Не долго думая, набираю номер Хантера и после пары гудков слышу знакомый, немного хриплый голос.

– Привет, я не вовремя?
– спрашиваю я.

– Нет, конечно нет!
– радостно отвечает парень.
– Я как раз хотел тебе написать. Ли! Она пришла в сознание и к ней пустят посетителя, ты приедешь?!

– Конечно!
– чуть ли не прыгаю на месте от восторга я.

Что за чудесный день, радость за радостью, хорошая новость за хорошей новостью! Мчусь в больницу, буквально лечу по лестнице вверх и забегаю в коридор. Напротив палаты Инги нет никого, скорее всего Хантер уже с сестрой, а значит, придется подождать.

Сажусь на лавочку и проверяю, не перезванивал ли Стас, но, к сожалению, мужчина до сих пор находится вне зоны доступа и в сеть не заходил со вчерашнего дня. Внутри нарастает некое беспокойство, но мне удается его утихомирить, ведь всю неделю Авдеев «летает как веник» по различным делам.

В конце коридора раздаются чьи-то громкие шаги и я непроизвольно поворачиваюсь на звук. Ко мне приближается высокий парень, тот самый, которого я уже видела выходящим из кабинета врача в день происшествия с Ингой. Русые волосы, плечистый, на вид лет двадцать пять.

– Добрый день, - уверенно говорит он и я, немного растерявшись, здороваюсь в ответ.
– Вы ведь Лия, верно?
– щурится парень, сверкая голубыми глазами.

– Да, а что вы...
– не успеваю договорить вопрос я, поскольку парень протягивает мне разбитый телефон подруги, упакованный в зип-пакет.

Узнать разбитый гаджет было бы сложно, если бы не пластиковый бампер, имитирующий дерево. У нас с подругой была своеобразная фишка — чехлы с выжженной совместной фотографией, подарок Инги на восьмое марта себе и мне. На моем красуется надпись: «От Инги», а на ее: «От Лии».

– Откуда он у вас?
– принимаю находку, рассматривая почти напрочь убитый гаджет.

– Я нашел его недалеко от того гаража, где избили девушку, - уверенно и спокойно отвечает парень.
– Он не включается, но, возможно, его смогут починить. Может быть там есть какая-то информация, почему она попала в подобную ситуацию.

– Спасибо, но... вы кто?
– все еще не до конца понимаю я.
– Это вы нашли Ингу?

Парень кивает, бросает кроткий взгляд на дверь палаты и спрашивает:

– Она в себя пришла?

– Да, мне сегодня сообщил ее брат, - отвечаю я, пристально рассматривая незнакомца.
– Хотите ее увидеть?

– Нет, это лишнее, - хмурится парень и разворачивается, чтобы уйти.
– Не забудьте про телефон, - бросает он напоследок.

Я так растерялась, что даже не спросила, как его зовут! Вот черт!

44

– Не бойся, заходи, - подталкивает меня в палату Хантер.
– Она не такой уж и овощ, чтобы от нее шарахаться, - окончательно втолкнув меня в помещение, парень выходит, оставляя нас наедине.

– Привет, - робко говорю я, подходя к лежщей на больничной койке подруге.

Жуткое зрелище, от которого сердце болезненно сжимается в груди. Если бы я просто где-то увидела эту несчастную девушку, я бы не признала в ней Ингу. Потрескавшиеся сухие губы, опухшие глаза, яркие сине-бордовые кровоподтеки возле переносицы и синяки — все это выглядит слишком пугающе даже сейчас, спустя неделю после избиения. Она очень слаба и почти не двигается, ведь каждое движение ей приносит боль.

– Привет, - хрипит, едва слышно, в ответ подруга.

– Как ты?
– сглатываю ком в горле я и задаю наиглупейший вопрос.

– Хреново, - отвечает она, глядя словно куда-то сквозь меня. Я часто моргаю, чтобы согнать с глаз предательские слезы - здесь и без меня достаточно печали.

– Ты помнишь что-нибудь?
– с надеждой спрашиваю я.
– Что произошло?

Вопрос очень важен для меня, ведь пока совсем ничего не известно о произошедшем. Есть информация лишь о том, что Инга вышла из клуба с какими-то друзьями, а затем ее нашел случайный парень. Нужно отдать должное незнакомцу — он сам привез едва живую Ингу в больницу, постарался помочь. А я даже забыла спросить его имя, чтобы передать подруге...

– Ничего, - отрицательно качает головой подруга, чем окончательно вводит меня в тупик.

Может быть оно и к лучшему, что Инга не помнит произошедшего? Разве хотела бы я помнить боль тяжелых мужских ударов и пинков? Нет, однозначно. Такие вещи хочется забыть раз и навсегда, словно однодневный кошмар, страшный сон.

Между нами повисает долгое тягучее молчание, которое я не решаюсь нарушить, чтобы опять не задать какой-нибудь глупый вопрос. К счастью, в палату возвращается Вова, чем сразу же спасает затянувшуюся паузу.