Холодный свет далёкой звезды

Аннотация

Вернуться на шаг назад, чтобы исправить ошибки, бывает сложнее, чем сделать вид, что их не произошло. Оглянуться и посмотреть правде в глаза не так легко, как кажется. Слишком резко Лора и Ильдар перешли из одного этапа своей непростой жизни в другой. Только вот справляться с новыми проблемами и препятствиями на пути к пониманию уже не успевают. Много всего. Ошибки прошлого, настоящие сомнения. Окружающие их люди, которые пытаются добиться своих скрытых и явных целей. А ещё есть желание. Одно на двоих. И желание это связывает воедино прошлое и будущее. Пришло время увидеть то, что было скрыто от влюблённого взгляда. Узнать уродливую правду и истинную цель поступков, раскрыть смысл сказанных прежде слов. И лишь потом решить… стоит ли делать следующий шаг на пути друг к другу. Нужен ли кому-то этот шаг, или идти уже не к кому...

Вторая часть дилогии. Первая часть: "Я найду тебя там, где любовь граничит с безумием".

Содержит нецензурную брань.

Пролог – Мама, а ты веришь в чудеса? – Если только в те, которые являются творением человеческих рук… – Нет, я не о том. Я о тех чудесах, которые происходят неожиданно. Вот, сегодня ещё ничего не было, а завтра раз – и чудо. В такие веришь? – Не знаю, мне сложно представить, что ты имеешь в виду. – Ну… может такое случиться, что мы вернёмся домой? Раз и навсегда… – Домой? – Прежде чем ответить, Лора предельно аккуратно выпустила воздух из груди. – Дом – это место, где ты нашёл себя, где тебя любят и ждут. Разве нет? – Да, конечно, только… мам… завтра самолёт. У меня два билета и я… – Нет, не хочу. – Ответила поспешно. – Здесь тепло, здесь море. – Улыбка обрела природную нежность, рука скользнула по золотистому песку, пропуская его меж пальцев. – Я даже не загорела. – Озорно закончила и перевернулась на живот, подставляя жарким солнечным лучам свою спину. – Дядя Мансур приедет ночью. Ему можно побыть до самолёта у нас? – Только если папа не против. – Папа не против. – Тогда конечно, он ведь будет тебя сопровождать, нет? – Он… Мам, а почему ты не хочешь его простить? – Кто тебе сказал такую глупость? Я его давно простила. – Лора подтянула солнечные очки на манер ободка, открывая глаза, прищурилась от непривычно яркого света. – Тогда почему? Улыбка стала рассеянной, а очки лёгким движением упали на переносицу, закрывая взгляд. – Я просто устала. – Проговорила нехотя, утроила голову на локтях, усердно делая вид, что вопрос себя исчерпал. – Уже два года… Лора поспешно кивнула, обрывая на полуслове. – Это ты у меня умница, всё понимаешь. – Приподнялась на локтях, погладила детское плечо. – А вот мы с папой остановились где-то в той точке, где есть только вопросы и ни одного ответа. – Он скучает. – Сам так сказал? – Нет. – Детские щёки вспыхнули румянцем. Краем глаза Лора видела, как кулачки напряглись. А когда обернулась, смогла оценить выдержку и стойкость, которые явно не по годам юному дарованию: на смену огню в глазах поселилась безмятежность, а кулачки… да разве же они были?.. – Вот когда сам скажет, тогда… – Правда?! Лора засмеялась. Совершенно искренне. Мгновенно стирая из памяти все ненужные мысли. – Он ещё ничего не сказал. – Довольно добавила, успокаивая. Поправила белую панаму и накинула светлую майку на загорелые детские плечи. – Иди в дом, не то сгоришь. – Это потому что у меня очень светлая кожа. Не как у папы. – Но точно его глаза… Только посмотри, – извлекла из красивой плетёной пляжной сумки крошечное зеркальце, – ни единой голубой крапинки. И волосы… – А волосы чёрные. – Незамедлительно поступило возражение, которое Лора была вынуждена принять. – Ещё скажи, что это некрасиво. – Красиво. Всем нравится. – Тогда, что не так? – Домой хочу! – Прозвучало очень резко, и не успела Лора отреагировать, как светлые пятки засверкали в направлении дома. – Так самолёт уже завтра! – Бросила вдогонку, точно зная, что слова