– Хочешь посмотреть какую-нибудь книгу? – спросила она девочку. Поколебавшись немного, Маня указала рукой на самую последнюю полку, находящуюся под самым потолком.

– А можно вот эту, – лукаво спросила она Королеву, – толстую и красненькую?

Девочке было интересно, каким образом королева достаёт книги, находящиеся на таком отдалении.

– У тебя хороший вкус, – слегка улыбнулась Королева и протянула руку вверх.

И вдруг, о чудо, книга легко соскользнула с полки и послушно, как ручной голубь, живущий на чердаке больничной крыши в их дворе, полетела прямёхонько в руки Королевы.

– Нет, вы, наверное, всё-таки волшебница, – подозрительно глядя на королеву, сказала Маня. – Ведь книга не птица, она не может так просто летать.

Миранда снисходительно улыбнулась. – Весь наш мир может показаться волшебным для пришельца. Но, на самом деле, в материальном мире, как в вашем, так и в нашем, не существует чудес. Просто те явления, которые уже известны человеку, кажутся ему естественными, а те, которые ещё недоступны его разуму, люди склонны называть чудесами. Всё это происходит от невежества. Для того чтобы достать нужную мне вещь, как например, эту книгу, мне достаточно использовать энергию своей мысли, с помощью, которой можно передвигать предметы в пространстве. Этой техникой у нас владеют даже дети. Ну, что же ты не берёшь книгу? – насмешливо спросила она совсем растерявшуюся девочку и протянула ей увесистый фолиант.

Маня бережно взяла книгу и едва не выпустила её из рук.

– О, какая же она большая и тяжёлая, – с удивлением заметила она. – Я никогда не видела таких книг.

Книга действительно была непривычно больших размеров. Её обложка была сделана из светлой кожи, обведенной тонкой красной рамкой. А в центре книги на ярко синем фоне помещалось название книги на языке, буквы которого Мане показались знакомыми.

К Лёне два раза в неделю приходила «Мадам», старая француженка, которая давала ему уроки французского языка. Она не возражала против того, чтобы подружка его ученика присутствовала на их занятиях, и Маня сидела с ними в одной комнате в уголке и слушала, о чём они говорят.

Маня была очень способна к языкам (дядя Яков учил её ещё немецкому и еврейскому языкам), и за год она научилась не только читать, но и довольно сносно говорить по-французски.

Мадам, почти ни слова не понимавшая по-русски, чувствующая себя совсем чужой в этой странной и непонятной для неё стране, всем сердцем полюбила скромную, приветливую девочку, и на уроках со временем больше говорила с ней, чем со своим учеником.

– Ваш язык, – с удивлением сказала Маня, – очень похож на французский.

Миранда от души рассмеялась. – А это вовсе не наш язык. Это один из языков вашего мира. Старый итальянский. Флорентийский говор тосканского диалекта.

Миранда бережно погладила книгу. – Это первопечатная книга великого Данте, гениальная «Божественная комедия». В вашем мире такие книги называют инкунабулой.

– Какое странное слово, – удивилась Маня. Я такого никогда не слыхала. – Тебе предстоит ещё многое услышать в первый раз. В переводе с латыни, от которой произошли многие ваши языки, инкунабула переводится как «Книга-младенец». Техника печатания в средние века в вашем мире была ещё очень несовершенна, поэтому все инкунабулы такие громоздкие. Но эта ещё не самая большая. Есть экземпляры, которые вообще невозможно удержать в руках.

– Давай присядем на минутку, а то книга действительно тяжеловата. И королева подвела Маню к маленькому столику с уютным диванчиком в углу залы, вокруг которого висело несколько картин.

– Видишь, – сказала она, листая книгу, – вся книга разукрашена вручную. Это необыкновенно тонкая и изящная работа. И с каким вкусом сделана, – добавила королева, нежно касаясь страниц. Эта книга – настоящее произведение искусства. Ведь она проиллюстрирована вручную уже после напечатания текста самим Микеланджело, одним из самых великих художников вашего мира! И эта книга – единственная с его иллюстрациями. Вот, кстати, его автопортрет, – и она показала на картину за их спиной. С картины на них с грустной усмешкой смотрел худой человек с измождённым лицом и умными проницательными глазами.

– Какой… несчастный…, – прошептала Маня.

– Да, с какой-то стороны, действительно, счастливой его жизнь не назовёшь, – согласилась Королева. – Ни семьи, ни детей. – Хотя… счастье – категория относительная. И каждый его понимает по-своему. В определённом смысле – он очень счастливый человек, ведь ему удалось понять смысл своей жизни и прожить её страстно, неистово, следуя своему призванию.

– А вот я не знаю, в чём смысл моей жизни, – развела руками Маня. – И даже не знаю, как мне его узнать.

– И не надо, – улыбнулась Миранда. – Ты ещё маленькая девочка. Только помни – если ты не успеешь этого сделать, когда подрастёшь, потом… ну, после окончания твоей жизни, будет очень-очень плохо.

– Так не всё ли мне будет равно – после… после того, как я умру? Ведь меня уже не будет. – А смерти нет, – спокойно заметила Королева. – В том смысле, в каком ты её себе представляешь.

– И Ада нет? И Рая? – недоверчиво переспросила девочка.

– Рай и Ад есть. Только опять-таки другие. По вашей традиции считается, что на том свете вам воздаётся за хорошие и добрые дела. За плохие, вас наказывают, а за хорошие вознаграждают.