Удивляться было чему. Женские особи из особо крупного выводка — за два метра, что в ширину, что в высоту — впечатляли. Впечатления из тех, что проще перепрыгнуть, чем обойти.

Первой среагировала Лена.

— Юлька, свисти, свисти, Юлька!!! — заорала она и кинулась в сторону освобожденной ведьмы.

Стала ее трясти и орать прямо в ухо:

— Очнись, дура!!!

Не добившись ответа от ведьмы, Лена рванула назад, к Юльке. И тут Юлька засвистела. Пронзительно и ухозакладывающе. Лена поменяла траекторию движения и со всей дури опустила пятку своей эльфийской палки на большой палец первой попавшейся ей под руку бабищи.

Бабища с выпученными глазами и открытым ртом схватилась за ногу и стала заваливаться на пол. Ленка проскочила между двух оставшихся баб и со всего маха зарядила посохом по голове Бультозару, который начал что-то такое наколдовывать, но резко передумал, увидев разъяренную Ленку так близко от своей драгоценной персоны. Он просто перехватил эту палку, ехидно ухмыляясь. Но недооценил Ленкино коварство.

Ленка с разбега зарядила Бультозару пенальти. И тот сразу отпустил палку, чтобы подержаться за яйца.

— Ууу, — сказал он, мучительно раздумывая о случившемся.

Лена же палку в своих руках удержала и, размахнувшись еще раз, опустила ее на голову чуть согнувшемуся после пропущенного штрафного удара Бультозару.

— Иии, — завизжал он, хватаясь обеими руками за голову.

Ленка, ни секунды не сомневаясь, забила еще один гол. Попала она в тоже самое место ворот. В самую девяточку.

— Уооо, — выпучив глаза и держась за отбитое, громко и с выражением продекламировал Бультазар, складываясь на манер садового стульчика под лавочку.

Эльфийский посох разлетелся в щепу, Ленка стала оглядываться в поисках чего-нибудь тяжелого. Юлькин свист оборвался на высокой ноте. Бабищи пришли в движение и в три щелчка пальцев повязали девушек своими телесами и веревками.

— Сука! — орала Ленка все еще брыкаясь. Но все ее усилия вязли в обширнейших запасах мяса и жира монструозных бабищ. — Укокошу, тварь! Глаз натяну на жопу! Глаз!

Бультозар лежал сильно задумчивый и тихонько подвывал, вздрагивая от любого Ленкиного крика. Затем его пах тускло засветился, накрытый руками, сложенными в красивую лодочку, и чародей стал понемногу оживать. А потом он поднялся с заплывшим глазом и опухшим ухом, ненавидящим взглядом окатил Лену. Как из помойного ведра на неё плеснуло подтухшими объедками. И бабище, что ее держала, тоже досталось.

— Сучка крашенная! — выразился Бультозар и приложил руки к голове, болезненно морщась.

— Гандон штопанный! — не осталась в долгу Лена. — Светонасос вонючий!!!

Бультозар досадливо поморщился, но рук от распухшего уха и закрывшегося глаза не убрал. Голова волшебника тускло светилась. Как лампочка в полнакала.

Минут через пять волшебник привел себя в порядок и стал распоряжаться.

— Этих запаковать. Есть, пить — давать без ограничений. И чтоб никаких случайных царапин, синяков и прочих естественных повреждений. Я их в подарок Повелителю подготовил. Поняли?

Бабищи синхронно кивнули.

Лена прожгла глазами дырку в паркете. Парект дымился, но отказывался гореть синим огнем. Юлька была близка к тому, чтобы грохнуться в обморок. Ведьме все было похрен. Бультозар пометался по залу, в одном из пузатых шкафов нашел искомое и с торжествующей улыбкой вернулся к девчонкам.

Он собственноручно вставил кляп в виде продырявленного шарика в Ленкин рот, с чувством повторил свое предыдущее высказывание (Повелителю понравится) и удовлетворенно кивнул, услышав неразборчивое ыыоуао. Затем он подошел к Юльке. Та, не поднимая головы все это время молчала, едва слышно всхлипывая. Бультозар вздернул Юлькино лицо вверх, мягко потянув за подбородок. Вставил ей в рот такой же аппарат, что и Лене. Мягко провел несколько раз по Юлькиной щеке и груди. Посоветовал быть послушной девочкой и удалился.

— Оу аыыа оо! — с чувством сказала Лена.

— Ы! Ы! — согласилась с ней Юля.

— Заткнитесь! — хором рявкнули бабищи.

И только ведьма опять промолчала.

— А я говорю вам, что мы попали?! Это, мать его, не парк, а тайга! А я уже три лета в нашем санатории, и все вокруг облазил. Нет, там ничего и близко похожего! Нету! Поэтому, и говорю вам — мы по-па-ли… — вообще, Сашка говорил убедительно.

И приводил множество железобетонных аргументов, уверяя своих друзей в только что построенной им теории о неправильном попадании в глухой лес правильных пацанов.

— А ну, тихо! — велел Андрон, обрывая перепалку на тему, куда делась река с девчонками. — Кажись, орал кто-то. Там где-то…

Парни прислушались.

В лесу было тихо. Очень тихо. Так тихо, что казалось…

Мохнатые ели, ветви которых зависли над головой, тяжело дышали. Попробуй, только тронь! Береза, тонкие ветки свои раскинула и обвисла. А вот огромный-преогромный кедр-великан стоит. Ростом до неба достает, толстые ручищи свои растопырил, а на концах их шишки кучками держатся — попробуй, достань! Высоко!