– Не маловато взяли-то?

– Хватит, – отмахнулась Ксюша. – Доставай скорее, а то еще минута промедления и нас побьют.

Мару оглянулась на вереницу машин, образовавшуюся позади них, и с удивлением обнаружила, что все совсем не так плохо, как могло показаться на первый взгляд. Из тех автомобилей, которые находились в непосредственной близости от входа в аэропорт, вышли люди и быстро выгружали свои чемоданы. А остальные, относительно спокойно дожидались своей очереди сделать точно также. Плохой пример, без сомнения, заразителен.

Однако Ксюша продолжала торопить своего брата, желая скорее избавиться от него. Ее изрядно утомили постоянные язвинки и колкости Марка в связи с тем обстоятельством, как полагала сама Ксюша, что она смогла вырваться на отдых, а его не отпустили с работы. Хотя на самом деле молодого человека больше злило то обстоятельство, что сестра, в принципе, приняла приглашение Мару лететь отдыхать без него, и теперь они вместе будут развлекаться, а он все пропустит… Поэтому вел себя, как бык на корриде – как только перед ним начинала маячить красная тряпка, бросался на нее со всей остервенелостью. А Ксюша в свою очередь была не лучше – не переставая дразнила, даже не понимая, что она и есть красная тряпка, а вовсе не тореадор.

Марк двумя резкими рывками вытащил сначала один чемодан, затем другой, захлопнул багажник и, бросив сквозь зубы «Приятного отдыха», сел в машину, взревел двигателем и рванул с места.

Подруги проводили внедорожник взглядом.

– Как будто проклял, – покачала головой Ксюша, вытаскивая ручку чемодана.

– Ну, его можно понять, – поддержала Мару друга. – Что бы ты чувствовала на его месте?

– Я бы уволилась!

Мару недоверчиво посмотрела на подругу и по игривой улыбке на лице поняла, что она не шутит.

Крепко сжимая в ладонях ручки чемоданов, девушки двинулись к дверям центрального входа в аэропорт.

Внутри народу было еще больше, чем снаружи. Все двигались в хаотичном порядке, глядя не друг на друга или хотя бы себе под ноги, а по сторонам в поисках нужной информации на табло. А когда ее находили, быстро устремлялись к череде нужных стоек, от которых уже, конечно же, тянулись длинные хвосты ожидающих регистрации на рейс.

– Я вспомнила, что забыла! – вдруг воскликнула Ксюша, как только подруги замкнули одну из очередей и приготовились к томительному ожиданию.

– Надеюсь, не паспорт, – невесело пошутила Мару.

– Нет, конечно. Но это не менее важно!

– И что же это?

– Деньги.

– Шутишь?

– Нет. Я их перед выходом положила на стол, да так и не подошла больше к нему…

– И много оставила?

– Все, – жалобно пискнула девушка.

– Ну, мы тебя без денег не оставим… – начала было утешать Мару подругу, но так и не закончила свою мысль, наткнувшись на скептический взгляд Ксюши.

Как только Марк и Ксюша стали совершеннолетними, родители оставили их на попечение друг друга, а сами отправились путешествовать по миру. Иногда им приходили открытки из какого-нибудь Богом забытого уголка, на которых обязательно были запечатлены мама и папа с неизменно счастливыми улыбками и сияющими глазами. А в углу подпись: «Вы должны это увидеть». Все открытки брат и сестра складывали в большую коробку, которую открывали лишь тогда, когда надо было туда убрать очередную весточку.

Оба когда-то совершенно спокойно восприняли новость о том, что родители собираются оставить своих детей ради приключений, а со временем срослись с мыслью о существовании где-то в этом мире людей, благодаря которым появились на свет. Затаив в душе горькую обиду на мать и отца, Марка и Ксюшу объединило знание, что отныне они могут всецело полагаться только друг на друга. И это было единственным, что держало их рядом. Но держало настолько крепко, что данное друг другу слово в момент, когда родители простились со своими детьми, навсегда и надежно привязало брата и сестру, несмотря на различия в характерах, мировоззрении и поведении.

Всегда невозмутимый и доброжелательный Марк отлично умел скрывать, что на самом деле происходило у него внутри. Оставшись с сестрой, он взвалил обязанности ее содержания и воспитания на себя, считая своим долгом заменить ей любовь и тепло родителей. Но что он мог сделать для нее, если являлся таким же ребенком, как и она, мало что зная и умея. Его попытки, конечно же, были восприняты в штыки, а вскоре переросли в насмешки. Тогда он опустил руки и стал помогать только в том случае, когда Ксюша сама просила об этом. Ему самому было совершенно естественно не просить ее о помощи вовсе, ибо Марк считал себя мужчиной и полагал, что со всем сможет справиться самостоятельно. Поэтому научился контролировать свои эмоции и не подавать виду, если его что-то беспокоило. И данное умение ему очень помогло при устройстве на работу, где никогда и никто не должен был даже подумать, что у человека, которого они видят перед собой, хоть что-нибудь может быть не идеально в жизни.

Ксюша же была словно открытая книга. Зная и чувствуя постоянную защиту и поддержку брата, девушка ничего и никогда не боялась. Она спокойно и открыто проявляла любые свои чувства и эмоции. Если Ксюшу что-то радовало, то она могла прыгать на месте и хлопать в ладоши; если она смеялась, то из глаз ее запросто могли политься слезы; если ее обидели, то, не стесняясь в выражениях, девушка смело говорила все, что ложилось на язык. Но лучше всего у Ксюши получалось жонглировать своим настроением, которое могло измениться в мгновение ока, удивляя своими гранями.