– Чё ты ржёшь?! Неправда! – сообщила она Илану. – Моя кличка – Ехидна! Не знаю, кто вам ляпнул про стерву! Если брать, как меня надзиратели обзывали, то ещё удивительно, что стервой обошлось!

Илан страшно смутился. Тибр не приходил на помощь, Трур уже сдерживал улыбку.

– Ты знала ваши клички, – заметил Тибр. – Зачем спросила?

– Мало ли чего я знала! – она подняла подбородок, дальнейшее прозвучало несколько высокомерно. – Почему бы не узнать, как вы зовёте нас между собой?

Пришло время смутиться Тибру. Он называл её про себя Стервой совершенно беззлобно, но всё же… как-то некрасиво вышло.

Ферзь вытер пальцем под глазом, будто действительно отсмеялся до слёз.

– Мы же вам почти отцы, – повторился Трур. – Мы можем дать вам настоящие имена…

– Ничего подобного, – обломила его Сте… девчонка. – Право давать имя ему – за мной.

– А тебе – за ним? – предположил Трур.

– Вот ещё, – фыркнула она непоследовательно. – Где бы он был без меня?

– Какие имена ты выбрала? – мягко спросил Тибр.

– Он сегодня будет Санча, – не задумавшись, выдала она.

– Мне не нравится, – быстро влез Трур.

– А ты? – мягко спросил Тибр, не обращая на старого друга внимания.

Она замолкла, погрузившись в мысли.

– Какое тебе нравится? – спросила она у Илана.

Доверие с её стороны взбодрило истинного воина.

– Истиэль, – Илан тепло улыбнулся.

– Тебе?

Тибр почувствовал требовательный взгляд на себе.

– Истиэль – красиво, – прежде всего отметил он, – но моё любимое женское имя – Беллис.

Девочка опустила глаза в стол и даже приложила тонкий аккуратный пальчик к щеке, обдумывая оба варианта.

– Тогда сегодня зовите меня Стерва.

– Логично, – оценил Трур, будто ко всеобщему удовольствию был достигнут нужный результат, направился к столу, встряхнул салфеткой, прежде чем постелить себе на колени.

На правах хозяина Тибр положил ему на тарелку основное блюдо. Расстроенный Илан расправлял салфетку на коленях, но в итоге устроил на тарелке нож, отказываясь от существенной пищи, вообще-то по правилам положенной воину. Тибр не стал читать нотаций перед Стервой.

– Вы не голодны? – искоса глянув на грустного Илана, спросил Трур. В его руках умело посверкивали вилка и нож.

– Голодны, – тоненьким эхо откликнулась Стерва. В некоторые моменты ей можно было дать кличку Ангел. Ровно до тех пор, пока она не превращалась в ядовитую Мегеру. – Но до сигнала нельзя трогать еду. Будут током бить.

Воины растерянно переглянулись. По обоим, как бы их не звали, вдруг стало понятно, что они находятся на грани момента, когда голод начинает доставлять мучения. Воинам требовалось плотное насыщенное питание, что говорить о них, с удвоенным и учетверённым потенциалом и наверняка форсированным метаболизмом?

– Какой сигнал нужен? – сориентировался Тибр.

– Услышишь – сразу узнаешь, – сообщила Стерва.

Илан в расстройстве комкал салфетку.

Тибр начал понимать. На лице Стервы неторопливо проступила улыбка. Как бы говорящая: я знаю, что довожу вас до белого каления, и мне это чертовски нравится. Просто-таки никогда не надоест. Блестящие глаза встретили взгляд Тибра.

– Остаётся только позавидовать терпению парня, – заметил истинный воин. У него самого с его невозмутимостью едва ли хватило бы хладнокровия на сопровождение столь своенравной попутчицы.

– Не спеши хвалить, – отмахнулась Стерва, – возможно дело просто в отсутствии воображения.

– Чего ты добиваешься?

– Сути, – Стерва стала совсем холодной, даже смешная тесная одежда не разбавляла.

– Какой сути?

– Зачем нас притащили сюда.

– Ешьте. Пойдём на Заседание, вас посвятят в дело.

Стерва зачем-то разглядывала потолок.

– Неразумно, – неожиданно заключила она. – Вдруг от услышанного еда назад попросится?

Абсолютный растворитель растворяет всё, только ядовитой Стервой подавился. По дороге девчонка вспоминала свои канувшие в Лету сапоги, не забывая крутить головой по сторонам. От дома Тибра до Совета можно было легко добраться пешком. Воины подумали, что так оно и будет лучше на первое время. Стерва бодро шагала босыми ножками, каждая в полтора раза меньше обутой в сапог ступни Ферзя, неотрывно следующего за спиной в трёх шагах. Он смотрел в одну точку перед собой, чуть повыше головы Стервы с распущенными влажными волосами. Она была пшенично русая, как Илан. Только воин никогда не носил длинных волос. Он, конечно, постоянно смотрел на неё, обращая внимание на идущего слева от него Ферзя поскольку-постольку, сваливая его попечение на Трура. Ферзь был величествен со своим ростом и статью, чёрные волосы, лежащие покровом на голой загорелой спине едва уступали в длине Стервиным. Привыкший требовать от воинов определённого вида, Тибр всякий раз наткнувшись взглядом на Ферзя представлял отточенные парикмахерские ножницы. Трур, должный следить за Ферзём, то и дело соскальзывал глазами на пружинистую спину девчонки, уверенно шагающей к Совету во главе группы. Хотя вчера ей определённо должно было быть не до маршрута.

– Ты знаешь дорогу? – не выдержал Трур.

– Чутьё, – буркнула она.

Не в настрое Стервы было откладывать дело, Тибр не в большей мере чувствовал себя должным оказать ей деликатное внимание и отвести хотя бы в ателье прет-а-порте. Перед старейшинами Совета Стерва предстала в жёлтенькой пижамке и босая.

Арою, Арисима и Ирманьо ждали на месте с самого утра. Тибр понял это по выражению лица эмоционального Старейшины. Сегодня однако старейшины вели себя по регламенту, как если бы Совет был представлен полностью, а Заседание было очередным и плановым. Тибр также догадался, что старшая тройка присутствовала в одиночестве из-за вчерашнего вопиющего прорыва Ангалинского диверсанта. Старейшины больше не хотели рисковать, тем более что по их данным на балансе плана оставался один лишь Ферзь.