– Вы всегда казались мне разумной, Ирэйн, – заговорил он, и женщина с любопытством спросила:

– Стало быть, вас привлек мой разум?

– И это тоже, – осторожно ответила смотритель.

– А если я разом поглупею, вы потеряете ко мне интерес?

– Для этого вам нужно еще и подурнеть, – усмехнулся Дин-Шамис. – Возможно, еще и постареть. Без вашего разума я легко обойдусь, так было бы даже проще. Но любить…

– Любить? – прервала его лейра Дорин.

– Любить, – твердо повторил риор. – Так вот любить женщину, к которой не влечет, затруднительно.

– Выходит, у вас большое сердце, риор Дин-Шамис, – вновь прищурилась узница. – Во всю грудь, должно быть, коли уж в нем умещается и ваша жена, и отверженная узница. Или же жену велят любить Боги, а узницу… воздержание? Кому вы лжете? Мне или вашей супруге? Наверное, все-таки мне, – решила она и продолжила с иронией, – раз уж вашу великую любовь лейра Шамис ощущает даже на расстоянии. Ну а раз так, то верните меня в темницу, отдайте то, что позволила иметь госпожа, и не гневите Богов, риор Дин-Шамис. Вам дана чудесная женщина, и она исправно дарит вам потомство. Если же вы видите во мне снадобье от тоски, то катитесь в Архон, дорогой мой смотритель, мне такая честь без надобности.

– А если, – смотритель шагнул к женщине, ухватил ее за локоть и рывком прижал к себе. Лейра уперлась ладонями в грудь риора, но снова ее сопротивление не принесло результатов, и он продолжил: – А если я и вправду люблю вас? Люблю с того мгновения, как оказался в Тангорской крепости? Что, если я устал благородно молчать о своих чувствах и в тайне мечтать о вас, Ирэйн?

Конец ознакомительного фрагмента.