достигли цели. Тут же отвернулась, глядя на бесконечную водную гладь, тихо и практически незаметно хмыкнула, удивляясь самой себе, упала на песок, мечтательно потянувшись, выгнувшись. Сейчас было хорошо. Именно потому, что дом далеко. Потому что солнце припекает, а тёплая вода приятно шумит невдалеке. Ильдар так часто говорил о целебной энергии, которая способна оживить, и теперь в эти сказки верилось. Просто она научилась любить себя. Научилась быть благодарной за то, что у неё есть. Научилась улыбаться солнечному дню, буре, снегопаду… А вот по снегу действительно скучала. Дома сейчас зима. Мороз. Новый год… А она на праздники планировала выспаться… и получить подарок. Долгожданный. – Я тебя назову Дилария… – Прошептала, точно зная, что никто не услышит. В глазах мгновенно защипало, но это было так привычно… Улыбнулась, уверенная в том, что всё будет хорошо и получилось расслабиться. Глава 1 – Лора Витальевна, выглядите просто сказочно. – Ева радушно улыбнулась, привставая из-за секретарской стойки. Не теряя времени, положила на край папку с последними отчётами. Лора папку перехватила, но комплимент восприняла скептически. Ухмыльнулась. – Надеюсь, это сказка не про Бабу-Ягу, нет? – Отдых пошёл вам на пользу! – Возмутилась девушка, не забывая сопроводить возглас блеском в глазах. – Такое чувство, что поправились. – Не без этого… – Снисходительно кивнула. – Так вздохнули сейчас, словно это ужасно. – Когда только вернулась и посмотрела на себя в зеркало, думала: не влезу ни в один костюм. – Честно призналась Лора, мельком просматривая содержимое документов. – Германов на месте? – Нахмурилась, прежде чем оторвать взгляд от бумаг. Ева понимающе скривила губы на одну сторону. – На встрече. Соскучились наверно? – Да. Особенно если то, что вижу, не обман зрения. – Провела пальцем по специально выделенным красным маркером строкам. – Не обман. Наша Ниночка из бухгалтерии так с ним скандалила, вы бы слышали. – Ева округлила глаза и перешла на доверительный шёпот. – Кошмар какой-то. Вот сюрприз-то будет… Позвонить ему, предупредить, что вы уже на месте? – Да. А ещё пообещай, что буду насиловать во всех известных мне позах… На этом выражении Ева прокашлялась и немного покраснела. Лора заметно напряглась. – Пару дней назад вас искал Юрий Владимирович… Теперь пришло время прокашляться и Лоре, но всё же нашла силы на то, чтобы вежливо изобразить внимание, пропустив мимо себя последний негласный намёк. – Тоже был не в настроении. Лора задумалась, а Ева привстала и нависла над стойкой. – Не просто позвонил. А сам пришёл. Лично. Одним лишь взглядом метал стрелы и молнии. Сказал, как появитесь, тут же ему сообщить. Лора Витальевна, а у нас ничего не случилось? – Голос чуть дрогнул, а губы неприятно поджались. – С Германовым беседовать отказался, сказал что-то про шелудивого пса. У Ниночки затребовал отчёт за последние полгода. А что, он не в курсе был, что вы в отъезде? – Закончила свою речь и опустилась под тяжёлым взглядом. – Соедини с Гастило, дорогая. – Вместо множества ответов ядовито улыбнулась Лора и прошла в свой кабинет. Двухнедельная поездка на острова была глотком воздуха среди непростых будней. За последние несколько месяцев, изменилось, казалось бы, многое, но при этом ничего существенного не произошло. Та же работа, те же проблемы и заботы. Те же улыбки и сплетни за спиной, но было и что-то такое, что объяснить и понять с первого взгляда не получалось. Сложными были и отношения с Ильдаром. Оба старались что-то прояснить, чем-то угодить, и этими самыми стараниями, грубой тёмной линией перечёркивали ту естественность в отношениях, ту лёгкость, то спокойствие. Всё происходящее объяснимо и понятно, но… уже совсем не так. В отношениях не осталось белых пятен, но не осталось и места для отступления. Они всё обсудили, поняли и приняли позиции друг друга, и снова всплывало вездесущее «но», которое даже не становилось