голого тела исходило тепло, запах мужского геля для душа и странное едва ощутимое электричество. Или это потому что стояла она к нему слишком близко?

— А в туалет мне тоже по расписанию ходить? — издевательски переспросил засранец, наклоняясь к раковине и прополаскивая рот водой. Выпрямился, цепляя только проснувшуюся девушку плечом, и склонил голову на бок, дерзко рассматривая ее.

Оказывается, у него рядом с носом есть еще одна крошечная родинка. “Черт”, разозлилась Алекса.

— Если что, в другом крыле есть еще одна ванна. Можешь использовать ее.

— Тебе надо, ты и используй, а я идти через весь дом не собираюсь.

Пухлые девичьи губы сложились в тонкую линию от раздражения, а кулаки самопроизвольно сжались. Ей вдруг захотелось, чтобы этот наглец провалился сейчас под землю, так он ее выводил из равновесия.

— Эй, — мужские пальцы внезапно оказались на девичьем лице и слегка потянули губы в сторону, вгоняя ее в ступор, — меня, конечно, дико заводит, когда ты злишься, но улыбаться иногда тоже не помешает. Говорят, полезно для кожи и здоровья в целом.

От его непрошенных прикосновений к губам и дерзкого признания девушку затрясло. Двойное комбо! Она даже не расслышала, что он сказал. Только пялилась на появившиеся ямочки и губы, находящиеся в непозволительной близости и направляла все силы на то, чтобы игнорировать искры, разлетающиеся по коже.

Ударила нахала по бессовеcтным рукам, сбрасывая их с себя. Никто и никогда ни в школе, ни в университете не позволял себе подобного отношения с ней.

Но Паша только бровь заломил. Поставил щетку в стакан, а потом вдруг положил руки на тонкую талию и, неожиданно притянув к себе, развернул Алексу лицом к зеркалу. Она и возмутиться не успела, как он встал позади. Кожу, где коснулись грубые влажные ладони, закололо мелкими иголками. Тройное комбо. От вопиющей наглости дыхание сперло, а сердце остервенело забилось о ребра. Что он себе позволяет?

Зеленые глаза схлестнулись в отражении с темно-карими. Они затягивали в свою опасную черноту. Тащили куда-то в самую бездну, на дне которой Алексе совсем не хотелось оказываться. Ведь она привыкла жить там, где уютно и светло. А то, что таил этот взгляд было совершенной противоположностью. Пара на мгновение замерла друг на друге, и от Алексы не укрылось, как ладони на ее талии сжались сильнее. Будто невовольно, неконтролируемо. Жар от его голой стальной груди проникал даже сквозь топ, а в месте, где чужая кожа соприкасалась с ее оставались почти физические ожоги. Ей даже показалось, что у парня дыхание участилось. У нее и самой участилось. Разве можно оставаться спокойной, когда человек, который тебя раздражает так дерзко и непозволительно себя ведет?

Паша добавил дров в огонь. Склонился совсем неожиданно и сказал на ухо обескураженной девушке, обдавая и так накаленную кожу теплым дыханием:

— Пожалуйста. Место свободно. И ещё кое-что… Доброе утро. Именно с этих слов обычно надо начинать день.

Сбившись в камень, девушка старательно игнорировала мурашки, опускающиеся вдоль спины от его бархатного голоса, прозвучавшего так близко к ее шее.

— Если каждое мое утро будет начинаться как сегодня, то оно не будет добрым еще как минимум девять месяцев, — сбросив мужские ладони со своей талии, процедила блондинка и указала головой в сторону: — Дверь там!