— Ты можешь уйти, — голос Финелии прервал размышления. Зороф же, мысленно обругал себя за то, что не смог скрыть свои эмоции. — Мы найдем другого.

— Другого? Для чего?

— Мой наставник желает, чтобы ты стал частью семьи.

— Семьи? — усмехнулся Зороф. — У меня была одна, и это не кончилось ничем хорошим.

— Я говорю о настоящей семье, — голос Финелии стал жестким, словно сталь, — о тех, кто встанет с тобой бок о бок, даже если весь мир пойдет против нас.

— Весь мир? — Зороф представил себе масштабы того, что он мог бы натворить, если бы владел способностью Финелии. Исчезать, становиться невидимым — одно это уже ставит выше людей и их жалких законов.

Увидев жестокий огонек в глазах мужчины, Финелия произнесла: — ты согласен.

И это не было вопросом.

В кабинете святого отца царил полумрак. Высокие окна зашторены, лишь узкая щель света меж занавесками подсказывала, что сейчас день. За массивным столом из темного дерева, в мягком кресле, сидел человек в черной рясе. Мужчина средних лет, с сединой в висках. Его угольно-черные волосы, сливались с черной кожей его кресла, на фоне которой выделялось бледное, чуть вытянутое, лицо.

Когда Финелия и Зороф вошли, священнослужитель улыбнулся гостям. Его губы приветливо растянулись, хоть взгляд светлых глаз и был с прохладцей.

— Он согласен, — Финелия прошла к одному из двух кресел для посетителей и села.

— Как тут откажешься? — в голосе святого отца прозвучали неприятные нотки. Зороф сразу же почувствовал себя загнанным в ловушку зверем и тут же пожалел, что не взял с собой нож. Подобная оплошность непростительна, но ругать себя было поздно. Если потребуется, Зороф будет драться голыми руками.

— Присядь, — священник обратился к Зорофу, указывая на свободное кресло. — Нам есть о чем поболтать.

Мужчина помедлил пару секунд, после чего принял предложение. Финелия следила за ним сквозь тёмную вуаль, скрывающую лицо. Её руки лежали на подлокотниках, а поза казалась расслабленной, но инстинкты Зорофа говорили ему, что всё в этом кабинете дышит смертью. Пол, потолок, стены, мебель, даже чертов священник с его подручной. Особенно с его подручной.

Чтобы скрыть дрожь в пальцах, мужчина сцепил ладони вместе. Святой отец рассматривал гостя так, словно перед ним был любопытный предмет. В какой-то момент, этот неприятный холодный взгляд перестал казаться простым проявлением интереса, а вкупе с могильным молчанием, так и вовсе раздражающе пугал.

— Зачем я здесь? — не выдержал Зороф.

— Чтобы стать частью семьи, — невозмутимо ответил священник. За всё время этой встречи, он так ни разу и не моргнул. Зороф сам не понимал, почему подметил именно это, но святой отец, с каждой минутой, казался всё более зловещим.

— Мне что, каждое слово из вас выпытывать? — мужчина постарался, чтобы его голос звучал уверенней. Получилось или нет, вот вопрос. По крайней мере, ни Финелия ни её дружок в рясе, и бровью не повели.

— Хорошо, — сказал наконец святой отец и посмотрел на Финелию. — Оставь нас.

Женщина кивнула, встала с кресла и исчезла, как тогда, в переулке. Зороф, хоть уже и видел это, все равно не смог сдержать изумленный вздох. Но удивление продлилось недолго. Холодный тон священника привел в чувства. Зороф взглянул на священнослужителя и едва не потерял дар речи.

— Ты!… Что ты?! — не в силах связать и пары слов, мужчина пытался совладать со своим телом, желающим выскочить из кресла и броситься прочь.

Священник смотрел на собеседника с жесткой усмешкой. Его желтые тигровые глаза, всё так же не моргали, а их взгляд приковывал к месту.

— Я Неферу, — произнёс он чуть искаженным голосом, — и ты, отныне, станешь моим слугой.

Звериные глаза священника пронизывали насквозь. Зороф пытался совладать со своим дрожащим телом, но его попытки выглядели смешно. Подобное не укладывалось в его голове и поражало даже больше, чем женщина, умеющая исчезать.

— Кто ты? — едва выдавил из себя Зороф, не спуская испуганных глаз со святого отца.

Неферу выглядел невозмутимо. На его лице была благосклонная улыбка, но тигровые глаза никак не вязались с подобным выражением лица. И этот взгляд… он смотрел так, как сытый хищник глядит на свою будущую жертву.

— Люди называют таких, как я демонами, — ответил Неферу. — я не против. Звучит коротко и хорошо.

«Демон?» — в голове Зорофа завертелись воспоминания о мрачных байках, что травили старики. О злых существах, крадущихся в ночи и о прочих проявлениях зла. Нечисть, казавшаяся интересным вымыслом, на глазах стала пугающей правдой.

— Вижу, тебе нечего сказать, — произнёс священник, после чего, моргнул, и его глаза стали человеческими. Это слегка успокоило Зорофа, если конечно в данный момент вообще можно было не нервничать. — Что ж, тогда говорить буду я.