прямым вопросом, а просто мелькало на задворках сознания, держало в напряжении, бросало тень на общее будущее. Ильдар видел решение такой проблемы в своеобразной паузе. Лора, несмотря на то что имела по этому вопросу своё мнение, отказать не смогла. В итоге она была там, а он здесь. Она пыталась пробить глухую оборону, он же, не намерен отступать. Из поездки вернулась вчера вечером, но вместо любящего мужа уловила дома лишь аромат его парфюма… бесконечные командировки, нескончаемые проблемы в делах и просто нежелание открыто посмотреть в глаза. И в этом он не походил на себя самого. Что-то происходило. Что-то, не зависящее от самой Лоры. Что-то такое, что заставляло раз за разом поджимать губы вместо того, чтобы раскричаться, взорваться от переполняющих эмоций. Что-то… – Лора, рад тебя слышать. Давно прилетела? – Прервал круговорот мыслей знакомый голос. Непроизвольно получилось улыбнуться, правда, устало и как-то грустно. – Доброе утро, Юрий Владимирович. – Произнесла и застыла, не зная, как продолжить. Закрыла глаза, пытаясь расслабиться, кончиками пальцев свободной руки принялась массировать висок. Глубоко вздохнула, понимая, что именно для этих целей в разговоре и была выделена непозволительно долгая пауза. – Прибыла вчера вечером, а уже сегодня вся в делах. – Врёшь ведь. – Усмехнулся мужчина на той стороне линии, и было слышно, как барабанит пальцами по столу. – Вру. – Призналась честно, не особо желая этот факт скрыть, покаянно склонила голову и поняла, что действительно напряжение понемногу отпускает. – Но цифры видела. Хочу переговорить с Германовым, прежде чем делать выводы. – Отдохнула? – Было тепло и солнечно. Мне повезло с погодой. Юрий Владимирович озадаченно хмыкнул. – Даже не знаю, у тебя такой потерянный голос… ты специально провоцируешь мои вопросы или действительно переутомилась? – Вопросы? Нет… Сложно всё. Я не привыкла столько времени посвящать себе любимой. В голову лезут разные мысли, в большинстве своём глупые. – Так. И почему ты говоришь об этом мне? – Казалось, вы именно об этом и спрашивали, Юрий Владимирович. Нет? – Нет. Что-то случилось? – Начал он осторожно, но тишина в трубке Лоре показалась напряжённой. Юлить и уходить от ответа не хотелось. А может быть, этот разговор был именно тем глотком свежего воздуха, которого так не хватало в последнее время?.. – С какой целью интересуетесь? – Оттянула момент истины. – Лора, я редко меняю свои решения и… – Всё хорошо. – Вдруг перебила, мигом собравшись. Слишком остро почувствовала, в каком направлении движется разговор. Не хотелось бы его возобновлять. Как и тему их с Ильдаром отношений. – По поводу фонда не беспокойся, Роман держит руку на пульсе. – Я постараюсь не отставать. Вы к нам заедете? – На выходных. – Соизволил ответить Гастило на попытку вести светскую беседу. – Лора, ты говорила о глупых мыслях… – Это было невольное отступление. Думаю, всё дело в количестве свободного времени. – Противореча привычкам, отступала, пытаясь найти иной выход. – И всё же! – Прервал мужчина её оправдательную речь. – Не накручивай себя. Не нужно. – Мне иногда кажется, что вы ведёте игру против самого себя, Юрий Владимирович. Проще было убедить меня в обратном. – Восстановить руины невозможно, Лора. В таком случае приходится долго и упорно избавляться от их пыли, и лишь затем строить что-то новое. А новое не всегда лучше. – Вы что-то знаете? – Замерла, сжимая телефонную трубку. Мужчина недовольно выдохнул. – Лора, ты не ценишь мои советы, как делала прежде. Или просто их не слышишь. – Словами, как острой бритвой, резал возможные вопросы. – Я слышу. – Констатировала факт, упрямо поджимая губы. – Не накручивать себя. – Покорно согласилась, подавляя внутреннее возмущение. – Запомнила и постараюсь исполнить в точности. Это всё, Юрий Владимирович? У меня мигает красная лампочка, надеюсь, внимания добивается Германов. – Я понял: ты слышишь, но не