– У меня еще два вопроса – выходные?

– Естественно! Рабочий день, как и в полиции, два выходных – суббота и воскресенье, хотите на месте отдыхаете, хотите… куда хотите.

– Тогда последнее. С Другом можно?

– Э-э-э, боюсь, для друга места нет…

– Тогда – нет! – я повернулась к двери.

– Да, Лебедева, да стой! – шеф повернулся к папе Карло. – Э-э-э, Друг – это не человек, это пес. Она без него никуда. И надо сказать помогает в работе. Даже ранен был, задерживал преступника!

– А, ну если пес, то можно. Думаю, место ему найдется.

– Ну, тогда по рукам! Где подписать? – я подошла к столу.

– Ну, раз согласны, будем собирать документы. Да, забыл сказать – все в группе служат в полиции, 28-32 лет, люди с опытом. Если хотите, можете познакомиться заочно со своими будущими сослуживцами. – Карл Моисеевич достал еще несколько фотографий. Две одинаковые красноволосые девушки смотрели на меня. – Лидия и Лили Дуглас, они иностранки по происхождению.

На следующих фото были парни, обычные на вид. У них были короткие светлые волосы, оттопыренные уши и веснушки, глаза серые.

– Это братья Филимоновы, Илья и Игорь. Они не из вашего города, из Башкирии. Договариваемся еще с рыжими, Сандерсами. Но чего-то долго думают…Гениальные компьютерщики, жаль будет, если передумают.

На этом беседа окончилась. Распрощавшись, поехала домой, надо поговорить с семейством. Вдруг подумалось, что они будут против. Ничего, уговорю, главное буду при деле. Меньше мыслей, меньше злости.

Дома была только сестра, Ромка опять где-то задержался. Поговорили с Тоней, она с радостью меня поддержала. Думаю, с Ромашкой тоже проблем не будет.

А через неделю Тоня подала на развод.

67.

Это было как гром среди ясного неба. Приехала с работы, Ромка вещи собирает, Тонечка рыдает в три ручья.

– Что случилось? Тоня, ну не молчи! – я обняла ее, взяла платок, стала вытирать ей слезы.

– У него спроси! – кивнула она в сторону мужа. Тот упорно собирался, молча.

– Ну вы чего?

– А муж мне в подоле принес! – взвизгнула сестра, я даже вздрогнула.

 Вот это номер, ушам своим не верю!

– Так, Ромаш, пошли погутарим в саду. А ты… умойся пока.

Мы вышли в сад, сели все на ту же скамью. Чего она только не видела…

– Ну?

– Ну чего, дочь у меня родилась… - Роман опустил голову ниже плеч, видно было, как ему больно.

– Откуда? Кто мать? Почему бросаешь семью? Ведь можешь просто помогать ребенку.

– Да я только три дня, как узнал… Помнишь, пил тогда… ну… после похорон. Вот… ну не помню, где я с Аней пересекся… вот… Аня погибла, дочь осталась.

Так-с, понятнее не стало.

– Что за Аня?

– Медсестра, когда в больницу попал, познакомились. Но я с ней ничего, честно-честно! Я Тонечку люблю, не знаю, как без нее жить буду… - Ромка совсем съежился. – Видать в баре встретились… ну и… не помню…

– А с чего решил, что ребенок твой, может она просто денег хочет? Хотя, погибла же…

– Моя дочь. Я как увидел – она так на моих пацанов похожа, копия прямо. И Аня вряд ли врала. Она в аварию попала, три недели не доходила. Врачи ребенка спасли, а ее нет. Так она перед смертью все Тоне рассказала, просила не бросать ребенка… Не врут люди на смертном одре-то.

– Ну так чего? Заберите ребенка и все, где двое, там и трое. С моей четверо.

– Да где там… Тоня и слышать не хочет, на развод сразу подала. Я пока отпуск взял, квартиру снял, завтра девочку из роддома забирать. Ну не могу я ее в детдом, дочь все же. Потом няню найду… ладно, пойду я, в квартире прибраться надо, прикупить кое-что…

Я сидела, переваривая услышанное. Ну Тонька, сейчас я тебе задам. Как старшая сестра имею право! Вскочила со скамейки и, ломая по пути розы, понеслась в дом.

– Сидишь? Вот в кого ты злая такая? – Тоня плакала, уткнувшись в платок, но мне ее не было жаль, вот Ромку – да. Попал мужик! – Ну, чего ревешь-то, все как ты хотела! Уехал Ромка, радуйся! Опять одна будешь жить.

– Как я без него? – еще пуще заревела сестра. – Люблю я его очень… а он предал… изменил. Гад ползучий!

– Так, слушай! Ребенка заберешь, мужа вернешь, о разводе даже не думай, не позволю!

– Не нужен мне чужой ребенок. Особенно от этой сучки! Ходила по больнице, пузо выставляла…

– Ее уже нет! Ты к кому ревнуешь? К покойнице? А ребенок причем? Вот скажи? Что девочка тебе плохого сделала? – я удивлялась сестре, ломать семью и любовь сгоряча, это на нее не похоже совсем. Сестренка сто раз подумает и потом решает только, а тут раз и решила. – Она едва на свет появилась, а уже сколько горя увидала! А ты своими руками ломаешь свою семью, свою любовь, делая из мухи слона! Да он даже не помнит ничего, пьяный был, так что не измена это.