– Киска, мне так жаль. Тебе очень плохо?

– Пошёл он на хуй, – ответила уже слегка захмелевшая Оля. Она давно не пила, это сказывалось. – Ты меня сейчас задушишь, – Оля мягко отпихнула Алину, залпом выпила содержимое бокала и посмотрела на неё слегка поплывшими голубыми глазами. – Я с парнем рассталась, а не при смерти лежу. Не суетись, мне уже нормально.

– Я вижу, – усмехнулась Алина. Она открыла текилу и достала стопку из навесного шкафчика. Прищурив свои зелёные глаза, налила себе выпить и залпом осушила рюмку. – А соль, лайм или лимон есть? – спросила она, встряхнув длинными чёрными волосами.

– Ты, как обычно, сначала делаешь, потом спрашиваешь, – Настя поставила перед ней солонку соли и полезла в холодильник за лимоном. – Нам ещё работать сегодня, не налегай.

– Не проблема, – Алина вытащила из лифчика пакетик и потрясла перед Настиным носом. – Взбодрит на раз.

– Не взбодрит, тебе так только кажется. Завязывала б ты с этой хренью, – Настя поморщилась. Она была против наркотиков, а насмотревшись в клубе на обдолбанных посетителей, перестала считать тех, кто юзает, за нормальных людей.

Единственным употребляющим человеком, с которым она общалась, была Алина. Сколько они с Олей не пытались ей втолковать, что эта дрянь до добра не доведёт, Алина их не слушала. Оля давно махнула рукой, сказав, что если человек сам не захочет, то не бросит. Настя же не прекращала попыток образумить Алину. Но на каждое предложение обратиться за профессиональной помощью подруга реагировала крайне агрессивно.

– Полиция нравов подъехала, – Алина слизала соль с руки и опрокинула в себя содержимое рюмки. – Не осуждай. Лучше дай лимон.

Настя протянула ей тарелку с лимонной нарезкой. Они с Олей никогда не осуждали подругу, скорее, беспокоились за неё. Алина была очень красива, за ней ухлёстывали многие, но она будто бежала от отношений, продолжая отрываться на всю катушку.

– Может, мне не брать отгулы? – Оля, пошатываясь, встала с табурета. – Всё-таки работа отвлекает.

– Как минимум сегодня ты уже точно туда не поедешь, – сказала Настя. – Нам выезжать меньше, чем через два часа, а ты практически в говно.

– Тогда сделай мне ещё коктейль, чтобы не практически, а на сто процентов, – она протопала в туалет.

– Придушила бы его, – сказала Настя, когда дверь за Олей закрылась. – Наша Олька же шикарна по всем фронтам. Чего ему не хватало?

– Такая уж жизнь, – Алина опустошила третью стопку.

– Может, притормозишь? – покосилась на неё Настя.

– Сама решу, окей? Иди собирайся. Или так и поедешь без укладки и в спортивке?

Настя ушла в комнату. Через час она придирчиво оглядела себя в зеркале. Чёрный шифоновый топ отлично гармонировал с белыми брюками палаццо. Длинные светлые волосы струились мягкими волнами. Она ещё раз прошлась чёрным карандашом, поярче выделяя голубые глаза. Вот теперь хорошо. Настя нанесла на запястье каплю духов и вышла из комнаты.

Девушки сидели на кухне и что-то громко обсуждали. Алина была изрядно навеселе, а Оля и вовсе в хлам.

– Так, – сказала Настя, обращаясь к Оле. – Нам скоро выезжать, давай я тебе постелю. Поспишь сегодня у меня.

– Окей, – пьяно икнула Оля.

Расправив и застелив небольшой гостевой диванчик, Настя с Алиной уложили Олю спать. Вернувшись на кухню, Настя убрала со стола и поставила стаканы в раковину. Видя, что делает Алина, она нахмурилась.

– Точно не хочешь? – спросила Алина.

– Лучше убей меня сразу. Я никогда не притронусь к наркотикам.

– Окей. Вызовешь такси?

Настя молча открыла приложение и вбила адрес. Она краем глаза смотрела на Алину. Когда они познакомились, это была тихая провинциальная девочка. Её родители были откровенно бедными, и только собственные мозги помогли ей поступить в университет в Москве. Название её родного города Настя не помнила, а Алина теперь называла это место просто «жопа мира». Связь с родителями она не поддерживала. Алина говорила, что они рады были избавиться от неё. Лишний рот в бедной семье – горе. Её отец был алкоголиком, а мать била её в детстве за любой проступок. Наверное, при таком раскладе Настя тоже была бы рада сбежать из семьи. Раз в месяц Алина отправляла деньги старшей сестре, которая заботилась о младших братьях и сёстрах. Она взяла с сестры слово, что та не скажет родителям, что это Алина отправляет деньги. Созванивались они с сестрой редко. На все её вопросы о том, когда Алина приедет их проведать, Алина отвечала: «Никогда».

Насте с родителями повезло куда больше. Они были коренными москвичами и хорошо зарабатывали, хоть и не были олигархами. Когда она поступила на бюджет, они сказали, что очень рады, что вырастили такую умную и хорошую девушку. Через полтора года даже подарили ей квартиру. Однушка и не в центре, зато полностью её. Она была им так благодарна, частенько навещала их и просто боготворила. С мамой они могли болтать как подружки. Она рассказывала ей всё. С отцом у неё тоже были доверительные отношения. Родители знали, что она работает в ночном клубе менеджером. Поначалу их это насторожило, но, когда дочь повысили в должности, они стали ей гордиться. Немногие девушки в её годы могли похвастаться такой зарплатой. Она не сказала родителям, что это стрип-клуб. Это было единственное, что она от них утаила за всю свою жизнь. И это немного давило на совесть.