хочешь воспринимать. Я заеду на выходные. Что хочешь получить в подарок? Всё же день рождения бывает раз в году. – А можно мне сладкую дольку спокойствия? – Усмехнулась, припоминая неизменную дату. – Только в виде транквилизаторов, детка. Накачаешь ими мужа и, поверь, будешь спокойна, как удав. – До свидания. Надеюсь, Германов порадует меня больше. Жду в субботу. – До встречи. Глава 2 – Ильдар, мне не нравится её настроение. Не хочешь повлиять? Юрий Владимирович приподнял брови, острым взглядом уставившись на давнего друга. Москвин оставался спокоен. – Накачать транквилизаторами? Ты сейчас серьёзно? – Громко хмыкнул, смакуя коньяк на вкус. – Ей нужно больше внимания, чем обычно. – В ход пошёл наставнический тон, заставляющий скривиться обоих. – Юр… – Нет, ты слышал, что она говорила?! – Я не хочу это сейчас обсуждать. – И никогда не захочешь. – Гастило с готовностью поддакнул, потянувшись за своим бокалом. Ильдар подтолкнул тот ближе к краю стола. – Ты, вообще, в последнее время ничего не хочешь. Самому не надоело? Или боишься признать, что не справляешься? – Давай я сейчас уйду, а ты свои старческие бредни оставишь при себе. – Табиб… – Юра, она моя жена! – В чётко расставленных между словами паузах сквозило недовольство, тон умело сдерживался, хотя восклицания в нём было уже не удержать. – Моя. Не твоя – запомни это. – Я помню. Но помни и ты, что как только твоя жена выбьется из общего течения, проблемы будут у нас двоих. – Юр… – Любящая женщина способна на многое… – Юр… – А женщина, которая сильно любила и в один миг стала ненавидеть, способна на ещё большее… – Юра!.. – Она давно уже не ребёнок. – Юра! Хватит, Юра! Я тебя услышал! – Проговорил Ильдар громко и внушительно. Подскочил с места, метнулся по кругу и вернулся на исходную, нависая над рабочим столом Гастило. – Я тебя понял и тоже повторю: Лора не ребёнок. Она прекрасно знает цену словам и поступкам. И о последствиях думает задолго до того, как решится на какое-нибудь действие. Дёрнул стоящий рядом стул на себя и резко опустился, закидывая ногу на ногу. Смотрел исподлобья, не скрывая раздражения. – Она изменилась, подстраиваясь под обстоятельства. Пока чувствовала твою поддержку, была сильной. Как только её не станет, просто не сможет удержаться. Тебе ли не знать, что происходит с человеком, чей мир рушится?.. – Лора никогда не была инфантильна! – Прежде она жила с полной уверенностью в тебе и в себе, сейчас же эта уверенность тает на глазах. Лора стала уязвима. – Юра… – Ильдар неодобрительно покачал головой за секунду до того, как выдержка Гастило дала сбой. – Ты выслушаешь меня или нет?! Не будет так, как было раньше! – Мощная ладонь с тяжёлым ударом опустилась на стол. Подняться, пытаясь придавить возражения внушительными размерами, пришла очередь Гастило. Теперь он нависал над столом, разрезая пространство взглядом. – И она слишком самостоятельна, чтобы зависеть от твоего решения. А если говорить ещё доходчивее, то ты… – с эмоциональной подачей ткнул указательным пальцем в сторону Москвина, – зависишь от неё не меньше. – Юра… – И не спорь! Ты не сможешь контролировать жену, если она всё узнает. – Всем своим видом выражая недовольство, Гастило грузно опустился в кресло. – Лора взрослая самостоятельная женщина. – Медленно и настойчиво проговорил Ильдар, упираясь кулаками в поверхность стола. – Лора обманутая женщина, Табиб! И как только поймёт это: увидишь, на что она способна. – Отвернулся в сторону, нервно пережёвывая губами мысленный поток ругательств. – Займись женой. И это мой тебе дружеский совет. Взглядом ясно дал понять, что разговор окончен и проследил за тем, как Москвин демонстративно устраивается поудобнее, не собираясь покидать кабинет. Это был первый подобный разговор за последние восемь месяцев. Ильдар оценил выдержку Гастило, хотя видел, что того прямо распирает высказать нравоучения. О том, что Лора изменилась, напоминать