— Повеселись, дорогая! — крикнула вслед ей женщина, в которой девушка старалась найти хоть капли схожести с собственной матерью.

Но глядя на женщину, что была ростом со свою дочку, с крашенными светлыми волосами, отросшими тёмными корнями и потухшими глазами, которые она старалась почеркнуть наскоро сделанным макияжем, Вика поняла, почему она здесь не самый желанный гость.

Она напоминание неудачно сложившейся жизни сестры её матери. Одна уехала в Москву, вышла замуж за бизнесмена, родила две красавицы дочери, а вторая… Не закончила школу, стала работать после девятого, брак из-за незапланированного ребёнка и вот, теперь тот ребёнок улетел на свидание, желая повторить участь матери.

«Им не стоит смотреть на меня так высокомерно, ведь я знаю правду…» — крутилось в мыслях у четырнадцатилетней девочки.

«Ей всего четырнадцать, а она уже вылетая мать!» — возмущалась женщина.

— Я покажу твою комнату, — с натянутой слабой улыбкой произнесла она.

— Спасибо, — почти что удивлённо сорвалось с губ девочки.

Обе молча шли вдоль узкого коридора, по сторонам которого находились комнаты. Когда они до последней двери, что ничем не отличалась от остальных, тётя кивнула на неё — и Вика дёрнула за ручку.

Комната была не такой большой, как остальные, но из-за того, что она была угловая, в ней было сразу два окна, через которые пробивалось слишком много света. Тёмный паркет слегка заскрипел под ногами, когда Вика зашла внутрь, но её это волновало в последнюю очередь.

Здесь было всё необходимое: одноместная низкая кровать с уже застланной постелью и махровым бежевым покрывалом, в тон покрывалу стены, тёмный двухстворчатый платяной шкаф с зеркалом в пол и угловой рабочий стол, что стоял меж окон.

Вика только сейчас подняла глаза вверх и увидела, что потолок был действительно высокий. Он был белоснежным, а на нём висела люстра с лампочками в виде свеч.

— Здесь очень … Мило.

Это было слово, которое Вика использовала, кажется, впервые. Но оно подходило идеально для этой комнаты, к тому же её удивило, что здесь было чисто, а главное уютно. Словно, её и правда ждали.

— Распакуешь вещи, приходи на кухню. Нам нужно обсудить некоторые моменты.

Дверь за женщиной закрылась — и Вика облегченно вздохнула. Она чувствовала себя здесь не в своей тарелке, что было очевидно, ведь она почти чужой человек для этой семьи. До недавних пор она практически ничего не слышала о своей тёте с дядей, и тем более ровеснице двоюродной сестре.

Вещей было немного, поэтому она быстро с ними справилась. На самом деле это была пятая часть того, что девушка взяла с собой из Москвы. Она не видела надобности во всём том количестве одежды, что покупали ей родители. Но скорее девушка себя обманывала. Ей просто всё напоминало их… Маму и папу, что погибли полгода назад в автокатастрофе.

Оглядев комнату в последний раз, девушка заметила, что мимо окна проехала женщина в коляске, которую Вика уже видела некоторое время назад во дворе. На секунду она задержала взгляд на ней, ей стало интересно, что незнакомка делала под её окном. Но разгадка была проста, оказалось, что эта женщина — соседка, которая стала подниматься в подъезд.

Цветаева любовалась ловкостью рук, с которой незнакомка перебирала колёса, чтобы забраться по пандусу в дом. Подул сильный ветер — и в окно ударил каштан, который сорвался с рядом растущего дерева, что создавало тень в комнате новой жительницы дома.

Звук вернул девушку в реальность, в которой она была жутко голодной. Через пару минут она оказалась на широкой кухне в ментоловых тонах, где стоял светлый стол с мягкими стульями. Увидев тарелку супа, в животе девушки снова заурчало.

— Как добралась?

Тон женщины был холодным, но это было маской. Любопытство превышало неприязнь, и Вику это заставило улыбнуться.

— Хорошо. Спасибо… Как мне к вам обращаться?

— Просто «тётя».

— Спасибо, тётя.

Вика опустошила тарелку и взялась за чашку с водой. Она помнила из рассказа сестры об этих родственниках, что они совсем не признают чаи, а девушке так нравился травяной, который заваривала её мама, особенно в последние дни своей жизни.

— Нам нужно обсудить условия моего здесь проживания?

Главная черта Цветаевых — прямолинейность. Даже в четырнадцать Вика не откладывала на завтра то, что могла сделать сегодня, а если вопрос был особенно неприятен, как нынешний, она расправлялась с такими в первую очередь.

— А они должны быть? — искренне удивилась женщина.

— Готовка, уборка, посуда?

— Я готовлю на всю семью, если что-то не по вкусу, можешь брать продукты из холодильника и делать себе что-нибудь сама. Насчёт посуды — у нас есть машина, просто не забывай туда загружать всё после еды. Ты следишь за порядком только в собственной комнате, потому что так раз в неделю мы вызываем службу, нам убирают сами. И да, насчёт твоего обучения есть нюанс. Я тебя уже записала в одну из школ, она недалеко от дома, профиль пока базовый. Захочешь сменить, пожалуйста, ты уже взрослая девочка, и я думаю, вполне самостоятельная. Город конечно не Москва, но тоже достаточно большой. Думаю, месяца тебе хватит, что бы всё здесь запомнить.