Пока шла неоднократно проверяла телефон, хотя и повода не было. Мобильник молчал. Богдан не писал и не звонил. Сама на себя злилась. Прошло нет ничего времени, как от неё уехал, а она, как дура уже ждёт, его голоса, ну хоть сообщения.

Как по моновению волшебной палочки желание исполнилось, пищит оповещение. Сердце дрогнуло. Будто услышал. Открывает, он, конечно он.

"Малыш мой вкусный, чем занимается?"

Перечитала несколько раз и даже остановилась.

— Чёрт подери, — ругнулась в слух девчонка. Сбылась мечта идиота.

Что она ему скажет? Бегу к Олесе за деньгами, вытащенными из сейфа матери. Что не скажи, будет задавать тысячу вопросов, а то и отчитывать. Проскользнуло гаденькое чувство при написании очередной лжи. Паразит и до моего мозга добрался.

"К Олесе иду, хотим прогуляться."

Отправляет, ответ приходит мгновенно. Девчонка снова останавливается. Чёрт, сокрушается прочитав.

"Уже согласна быть моим малышом?!"

Заметил же, вот проныра, подловил. Как бы чего не заподозрил.

"Только, если ты моим Карлсоном."

Берёт на остроумие, может и прокатит. Выкрутится, первый раз что ли. Засунув телефон в рюкзак, с глаз долой, прибавила шагу. Бойтесь своих желаний. Дел ещё навалом, а она всё не о том думает. В голову закралась мысль. А ведь Уимберг не вернул вещи отобранные у неё. Потребовать с матери? В рюкзаке пищали оповещения о сообщениях. Сжала в кулак любопытство, вот же влипла с этим Богданом. Он просто живёт в её голове круглыми сутками. Паршивец… Сногсшибательный такой паршивец. Плечи помнят сильные утрешние руки, шея поцелуи… Стоп!

Сонная Олеся ждала возле подъезда Мишкиного дома. Видимо переехала к нему окончательно, подумалось девчонке. Обменявшись приветствиями с минутку поболтали ни о чём, Олеся вручила Алексе свёрток.

— Спасибо огромное Олесь.

— Да не за что, банк за углом, хоть в тапочках ходи, — усмехнулась Олеся.

— Есть за что, я твой должник, — слишком серьезно говорила Алекса.

На, что Олеся приподняла бровь. Такой Алексу она ещё не видела и даже немного заволновалась. Смотря вслед уходящей хулиганки. Богдан, что ли так повлиял, милая девочка в платьице, серьёзные взгляд.

Магазин хозяйственных товаров в котором трудился трейсер обнаружился недалеко от его дома. Нашла без труда и набрав номер ждала у входа. На звонок не ответил, но буквально через минуту показался в дверях.

— Привет.

— Привет, — мельком осматривая опухшее, сонное лицо Сашки. — Как дела?

— Пока не родила, — отозвался он.

— А, если серьёзно? Как мама?

Трейсер будто проснувшись, по новому взглянул на девчонку. Наглую хамку, борзую до безумия… Сейчас конечно подобного о ней не скажешь, шкурку скинула и стоит перед ним прекрасное создание, с потрясающими глазами. Трейсер чиркнув зажигалкой закурил. Затянувшись выпустил струйку дыма в сторону и ещё раз внимательно на неё посмотрел.

— Неплохо, выпишут скоро.

— Как выпишут? А операция?

— Денег нет, отказалась. Терапия даёт результат, становится лучше, выписывают домой. Держать нет смысла. Будет сидеть на таблетках, как и раньше. Неизвестно, когда следующее обострение. И вообще я уверен, что всё намного хуже, чем она мне говорит.

— Переживает за тебя, — понятно, как белый день.

— Переживает, что свалюсь так работая.

— Свалишься, скоро свалишься, — задумчиво пробурчала Алекса.

Сашка затушил об урну окурок и прикурив вторую, глубоко затянулся.

— Хватит дымить, как паровоз! — возмутилась девчонка.

Придвинувшись к ней ближе, трейсер спросил:

— Никольская, это ты? Умом не тронулась?

— С чего бы? — нахмурилась девчонка.

— Странная какая-то. Ты меня такая пугаешь. Так и жду подлянки.

Она без слов достала из рюкзака свёрток, вместе с ним телефон. Протянула трейсеру. Он уставился на чёрный пакет, забыв о сигарете.

— Бери.

— Что это?

— Бери сказала, раз дают.

Трейсер взял свёрток и приоткрыв, быстро закрыл. Уставившись перепуганными глазами на неё. Алекса читала сообщения от Богдана.

"Юмор ваш мне не нравится."

Так как ответа не дождался написал ещё одно:

"Ты где, может увидимся в обед?"

Не долго думая ответила:

"У Олеськи я. Может и увидимся, ещё не знаю."

Оторвалась от телефона зажав его в руке.

— Где взяла? — осмотрелся по сторонам трейсер. — Ты с дубу рухнула. Мне сейчас никак не нужны неприятности. Если, что случись, на кого я мать оставлю?

— Придурок, — рявкнула на него Никольская. — Мои это деньги. Какие к чёрту неприятности! Матери на операцию.