– А где ты нас нашёл? Когда ты нам расскажешь? – закружилась она вокруг древесного кресла. – А почему ты не расскажешь нам сейчас? Почему?

Мизуки вздохнула и постаралась абстрагироваться от шума, создаваемого сестрой. Темноволосая девочка сочла наблюдение за полётом птиц куда более интересным занятием, нежели выслушивание нескончаемого потока вопросов от златовласки.

Тем временем Мизэ продолжала щебетать, крутясь вокруг.

– Ещё не время, – спокойно ответил старец парой слов на все вопросы девочки, что её крайне сильно возмутило.

Златовласка уже хотела завалить лешего очередным потоком вопросов на тему: «Почему ты всегда так легко уходишь от ответа?», – но её отвлекло поведение сестры.

– Мизуки… Что-то случилось?

Радужка глаз темноволосой стала полностью чёрной, сливаясь со зрачком, отчего создавалось впечатление, будто смотришь прямиком в бездну. Мизуки медленно перевела немигающий взгляд на Мизэ.

– Я чувствую… Кто-то медленно умирает…

– Где? – светловолосая малышка нахмурилась и взяла сестру за руку, проявляя этим свою поддержку.

Мизуки слезла с колен лешего и медленно двинулась в сторону леса. Мизэ вновь подхватила безвольно болтающуюся руку темноволосой, стараясь выглядеть храброй, однако же внутри неё бушевал страх, ведь раз Мизуки сейчас не замечает ничего вокруг, значит эта смерть была вызвана вовсе не старостью.

Леший безмолвно следовал за девочками, готовый в любой момент отразить нападение. В кустах что-то зашевелилось, а затем донёсся тихий писк. Мизуки направилась в сторону кустов, отпуская руку замершей на месте сестры. Немного покопавшись, темноволосая достала молодого зайца, что продолжал жалобно пищать и периодически метаться в конвульсиях. Шерсть его местами была покрыта чёрными пятнами, от которых исходил неприятный запах гнили. Задние лапы зверька мёртвым грузом висели в воздухе, полностью покрывшись чёрным цветом, местами проглядывались слезающая лоскутами плоть и почерневшие кости. Мизэ в ужасе смотрела на эту картину, не в силах что-либо сказать.

– Что с ним? – холодно спросила Мизуки и подошла к лешему, показывая ему зайца.

Старец нахмурился и тут же забрал зверька к себе, обматывая его тканью. Он развернулся и быстрым шагом двинулся в глубь леса, опираясь на свой посох.

– Нужно поспешить, долго он не протянет.

Мизуки кивнула и уже хотела двинуться вслед за лешим, но остановилась, бросив короткий взгляд в сторону сестры.

– Ты идёшь?

Мизэ вздрогнула и тут же улыбнулась, вновь беря сестру за руку и практически таща её за собой.

– Да, всё хорошо, просто… Нет. Дедушка обязательно его вылечит! – девочка крепче сжала руку и ускорила шаг.

Спустя несколько минут они пришли к невероятных размеров дубу, его крона нависала над всей поляной, величественно возвышаясь над другими деревьями. Полый ствол древа служил небольшим пристанищем для лешего и двух девочек. А на ветвях дуба свили свои гнёзда сотни разноцветных птиц, и каждое утро они заводили трель, что сливалась в целый хор, который нередко мешал спать.

Но сейчас птицы молчали, и над поляной нависла мрачная атмосфера, тени стали длиннее, листва темнее, а ветки словно монстры тянули свои лапы вниз, пытаясь схватить. Небо затянулось тяжёлыми тучами, а ветер вместе с раскатами грома налетал на зверей, загоняя их глубоко в норы.

Леший ворвался в дом, кладя на стол метающегося в агонии зайца. Он взял небольшую связку трав и поджёг её, поднося к носу зверька, но тот никак не реагировал.

Близняшки тихо вошли в дом и хотели уже подойти ближе, надеясь хоть чем-то помочь.

– Мы можем… – начала Мизэ, но её тут же прервал леший.

– Уведи отсюда Мизуки и не подпускай её сюда, – продолжал крутится вокруг зайца леший.

Светловолосая вздрогнула от резкого тона старца, а затем перевела взгляд на сестру и только теперь заметила, что выглядела она крайне неважно. Под чёрными глазами залегли тёмные круги, от которых взгляд темноволосый становился ещё более страшным, её лицо побледнело, а на лбу выступила испарина, из-за чего длинная чёлка немного намокла и теперь обрамляла лицо, словно вьющиеся змеи.

– Мизуки… – светловолосая потянула руку к сестре, не понимая что происходит, малышке становилось всё страшнее и голос немного дрожал. – Это всё из-за того, что ты чувствуешь отрицательные эмоции? Но почему?

Раньше тебе никогда не было настолько плохо… – по щекам девочки потекли слёзы. – А что, если… А если ты тоже умрёшь? Я не…

– Замолчи! Я лишь чувствую то, как из него уходит жизнь, со мной всё нормально. Мне сейчас плохо лишь от того, что ты трясёшься, словно осиновый лист от страха! – резко перебила она сестру и отняла руку, кинув злобный взгляд бездонных глаз.

Малышка так и замерла с застывшей в воздухе рукой, в голове раз за разом эхом раздавались произнесённые сестрой слова. Мизуки же передёрнула плечом и поморщилась, ощутив ещё большую бурю отрицательных эмоций, давление которых сдерживать становилось всё сложнее. Темноволосая отошла к лешему и стала молча помогать ему, стараясь хоть как-то отвлечься от своего груза.

Мизэ закусила губу и утёрла слёзы, жалобный писк резал уши, а периферическое зрение то и дело улавливало разлагающееся тельце зверька. Девочка постаралась успокоиться и улыбнуться, но ничего не вышло. Ещё одна тщетная попытка. На фоне доносились какие-то обрывки фраз дедушки, который говорил Мизуки что нужно делать. Почему-то с каждой секундой звуки всё больше сливались друг с другом, превращаясь в кашу, словно за спиной девочки вырос огромный монстр, который пожирал весь мир, оставляя лишь пустоту и холод.