было лишним. Он и сам слишком хорошо видел её реакцию на каждое своё действие. И если прежде было не то, что бы слепое преклонение, скорее, безграничное доверие… То теперь… теперь она анализировала каждое его слово, каждую улыбку, каждый жест, а жить под постоянным контролем было сложнее, чем казалось когда-то. Она повзрослела, многое в её восприятии изменилось. И на прошлое Лора смотрела с высоты своего сегодняшнего полёта. И чего-то ей не хватало. Ильдар и сам не раз пробовал начать серьёзный разговор, что-то прояснить, что-то проверить, но Лора умело выскальзывала из, казалось бы, железной хватки. И видит ведь, что изворачивается, а предъявить ей нечего. И это напрягало. Как и её взгляд. Если раньше был прямой, серьёзный, но при этом он оставался взглядом любящей женщины, то сейчас этот взгляд что-то искал. Скрытый смысл, двойное дно. Лору можно было понять. Нельзя было добиться истины. А ещё она боялась. Да. В ней был страх. Тот самый, который когда-то уже решил за них двоих. Лора боялась Ильдара потерять и этот страх ею руководил. Не давал раскрыться, не давал спокойно выдохнуть, закрыть глаза, почувствовать умиротворение. А вместе со страхом зарождалось и сопротивление, которое она объясняла себе как самооборону. Защищала то, что считает своим, не замечая, что этим самым отдаляется. Она задавала вопросы. Те, на которые у Ильдара не было ответов. Те, ответы на которые могут её ранить, убить или, как говорит Гастило, ответы, которые могут заставить её ненавидеть. А обижать свою девочку хотелось меньше всего на свете. В этом Ильдар остался неизменен. Он готов защищать, готов закрывать, но не может этого сделать, потому что растёт стена. Высокая и крепкая. Стена между ними. Вот и сейчас, она приехала, не предупредив, что возвращается раньше запланированного. Не позвонила и когда ночевала в доме одна. Боялась отвлечь? Это не про Лору. Она боялась узнать то, что знать не положено. Не могла сказать наверняка, но точно чувствовала. И этим чувством можно было объяснить многое. – Что молчишь? – Недовольно буркнул Гастило, разглядывая мыслительный процесс не без интереса. – Я не хочу сделать ей больно. – Тихо отозвался Ильдар и вместо привычного взгляда в глаза закрыл лицо обеими руками, сильно растирая кожу, прогоняя нахлынувшую усталость. – Тогда сделай ей ребёнка. Прозвучало как насмешка, но Ильдар вместо того, чтобы взорваться, отрицательно качнул головой. – Что, нет? – Теперь уже вполне реально усмехнулся Гастило. – Женщину могут отвлечь только дети. Твоя Лора не исключение. – Принялся он лениво рассуждать. – С фондом разберёмся, ты же знаешь… Она счастлива, ты спокоен. Чем не вариант? – Это не выход. – Снова отрицательно качнул головой и уставился взглядом в одну точку. – Не выход пустить всё на самотёк, Табиб. И я не узнаю тебя. Когда дело касается жены, ты просто перестаёшь соображать. Это похвально, но только не в случае с бизнесом. Ильдар откинулся на стуле, расслабляясь, Гастило, наоборот, из-за стола встал, хитро поглядывая. – Табиб, я не буду стоять в стороне. – Проговорил вдруг и с решимостью ответил на резко вскинутый взгляд. Выждал, пока чернота глаз, свидетельствуя о полном понимании, загустеет, пока напряжение не затронет все, без исключения, клеточки тела. Ильдар медленно встал, подошёл, становясь вплотную, улыбка, похожая на оскал, тронула губы и миновала глаза. – Не приближайся к ней. – Не тебе решать. – Растянул Гастило каждую гласную букву. – Юр, – Ильдар отступил, всем своим видом выдавая недоумение, – мы всё обсудили ещё тогда. Что тебе неймётся-то, а? – Я считаю, что у каждого человека должен быть выбор. – Гастило! – Что? – Развёл руками, явно насмехаясь. – Я могу дать ей то, что отказываешься давать ты. Твоей девочке семья нужна. Она может быть не просто удобной, она может быть незаменимой. И роль матери, согласись, ей к лицу. – Ты не притронешься к ней. – Произнёс тихо и с явной