В том же самом исходном положении на вдохе перемещали внимание вперёд к грудной клетке, туда же и перекатывали ядро плотности. Тело при этом подавалось слегка вперёд, а руки отводились назад.

На выдохе, наоборот, тело отклонялось назад, а руки подавались вперёд. Внимание при этом откатывалось назад к спине, куда и перегонялась волна плотности. В этом случае Симеоны стростились также за счёт гайдка (маятника), но его величина была настолько мала, что можно больше говорить о внутреннем маятнике, чем о внешнем (рисунок 288).

Рисунок 288. Пахтание и стростивание Симеонов

Повторяли семь раз, считая за раз вдох-выдох или движение вперёд-назад. При движении помогали себе глазами, «перекатывая» взор в соответствии с движением вперёд-назад. Завершив, внимание помещали в сердке, где его и удерживали некоторое время.

Ну и наконец, смешивали и пахтали Симеонов в звезде. При этом всё действие выполнялось на одном дыхании, а точнее, на одном выдохе. Из сердки, где помещалось внимание, перемещали его в левую ладонь, оттуда в правую ступню, далее в область макушки, в левую ступню, в правую ладонь и обратно в сердку. На вдохе внимание удерживали здесь, а затем снова на выдохе его пускали по звезде (рисунок 289). Всего семь раз.

Рисунок 289. Пахтание и стростивание Симеонов

Вместе с вниманием за счёт волнообразного движения по звезде в теле катилось ядро плотности. И опять же, чем волна была менее выражена внешне, тем тоньше считалось действие. Глазами можно было помогать себе и в этом случае, следуя ими за вниманием.

* * *

Пентаграмма была широко известна у всех народов как оберегающий от всякого зла знак; вера в её оберегающие свойства была столь глубока, что в Древнем Вавилоне её изображали на дверях магазинов и складов, чтобы уберечь товары от порчи и кражи. Она также для посвящённых являлась могущественным знаком власти. В том же Вавилоне этот знак часто встречается на царских печатях, и, по мнению современных учёных, она олицетворяла собой «власть правителя, распространявшуюся на все четыре стороны света».

В первые века христианства перевёрнутая пентаграмма трактовалась как знак Христа. Перевёрнутая пентаграмма имеется на печати равноапостольного римского императора Константина Первого Великого, сделавшего христианство государственной религией. В средневековом западном христианстве пентаграмма была напоминанием о пяти ранах Христа: от тернового венка на лбу, от гвоздей в руках и ногах. Во времена инквизиции пентаграмма приобрела негативные коннотации, её стали называть «нога ведьмы». В более поздние времена пентаграмма с двумя восходящими концами представляла собой сатану в виде козла на шабаше; когда восходит один конец – это знак Спасителя.

Звезда, или пятиконечник, нашла отражение и в народной культуре наших предков. В древности, как говорят, пятиконечная звезда считалась знаком весеннего бога Ярилы, покровителя пахарей и воинов. Нашла она своё отражение и в обрядовой деятельности.

Пятиконечник вырезали на каблуке левого сапога или рисовали углём на левой пятке, чтобы не заблудиться в лесу. Рисовали звезду на колыбели младенца, чтобы к нему не пристали ночницы. Чтобы сберечь скот, звезду рисовали на стенах хлева или конюшни. Чтобы в доме не пугало, пятиконечную звезду вырезали на окнах, дверях, рядом с трубой. Для хорошего улова делали поплавки в виде звезды.

* * *

В итоге вышеописанного «взбалтывания» в сердку закладывалось «семя», которое и становилось предметом следующего за сводом Земли свода Неба. Сколько на это требовалось времени? Не так много, но и не слишком мало. Обычно уходило от одного до двух месяцев постоянных упражнений. Иногда больше. После чего нужда в «семени» отпадала и можно было идти дальше.

«Семя» – это определённое состояние сознания, достигнув которого, можно и нужно было отказаться от «лишнего груза». Лишним же грузом Лесник называл все без исключения прикладные работы, которые он же и показывал. И делал он это для того, чтобы лишний раз подчеркнуть нам то, как можно уловиться своим делом и телом. Это сказано нами к тому, что традиционно данный свод упражнений входил в лествицу Смаги и был некой ступенькой в ней в стяжании определённого состояния сознания под обрядовую деятельность, но не предназначался для оздоровительных целей.

Это не зарядка, не оздоровительная гимнастика, как и весь свод Земли в целом, а лишь частица «психотренинга» тех, кого брались обучать на «чаклуна» в той традиции казачьего Спаса, о которой мы тут пробуем поведать вам. И не будет преувеличением лишний раз здесь подчеркнуть именно психологическую основу всей Смаги в целом и данного свода в частности!

Вот мы и подошли к своду Неба. По сути, все предыдущие работы Смаги являлись подготовкой к нему. Свод Огня пробуждал наше осознание, свод Воды очищал нас, «приуготовляя к собиранию мира». Свод Земли собирал окружающий нас мир в Единое, которое и есть в сути врата в этот мир. Теперь нужно «войти в эти врата – Единое – и стать равным всему миру». Мысль стара, как сам мир. Многие мудрые мира сего твердили, что состояние могутности – это состояние вездесущности, или состояние «здесь и сейчас». И сколько поколений ищущих вслед за ними повторяли эти простые слова – «здесь и сейчас»! Всё просто и понятно, но вот совпасть с этим «здесь и сейчас» у многих так и не получалось. Это, конечно же, мы говорим прежде всего о себе. Хотя «здесь и сейчас» кажется проще простого. Ну да ладно. Ближе к своду Неба.

Свод Земли дал нам возможность быть в силе (обрести силу как некую верёвку), но пока что сила не в нас. Чтобы это произошло, нужно окончательно потерять себя, став наравне с этой силой. И это не просто слова, а весьма непростая задача. Решить её можно было через движение или пляс, в котором человек просто растворялся. Только в этом случае окружающий мир становился для него обрядовым пространством.

Таким образом, свод Неба был связан с движением и включал в себя немало различных прикладных работ. В любом случае его суть – это работа с изменёнными состояниями сознания через телодвижения. По ходу мы уже не раз затрагивали этот вопрос. А если быть точным, то и не отступали от него. Так что свод Неба – всего лишь продолжение того, о чём говорилось выше. И начнём мы разговор о своде Неба с «пляса Свили».