Третьим пассажиром, как узнал Анатолий, был представитель Генеральной прокуратуры, находившийся в женской исправительно-трудовой колонии в связи с законом об амнистии. Заподозрить его в злонамерении было бы смешно.

Не вызывали пока подозрения и два охранника, сопровождавшие золото. Один из них, старший, более двух лет проработал на прииске и не раз сопровождал такие грузы. Другой, бывший милиционер из Хабаровска, имел там семью - жену и двоих детей. Правда, биография последнего наводила на кое-какие размышления: уволен из милиции за частые пьянки, избиение жены.. Хотя жены тоже бывают разные. От иных не только запьешь, но и пулю в лоб пустишь, таких жен Анатолий тоже видел, потому и не торопился с женитьбой, хотя пора - тридцать пять недавно стукнуло.

Валентин Иванкин, его закадычный друг, и вовсе вне всяких подозрений с себя последнее отдаст, но не возьмет чужого, в этом Анатолий не раз убеждался, когда ещё учился с ним в Сызранском авиаучилище...

Не могли ли заставить его силой, как не раз бывало с другими экипажами, когда на борт попадали бандиты-угонщики?.. В таком случае заговорщиков должно быть по меньшей мере двое - с одним Иванкин справился бы - боксер, самбист, каратист... Охранники могли найти общий язык и под дулом пистолета заставить Валентина произвести где-нибудь посадку на побережье и смыться в Японию - рыболовецкие суда день и ночь там курсируют... Валентина и прокурора, конечно же, с собой не возьмут, прихлопнут после посадки...

Да, жаль будет друга, если такое случилось. Но в такое верить не хотелось: Валентин сообразительный, умный и сильный человек, просто так его не обмануть и не одолеть; у него поразительное чувство предвидения, что не раз спасало его самого и его подчиненных в Афганистане. Неужели он поддастся каким-то двум туполобым охранникам, которых и в милиции не стали держать? Нет, Иванкина просто так голыми руками не возьмешь...

А лайнер все накручивал и накручивал на винты новые сотни километров, унося экипаж и пассажиров в ночную темень, туда, где уже начиналось новое утро и где каждого странствующего ждали радости и огорчения, успехи и неудачи, благополучия и неожиданности...

4

"Вот и все", - Валентин откинулся на спинку пилотского кресла, окинул сквозь лобовое стекло вертолета холодное осеннее небо, четвертый день затянутое непроглядными снежными тучами, время от времени сыпавшими липкими хлопьями, укрывшими белым покрывалом все вокруг. Это был его последний полет. Сколько раз судьба, а точнее, недобрые люди ставили ему преграды, но он боролся, отстаивал право на небо. Теперь все. Фортуна отвернулась от неге навсегда и никакая случайность, никакой властелин не поможет вернуть крылья. Разве мог он предположить, что так закончится его летная карьера? Такое во сне ему не снилось... Хотя не надо кривить душой перед самим собой: уже год назад, когда ему предложили эту работу и он впервые увидел золотой прииск и получил первое задание отвезти человека на побережье и высадить там, понял, на какой опасный путь становится и что его ждет. Но другого выхода у него просто не было...

С чего все началось? Как он снова оказался на Дальнем Востоке? Ах да, любовь, романтика. Наивный мечтатель, все ещё веривший в человеческую порядочность, в женскую верность. Но как было не верить девушке, лицо которой казалось чище самого неба, глаза - невиннее звезд и вся она была олицетворением искренности, нежности, непорочности...

Когда она с подругой вошла в Дом офицеров, где только начался вечер танцев, все обратили на неё внимание, и не один из курсантов ринулся было к ней, чтобы пригласить на вальс, но Валентин опередил: кивнув Анатолию, он подошел к девушкам и сказал как давним знакомым:

– Здравствуйте, сударыни. Нельзя опаздывать на первый вальс. Но на первый раз мы вас прощаем. Вот познакомьтесь с моим другом, - и он бесцеремонно представил Анатолия, но не русоволосой и голубоглазой, на которой оба сделали выбор, а её подруге, высокой брюнетке, впрочем тоже симпатичной, но намного проигрывающей миловидностью и стройностью "руссалиночке", как мысленно окрестил Валентин русоволосую.

Анатолий протянул брюнетке руку.

– Тамара, - не смутилась та, озорно улыбаясь агатовыми глазами.

Валентин представился руссалинке.

– Тоня, - робко назвала себя девушка.

– Прекрасное созвучие!
– продолжал балагурить Валентин.
– Тома, Тоня, Толя, Валя. И вальс будто в честь нашего знакомства: "Первая встреча".

– Есть такой вальс?
– усомнилась Тамара, насмешливо посматривая на Валентина - он тоже произвел на неё впечатление.

– А вы разве не слышали? Наш летчик его сочинил, и всегда открывают им вечер танцев. Не пропустим и мы его, - и он повел все ещё смущенную Тоню в круг.

– Вы давно знаете Тамару?
– спросила руссалинка.

Валентин сделал сосредоточенное лицо.

– Как вам сказать... Если судить по моим уникальным способностям предвидения, то с месяц назад. Но почему-то в моем воображении больше запечатлелись вы, и я с нетерпением ждал этой встречи. И вот вы пришли...

– Выходит, вы нас видите впервые?

– Выходит, - подтвердил Валентин.

– Оригинальный способ знакомства, - в голосе девушки послышалось разочарование.
– И со всеми вы так с места в карьер?