— Значит мне нельзя! А ей можно! — обиженно зарычал Димка, гневно смотря на отца.

Алекса удивлённо моргнула, переводя взгляд с одного на другого, рука замерла на полпути к соблазнительному пироженому с клубникой.

— Она девочка, — посмеиваясь Павел.

— А день рождение моё! Значит и пироженые мои, — искренне возмущался детина двадцати пяти лет.

Алекса ошарашенно смотрела на Димку, впервые его таким видит — капризным, злым. Это на него совсем не походило и решила, наверное очень не выспался.

— Ты жадина что ли? — откусила верхушку пироженого, прикрыв глаза от удовольствия.

Димка развернулся к ней всем корпусом округлив глаза, Павел засмеялся.

— Он ревнует. Единственный ребёнок в семье. Эгоист.

Алекса ела всё, что только могли предложить, Павел довольно улыбался аппетиту девчонки. Дима с хищным прищуром наблюдал.

— Троглодит, а не девочка, — прокомментировал Димка.

— Если бы ты столько голодал! — возразила Алекса, разваливаясь на стуле, чувствуя, что ещё чуть-чуть и она лопнет от переедания. — Я вон сколько дней почти не ела! Мне ещё не приходилось голодать.

— Кто тебе виноват!

— Так. Хватит, — надоели Павлу препирательства этих двоих.

— Я удивлён, что ты вообще ещё здесь, — не унимался Дима. — Что тебя здесь держит!?

— Слово дала, вот ещё и здесь. А так бы давно свалила от такого зануды, как ты, — начинала злиться Алекса. — И вообще, сам притащил! Я не просила!

— Кому же ты его дала!? — повернулся к ней Димка. Готовый взорваться в любой момент. — Точно не мне. Ты же сколько слов и обещаний мне не давала, всё врала. Не умеешь держать слово.

— Я всегда держу слово! — заорала Алекса вскакивая со стула.

— Кому же ты его давала!?

— Паше!

Димка метнулся взглядом к отцу, тот кивнул подтверждая.

— Павел Дмитриевич, — поправил Димка, насупившись, как маленький.

— Вообще не поеду никуда, — пробурчала Алекса себе под нос обиженно, садясь обратно на стул.

— Ещё как поедешь, — в ответ Димка.

Павел поставил в мойку чашку из под кофе и сел напротив надувшейся парочки.

— Соберись заранее, — обратился он к Алексе, — вещи заберём сегодня днём. Уедешь завтра рано утром. За город мы тебя отправим на рейсовой маршрутке, а там тебя подберут Алёна с Ильей.

— Хорошо, поняла. Значит надо чтобы утром я засветилась в нашем магазине. Я же не могу быть в двух местах одновременно, а значит Андрей будет думать, что я в городе.

Нестеровы переглянулись.

— Какая умная! Как ты собираешься это сделать? — от Димки сквозило ехидством.

— Сразу видно, долбануло тебе двадцать пять и прямо по башке, как старый злобный дед стал ворчать, — Алексу окончательно выбесил тон друга. — Я никак. Есть тот, кто подтвердит, что я была в магазине. И будет это делать столько раз, сколько нужно. Андрей поверит этому человеку.

Дима медленно развернулся к Алексе вместе со стулом.

— Что ты опять нахимичила?

— Ничего, — невинно хлопала ресничками Алекса. — Попросила помочь и всего то.

— Ты же не умеешь просить.

— Что это не умею.

— А помощник твой не сдаст?

— Нет, — не сдержала хищной улыбки Алекса, Димка недоверчиво на неё смотрел. Она же делала вид будто не замечает подозрительного взгляда. — Надо только чтобы кто-то засветился на камерах торгового центра, изобразив меня. Ну на всякий случай, вдруг проверит. Это я организовать не успела, я же взаперти.

Мужчины молчали и поглядывали друг на друга, а Алекса продолжала:

— Девочка нужна, телосложения близкого ко мне, на голову бейсболку, хвост накладной прицепить, джинсы, футболка. Придёт в магазин, там по будет минут пять и быстро уйдёт. А дятел сразу стуканет Андрею, что я приходила и сказала чтобы выручку мне сдавали.

— А дятел это и есть твой помощник? — подозрительно спросил Димка.

— Да. Хорошая девочка, — невинно улыбаясь Алекса.

— А почему ты решила требовать выручку? — полюбопытствовал Павел.

— Ну мне же типа нужны деньги, — ответила Алекса.

— Типа!? — удивился Дима.

— Да типа! У меня есть деньги и до маминого приезда хватит.

— Ладно, — стукнул руками по столу Павел. — Разберёмся, — торопясь покинул кухню.

Алекса допила чай и отодвинула чашку от себя.

— Иди мой, — придвинул к ней Димка свою кружку.

— С чего бы это!?

— Младшие всегда посуду моют, — ехидно улыбался он.

— И я что ли в старости такая вредная буду? — задумчиво изрекла Алекса и еле успела увернуться от подзатыльника.