Вечерело, небо было ярким, а горизонт – бесконечным. За три дня весна превратилась в жаркое лето. Валентин отмыл «Матвею» лобовое стекло от размазанных по нему насекомых и птичьего помета и сел за руль. Трава потекла мимо окон, а меня потянуло в сон.

Проснулась я у самого Бердсовского дома. Они меня снова затащили к себе на ночлег, потому что завтра мы поедем на рыбалку еще.

– Попробуем на утренней зорьке половить и в других местах, чтобы, хотя бы, карасик водился. У, знаете, как интересно на карасика ходить! Он – не селявки, он так не дергает, нервно и суетливо, он сначала остановится и подумает, а уж потом потянет, не спеша так. Эй, Чертик! Чертик! На, рыбкой полакомись! Не хочешь, Чертик? Да ты совсем обнаглел что ли? Это же лучше твоего «Вискаса», я бы сам съел, но мне мало, я большой! А то Ваське Ростовцеву отдам!

Чертик – он же Новый Барсик. Чертиком его зовет Валентин, упорно, чтобы не смешивать его с прежним котом. А Маринка его так же упорно зовет Барсиком. А Зинка, чтобы не оказываться против кого-либо из родителей, зовет его «Котлетой-на-ножках», и говорит, что это его краткое имя от Барсика-Чертика как «Ростов-на-Дону». Он уже совсем не подросток, и ничего общего, кроме черной окраски, со старым Барсиком не имеет. Тот был маленький и драчливый, а этот огромный, жирный домосед и абсолютно исполняет все приказы и просьбы хозяев. Кроме еды: он, беря пример с хозяйки, когда-то всем объелся и чуть не умер от обжорства, поэтому теперь сидит на кошачьих спецкормах и дорогих гарнирах, а что ему может повредить – не принимает.

– Что это там такое? Я вас спрашиваю! Я захожу, хочу в ванну влезть, а там – ваши лягушки! А ну, убирайте их поживее! Зина! Если не хочешь…

– Убираю-убираю. Они такие лапочки! Хоть бы у меня поскорей детки такие же хорошенькие появились!

Зинка покидала назад, в ведро, лягушек, Валентин полез мыться, а я и Марина остались на кухне накрывать на стол.

– Представляешь, Марин! – обратилась я к ней. – Я забыла тебе рассказать. Мой шеф попал под наше влияние и тоже поехал в Новый Афон. Он даже взял с собой саксофон, хотел попробовать сыграть на нем в той же пещере, где ты в прошлый выходной пела свой гимн. Но ему не повезло: аттракцион закрыт на ремонтные работы. Он так огорчился, что даже позвонил мне, не знаю ли я, как долго это может продолжаться. Хорошо, что хоть мы успели вовремя съездить, а то тоже бы зря промотались.

– Да мы-то успели бы в любом случае. А вот после нас, может, больше никому там выступать не разрешат.

– Почему?

– А потому, почему после нас аттракцион закрылся. Ты думаешь, его закрыли по чистой случайности? Слышала, как перила гудели? А как сосулька с потолка свалилась? Если б я там еще одну песню сымпровизировала… Хорошо, что на латыни про гипноз не спела, а то точно бы выход завалило. Нет, Ольга! Нельзя мне петь в гипнотических местах! А то еще землетрясение случится.

– А как же твоя поездка в Египет? Только на мумию посмотреть?

– Так не покойников же отпевать. И потом: разве мы мало задумали? Конечно, я с удовольствием отделалась бы одним днем, но так никак не получится – придется ехать по путевке. Зря Верка со своими мазохистами обо мне договаривалась, мы и без них обойдемся. Ну, да ладно: все равно неделя потерянная будет – сходим к ним на раскопки, может, что интересное и там найдется.

– А когда ты думаешь ехать?

– Через недельку. Так что, бери отпуск без содержания, а мне давай загранпаспорт.

– А что на это говорит Валентин?

– Да пока ничего: он не знает.

– Это чего я не знаю? – уже в который раз Валентин застает нас врасплох или читает наши мысли.

– Ты не знаешь, что мы всеми едем в Египет на колдовское место, чтобы купить новый участок и построить новый дом.

– В Египте?

– Нет, здесь, где тебе понравится. Просто у меня произошел инсайт: у нас плохо получается с жилищным вопросом, а на озере мы не просто лягушек ловили, а контактировали с его духом. Это озеро особое, под ним течет минеральная вода. Ну, дух – это, конечно, образно: я просто подсоединилась к инфразвуку подземного русла, усилила свое подсознание, а оно мне выдало инсайт. И оно мне передало зашифрованную глубинную информацию, что нам надо съездить в Египет и попросить помощи у Имхотепа. Его обожествили как самого верховного жреца, врача и архитектора. И он нам поможет в везении.

– Ну и заливаешь ты, ну прямо на ходу! – засмеялся Валентин. – И как это у тебя получается?

– Да правда, я тебе говорю! Хочешь, посмотри в справочной литературе: Эскулап и Имхотеп – одно и то же лицо. Он нас с тобой, лапочка, не может не облагодетельствовать, потому что наш счастливый брачный союз олицетворяет его внутрипсихологический союз строительства и медицины, как великого единства синтеза и прогресса.

– Все-все-все! – он замотал головою, но не выражая при этом агрессивных реакций. – Значит, колдовское озеро, говоришь, подсказало? Ладно. Тогда наливай.

Сегодня понедельник, чему я очень рада. Давно уже с таким рвением я не шла на работу.

– Ну, шла, ну, пришла, и что дальше?

– А дальше, дорогое мое Воображение, я буду сидеть и читать весь день всякую чушь, какую только найду в интернете, часов до четырех вечера, пока не придет выспавшийся после Абхазии шеф.

– А, ничего не выйдет! – Воображение потянулось на стуле. – Не удержишься, будешь изучать Маринкин рисунок.