— Антонио — Вы волшебник! — ахнула я, подойдя к зеркалу.

— Ну что Вы, Мари, — растроганный портной промакнул платочком уголки глаз. — это я должен благодарить. Я едва не забыл, что значит искусство. И мне, за этот наряд добавили два пункта мастерства. Еще немного, и я смогу выбраться из этой дыры, и открыть бутик в Силентиуме или Новой Бухте.

Оказывается, неписи тоже качаются. Эту мысль я себе отметила, и отложила в памяти, вдруг пригодится. Бабла мэтр сегодня поднял неплохо. У меня остался один золотой, двенадцать серебрушек и восемь медяков. Вежливо но твердо отказавшись от продолжения банкета, я решила взять тайм — аут и сходить в реал.

В столовой ждал остывший обед. Брокколи, морковь, и сельдерей на пару, отварная семга, обезжиренный творог. Моя личная епитимья за ведерко мороженного и пропущенные тренировки. Будущий разговор тяготил все сильнее. Эмбиент* из скрытой акустики не расслаблял привычно, а недобрым холодком прокатывался по коже. Мне захотелось вдруг очутиться в самоназванном трактире "Три топора", услышать фальшивое треньканье Двойного Заппы (а чего вы хотите от шестого уровня?), впиться зубами в свежайший стейк. Там мне было уютнее, чем в пустой, хотя и роскошной московской квартире.

(* Эмбиент — Музыкальный стиль. Фоновая атмосферная электронная музыка)

Как это бывало со мной в минуты слабости, я набрала мужу. Его голос, не важно, о чем мы говорили, всегда успокаивал. Гудки, потом он сбросил. Совещание. А может охота. А может пьянка. Чем они там в провинции командировочных развлекают — не знаю, и знать не хочу. "Ничего срочного, не перезванивай", — отстучала я сообщение. А то будет трезвонить в отет, пока я мумией лежу в костюме, разволнуется.

"Синюю или красную, Нео?" Синие в виде полумесяца, красные — с рожками, как чертенок. Какая из реальностей — реальней? Синие мне подогнала Милка, красные я сама брала в "ПодZZемке". Мне понравился дилер, молодой и худенький, похожий на кубинца, а может и правда оттуда родом. Он очень надеялся меня трахнуть, обещая скидку. Все алхимики одинаковы. Синюю или красную? На самом деле — это все маркетинговый ход. Действие одинаковое.

Скорость. Я — скорость. Кажется, это уже из другого фильма. Сегодня очень долгий день, и для меня он только начинается.

Таймер. Минут через десять Сережа зайдет в игру. Я изучила его повадки, тропы и лежки — выследила его по всем правилам охоты.

Значок Сережи мелькнул на восьмой минуте моего онлайна. Мы не стали здороваться в чате. Я знала, где он. Он знал — что я приду сама. Такая вот телепатическая связь.

Красный чертенок впитывался в кровь, разгоняя ее все быстрее. В голове заиграл медленный, тягучий блюз со скрипучими электронными нотами. Под такую музыку хорошо заниматься любовью, дразня друг друга и смакуя каждое движение, или шмалять из дробовика, превращая врагов в кровавые ошметки. Я пока еще не решила, что выбрать.

Сережа не дошел до нашей рощицы, он ждал меня у ограды. Серая лошадь тыкалась ему в ладонь мордой, выпрашивая яблоки. Плохой знак.

— Привет, милый! — я закинула руки ему на шею. Доброты во мне было как в щенке лабрадора.

— Привет, Мариша, — паладин мялся, не зная с чего начать, и я не собиралась ему помогать.

Я поцеловала взасос, чувственно, хотя и слегка агрессивно. Так должен целовать мужчина, раздвигая кончиком языка податливые губы. Даже в поцелуе быть захватчиком, завоевателем. Мы целовались в первый раз.

— Мариша, откуда у тебя оказались свободные навыки? — отдышавшись спросил Григор?

— За уровни. — я захлопала ресничками. Святая наивность.

— Я говорил тебе вкладываться в исцеление.

— Я забыыыыла! Сережа, ну не до того было. Я откладывала, а потом закрутилась просто.

— Если бы ты вкладывалась в лечилку, мы бы не слили рейд, — Сережа наконец поднял глаза и упрямо посмотрел на меня.

— А разве мы слили? На минутку, это я его вытащила. Когда одна имбанутая дура легла под Грыма. Она ему хоть подмахивала? Ты не разглядел?

— Если бы у тебя было выше исцеление, ты успела бы ее отлечить. Ты нарочно дала ее убить, потому что ненавидишь.

Он хотел меня поддеть, хотел разозлить. Хотел увидеть мою слабость и истерику. Но мне было весело. Лира хорошо потрудилась. Вряд ли дала, но в остальном домашку сделала на пятерку. Сережа может теперь нудеть и час, и два…Что-то обсуждать, о чем-то спрашивать, слушать мои оправдания. И все для того, чтобы успокоить свою гребаную совесть.

— Сереж, это тебе Лира сказала, да? Что я ее ненавижу и остальную фигню?