— Пошли уже.

Рома не выдержал и засмеялся.

— Да ты не переживай, стены то на месте, — похлопал Рома друга по плечу.

Из окон раздавалась весёлая музыка и звонкий смех Алексы. Парни вошли, в прихожей никого и всё в порядке, троица быстро разулись. Из гостиной слышен возмущённый голос Алексы и её смех. Они устремились туда, на входе так и замерли столбом, роняя челюсти на пол. Алекса и Павел Дмитриевич сидят на ковре, друг напротив друга и активно, с комментариями, режутся в карты. По очереди отпивая из одной бутылки пиво. Такая же, опустошенная валяется на полу рядом. Алекса в позе лотоса, одетая в джинсы и футболку, волосы собраны в хвост, в руках карты веером, хитрый взгляд на оппонента. Павел Дмитриевич в серых брюках, синяя рубашка с закатанными по локоть рукавами, полулежа развалился на ковре, в одной руке сигарета, в другой карты, рядом на полу пепельница.

— Твою же мать! — вырвалось у Димы во все горло.

Алекса и его отец мигом обернулись на троицу. Смех оборвался. В руках девушки застыла бутылка, в руках отца сигарета. Дима нервно потер лицо руками.

— Пап, тебе нельзя курить! — выдернул сигарету и затушил в пепельнице.

У Алексы попутно отобрал бутылку.

— Не доросла ещё!

Девчонка насупилась. Дима выключил музыку.

— Твой сын зануда, — раздраженно Алекса Павлу, следя глазами за передвижениями друга.

— И не говори, — в ответ со вздохом, — это он в мать пошёл.

Дима с огромными глазами обернулся на парочку на ковре. Богдан и Роман посмеиваясь мялись на входе в комнату. Дима недобро на них глянул и они быстренько ретировались на кухню. Алекса успела заметить, как Богдан уходя обернулся, их взгляды соприкоснулись на долю секунды, лицо тут же обдало жаром.

— Детское время кончилось! Быстро спать! — рявкнул на Алексу Дима.

Она повернулась на Павла. Тот кивнул ей, мягко улыбаясь. Она встала с полу и послушно пошла. На лестнице обернулась и показала Диме язык. Он погрозил ей кулаком, пораженно наблюдая, как девчонка послушно, без препирательства и даже комментариев, поднимается по лестнице наверх. Как только Алекса скрылась из виду и громко хлопнула дверью комнаты, Дима обернулся к отцу.

— Пап, что это было?

— Это Димочка, был правильный подход к ребёнку. Бросил её одну помирать от скуки. Ты знаешь сколько энергии в этом ребенке? Я не удивлён, что она постоянно что-то вытворяет, — поднимается с ковра. — Три подхода в спорт зал, по три часа!

— Хороший подход! Распитие спиртных напитков и азартные игры. У неё и без этого дури в голове на троих. О боже! Она добралась и до моей семьи, ты тоже пал жертвой этого неудавшегося эксперимента.

— Дим, ты сам-то не пил? Несёшь не пойми что, — прихватив пустую бутылку отец вышел.

— Охренеть! — провёл Дима рукой по лицу.

Четверо мужчин расположились на кухне обсуждая дела спорт клуба, и предстоящую операцию по вывозу Алексы из города. Голодные парни за обе щеки уплетали стряпню Алексы. Ломали голову, как сделать будто Алекса в городе.

— А что вы делали у меня в комнате? — неожиданно спросил Дима перестав жевать.

Парни засмеялись.

— Карты искали, — невозмутимо ответил ему отец.

Богдан мрачнел на глазах. Мысли о ней не давали покоя. Вертел на пальце ключи от машины и мрачно думал, всё вертится вокруг неё. Даже ключи от собственной машины напоминают о ней, а в салоне до сих пор её аромат, который навевает воспоминания о поцелуе. И как пережить день рождение друга в одном флаконе с двумя девушками. Чем ближе заветное число, тем сильнее нервничал Богдан. Она здесь, рядом в этом доме и так далеко, вся ситуация жутко щекотала нервы, разгоняя адреналин по крови.

Алекса лежала в постели закрыв глаза и приказывая себе спать. С трудом удавалось удерживаться на месте, хотелось сорваться и хоть что-то сделать. Ну хоть что-нибудь. Невозможно смирно лежать, когда сердце несётся и хочется его догнать. Она выскочила из кровати, послышались шаги мимо её комнаты, наверное отец Димы, подумалось ей. Подошла к окну, Рома и Богдан только вышли на улицу. Взгляд Богдана метнулся к окнам, она присела рефлекторно, понимая, что он не может её увидеть. Троица вышла за ворота, высокая фигура Богдана выделялась среди друзей. Сердце девушки совершило скачёк, затаив дыхание смотрела, как он садится в "Бреру", бросив взгляд на окна и будто на неё. Сдержала порыв снова присесть и проводила глазами чёрную любимицу. За дверью снова послышались шаги, пулей под одеяло и только успела замереть в позе спящего, дверь открылась и тихонько закрылась. Хлопнула соседняя. Проверку прошла. Выдохнула и показала язык в темноту. Уютно устроилась, а сон не идёт, в крови адреналин гуляет. Руки так и тянутся к телефону. Что писать? А главное кому? Кому, кому, ему! Ей даже нечего ему написать. Он отдал все её вещи. Лаковые, белые туфли Алекса нашла среди покупок и там же и любимый парфюм. Всё отдал, чтобы ничего не напоминало о ней. А взять и напомнить! Ага, и самооценка его взлетит выше крыши. Не её методы…

Следующий день не удалось встретить утром. Проспала до обеда. Проснулась выспавшейся и довольной. Потянулась вылезая из кровати. В ванной долго рассматривала себя в зеркало. Опухоль почти совсем сошла и если не трогать, то уже и не болело. Напевая весёлый мотив, спустилась на кухню. Организм бунтовал, требуя нормального питания. Завтрак йогуртом, кусочек булочки. И снова спорт зал. Короткий разговор с Алёной, короткий не потому, что Алёна снова занята, а потому, что Алекса не хочет обсуждать своё платье, которое, как она считает ей не нужно вовсе. Вечером одновременно приехали оба Нестерова. В подарок привезли вещи Алексы собранные у Алёны. Нестеров старший и Алекса весь вечер подшучивали над Димой, на что тот очень злился. Снова сложности с усыпанием. Трейсер объявился и как ни в чём не бывало написал: привет. Алекса проигнорила, ничего не ответив. Где он был, когда она помирала от скуки. Следующие пол дня прошли тихо, пока не вернулась в дом хозяйка.

Алекса задремала на диване с планшетом, пригреваемая вечерним солнышком. Разбудил её женский вопль, разнесшийся по уже привычной тишине:

— Где этот ребёнок?!

Алекса вскочила озираясь по сторонам. К ней на всех парах неслась, именно неслась, рыжеволосая женщина. Проморгала глазами, не мерещится ли ей. Стройная, лет тридцати пяти с копной волос выкрашенных в ярко рыжий, кошачьими зелеными глазами и явно сделанными губами. Следом за ней шёл Павел Дмитриевич, улыбаясь словно кот.