Первым он отдал ему имя.

«Отныне ты мой голос, моя воля, я даю тебе свои силы, и ты становишься моей силой», — говорил ему Думат, когда Сетий, преклонив колена, не отводил глаз от своего Бога, пытаясь впитать и навеки запомнить каждое мгновение их разговоров.

«Думат выбрал меня, и отныне я — Верховный Жрец. Корифей Тишины», — говорил он жрецам, послушникам и народу.

Жреческие одеяния стали его второй кожей, имя Сетий Амладарис стерлось вместе с принадлежностью к роду. Все незаметно потеряло значение, ушло — разговоры с друзьями, любовь к жене, жалость к слугам.

Остался лишь Думат. И жреческие одеяния, правда, стали кожей, вросли в тело, когда скверна поглотила его. Отчаяние запертых в темнице Драконов стало его отчаянием, когда он томился в Виммаркских Горах. И даже мертвый, искореженный дракон заставил его ощутить, будто отмирает часть его самого.

Он до сих пор помнил каждое слово из их разговоров. Он помнил каждую деталь в величественном образе Бога — матовую бордовую чешую, глаза, наполненные золотистым сиянием, крылья величиной с замок, рога, увитые узорами.

И сейчас, и тысячу лет назад Корифей считал, что узри обыкновенные люди величие Древних Богов, разве обратились бы они к глупой сказке о Создателе и дикарке-последовательнице его — Андрасте?

Корифей открыл глаза и прислушался к Тени, пытаясь учуять новых демонов. Силы после отдыха восстановились. Пусть он и ослаб из-за ранения, но мелкие твари Тени никогда бы не стали для него помехой. Легкое жжение в груди лишь слегка отвлекало. Корифей поморщился и прикрыл глаза. Он ведь даже не мог увидеть, в каком состоянии рана. Судя по ощущениям, она не заживала, наоборот — ему становилось хуже, пусть и очень медленно. Инквизитор буквально открыла разрыв внутри него. Ему повезло, что его грудную клетку не разнесло на кусочки. Но и без того, он потратил почти месяц здесь, восстанавливаясь и прячась от демонов, будто жалкий мелкий дух, а затем попал в лапы Кошмара, будучи не в силах тому противиться.

Воздух едва заметно дрожал. Корифей не чувствовал никого на сотни метров вокруг, но вместе с тем его не покидало ощущение, что нечто находится прямо рядом с ним. То, что спасло его от Кошмара. Невидимый взгляд скользил по спине. Проникал через своды пещеры. Существо, достаточно сильное, чтобы заставить Тень вокруг дрожать, способное в любой момент превратить Корифея в пыль.

— Ты будешь прятаться вечность? — тихо произнес он. — Ради чего? Ты слишком силен, чтобы сидеть и дожидаться моего развоплощения, а затем сожрать остатки, подобно падальщику!

Он ждал ответа долго, но воздух перестал мерцать, от чужого взгляда больше не напрягались мышцы. Вокруг снова воцарилась привычная Тени тишина, населенная лишь шепотами давно мертвых и забытых.

Ее настойчиво толкали и трясли. Мариан сквозь сон виделось, что ее будит мама. Виделось, что она совсем мелкая, и Карвер еще не пошел в армию. Открывать глаза не хотелось, ведь после завтрака обязательно пошлют работать в огород или прибираться в доме. Она бы лучше целыми днями бегала наперегонки с псом Рори — дворнягой, не мабари, и играла с мальчишками на улицах Лотеринга.

А может, это совсем другое время? И она сама попросила маму разбудить ее, потому что собиралась ранним утром на охоту. Напряженное выслеживание дичи, удачный выстрел, птица или кролик к ужину. Ей нравилось сидеть у костра с другими охотниками, слушать их байки и прихлебывать самогон. Тогда можно и встать, но все же она никуда не опоздает, если полежит еще пять минут…

— Давай вставай, сестренка! Ну что с тобой не так!

Мариан распахнула глаза и увидела бледное лицо брата, нависающего над ней.

— Карвер? — она обхватила его за плечи, и он вытянул ее из тягучей лужи, в которой она почему-то валялась. — А где мама? — пробормотала она ему на ухо.

— Не здесь, — Карвер поставил ее ровно и встряхнул. — Где твое оружие? Чем ты думаешь? Пойдем скорее, пока Кошмар тебя не нагнал.

Точно, они же в Тени. Мариан уже не помнила, сколько она здесь. Кажется, после стольких раз, когда она удачно избегала Кошмара, он ее все же нашел, и пока она убегала, то провалилась сюда. Она запустила руки в прохладную жижу и нащупала на дне свой лук и крепко прижала оружие к груди. Колчан с парой десятков стрел, слава Андрасте, не потерялся. Мариан стряхнула с брони черную жижу, и та тут же разлетелась вокруг, похожая на клочья ткани.

— Я не знаю, куда мне идти, — прошептала она, смотря на Карвера, и от каждой знакомой черты его лица в сердце теплело. — Я так устала.

В носу засвербело, хотя она никогда не плакала перед Карвером. Он не моргал. Совсем как мертвец. Но его взгляд все же остался взглядом ее брата — вспыльчивого обидчивого упрямца.

— Ты должна, давай. И в Тени не устают, так что не выдумывай, — между его бровей пролегла складка.

— Я же все равно мертва, — Мариан поплелась за Карвером вниз по узкой тропе между скал.