Тридцать секунд спустя они вышли из темной пещеры, именуемой «Службами аэропорта». Ник нес носилки. У телефонов-автоматов он передал носилки Алберту, который молча их взял. Скатерть лежала на полу в пяти футах от Туми, который все еще дышал.

Времени в обрез, время истекало, но Ник не мог не посмотреть на орудие убийства. Должен был посмотреть.

Он вывернул скатерть, достал тостер. Один из нагревательных элементов застрял в щели, второй выпал на пол. Диск таймера и рычажок, которым опускали ломтики хлеба, отвалились. Один угол тостера прогнулся. На левой стороне появилась глубокая вмятина.

«Эта часть «поцеловалась» с нюхалкой мистера Туми, – подумал Ник. – Потрясающе!» Он тряханул тостер, прислушиваясь к звяканью отлетевших деталей.

– Тостер. – В голосе Ника сквозило восхищение. – У меня есть друзья, Алберт, настоящие профессионалы, которые этому не поверят. Мне самому едва верится. Это же надо… тостер!

Алберт отвернулся.

– Выбросьте его. – Он осип. – Не могу на него смотреть.

Ник отбросил тостер, хлопнул юношу по плечу:

– Тащи носилки наверх. Я тебя догоню.

– А что вы собираетесь делать?

– Хочу посмотреть, нет ли в той комнате еще чего полезного.

Алберт всмотрелся в Ника, но в темноте не мог разглядеть выражения его лица.

– Я вам не верю.

– Не хочешь, не верь. – Голос Ника звучал до странного мягко. – Иди, Туз… я хочу сказать, Алберт. Я тебя догоню. И не оглядывайся.

Алберт еще мгновение сверлил его взглядом, а потом начал подниматься по эскалатору с опущенной головой. Он ни разу не оглянулся.

Ник подождал, пока юноша растворится в темноте. Потом вернулся к Крейгу Туми, присел на корточки. Туми еще не пришел в себя, но дыхание его стало более регулярным. Ник даже предположил, что одна или две недели квалифицированного лечения в больнице могли бы поставить Туми на ноги. Во всяком случае, он уже доказал, что голова у него необычайно крепкая.

«Жаль, что мозги в ней оказались такими мягкими», – подумал Ник. Он потянулся к Туми, намереваясь одной рукой закрыть рот, а другой – нос. Минута-полторы, и они больше не будут нервничать из-за Туми. Другие могли бы прийти в ужас, расценив это деяние как хладнокровное убийство, но Ник видел в этом гарантии безопасности, ничего больше. Один раз они поверили, что Туми без сознания, и мистер Гаффни заплатил за это своей жизнью, а Дайна оказалась на грани смерти. Какой смысл вновь наступать на те же грабли?

И вот еще о чем думал Ник: Если оставить Туми в живых, какая ему будет уготована судьба? Одиночество в мертвом мире? Возможность дышать стерильным воздухом под недвижимыми облаками? Шанс встретиться с тем, что надвигалось с востока… А что могло надвигаться с таким звуком? Возможно, армия гигантских муравьев?

Нет, зачем ему такая судьба? Тем более что смерть будет безболезненной.

– Такой легкой смерти этот мерзавец и не заслужил, – пробурчал Ник, но руки его застыли над лицом Туми.

Ему вспомнилась маленькая девочка, уставившаяся на него темными незрячими глазами.

Не убивайте его!

Не просьба – скорее приказ. Она исчерпала свои последние резервы, чтобы отдать ему этот приказ.

Все, что я знаю… он нам понадобится.

ПОЧЕМУ СЛЕПОЙ РЕБЕНОК ТАК ЗАЩИЩАЕТ ЕГО?

Ник еще немного посидел, вглядываясь в изуродованное лицо Крейга Туми. И тут его позвал Руди Уэрвик:

– Мистер Хопуэлл! Ник! Вы идете?

– Уже бегу! – обернувшись, крикнул он.

Вновь потянулся к Туми и вновь остановился на полпути, вспомнив глаза девочки.

Он нам понадобится.

Ник встал, так и не прикоснувшись к Крейгу Туми.

– Бегу, – повторил он и взлетел по эскалатору.

Бетани отбросила ставшую безвкусной сигарету и уже поднималась по трапу, когда Боб Дженкинс закричал:

– Кажется, они выходят!

Бетани повернулась и скатилась вниз. Несколько теней появились у багажного транспортера. Боб и Бетани побежали им навстречу.

Дайна лежала на носилках. По транспортеру Руди и Ник тащили их, не поднимаясь с колен. Бетани услышала тяжелое дыхание лысого мужчины.

– Давайте я вам помогу, – обратилась она, когда они сняли носилки с транспортера, и Руди с готовностью уступил ей свое место.