угрозой. – Я давно мечтал о наследнике. – Не посмеешь. – Покачал головой, нарушая степенные рассуждения. – К тому же, она очень красивая женщина. – Юра, брось свои шутки. – Тихо прорычал. – А я не шучу! – Прозвучало как вызов и Ильдар сцепил зубы. Гастило ловко расстегнул пуговицу пиджака, освобождая грудь для потока воздуха, помассировал мощную шею. – Короче, я тебе не ставлю сроки, не ставлю условия, но, поверь, – глянул исподлобья, – когда мне надоест смотреть на этот цирк, уверенно шагну в её сторону. – И плевать на общее дело? – На безбедную старость своим внукам я давно заработал. – Пожал тот плечами, не скрывая издёвки. – Я тебя понял, Юра. – Лениво бросил Ильдар, отступая. Развернулся, направляясь к выходу. – А где же твоё гордое «Я принимаю вызов!»? Получил насмешливое в спину, и на мгновение остановился. Медленно развернулся, чтобы посмотреть в глаза, встряхнул плечами, сбрасывая с них налёт усталости. – По стенке размажу, если приблизишься, веришь? – Верю. Но не боюсь. – Прозвучало в тишине кабинета и только после этого мужчины смогли разойтись. Каждый остался при своём мнении. Каждый остался, не удовлетворённым исходом беседы. Но ни один не намерен уступить. Глава 3 Домой тянуло со страшной силой: за две недели успел не только истосковаться по любимому телу, но и скучал по сдержанной улыбке, по робким прикосновениям, которые всё реже перерастают в уверенные, по тихому грудному стону. Хотя, как раз в сексе Лора не изменилась совершенно. Это был важный момент в отношениях, когда никто не решался лицемерить и притворяться. В этот вечер дом встретил привычной тишиной, и лишь Фаина ждала его каждый раз. Неизменно. Когда бы ни появился. Ильдар недовольно посмотрел на тётку, когда та вышла к свету, чтобы отчитаться о проведённой за день работе. – Лора дома? – Перебил, не давая произнести ни единого лишнего звука, свободно прошёл мимо, когда Фая промолчала. Оглянулся лишь перед коридором, ведущим к спальне. – Я вопрос задал. – Хотел рыкнуть, но не вышло. Под её взглядом все силы исчезали. Фая понимала слишком многое, чтобы просто промолчать, точнее, чтобы ничего не выказать своим видом. – Вернулась из фонда несколько часов назад. От ужина отказалась, сейчас отдыхает в спальне. – Что на ужин? – Уточнил без интереса, только чтобы отвлечься. Только ответа уже не слышал, кивнул, развернулся на месте и резким шагом направился к собственной комнате. Оказалось, что ждала его и Лора. И взгляд её изначально был обвинительным. В ответ захотелось улыбнуться, но вот улыбка сползла, уступая место вынужденной усталости. Ильдар, пытаясь считать эмоции с любимого лица, аккуратно приближался, пока не остановился напротив. Опустился, чтобы присесть на корточки, но под действием молчания жены, переместился на постель, усаживаясь на самый край. – Привет. – Пробубнил, поддаваясь её недовольству. Склонил голову, выдохнул, недовольно поджал губы, перевёл пусть и открытый, но пустой взгляд на Лору… и снова выдохнул, с грустной улыбкой покачивая головой. – Малыш, что случилось? – Лениво провёл кончиками пальцев по оголённому плечу, опуская отворот лёгкого халата ещё ниже. Наклонился вперёд, коснулся участка кожи губами и тут же укусил, не отпуская до момента глубокого стона. Лора всё же сдалась, усмехнулась. – Привет. – Погладила его по лицу, обхватывая щёки ладонями, приглядываясь. Тихо рассмеялась, пытаясь разгладить морщинки недовольства у края губ. – Ну же, не будь букой. – Щёлкнула по носу и прижалась к шее в месте, где она переходит в плечо. – Я скучала. – Жарко прошептала, прикусывая нежную кожу, тут же провела по покрасневшему месту языком. Рука скользнула по мужскому плечу, постепенно набирая силу, мощь, впиваясь в упругие мышцы. Извернувшись, добралась до ладони, переплетая его пальцы со своими. Ловко перебралась к мужу на колени и уверенно прижалась к его паху. Потёрлась носом и колючую щёку и разочарованно выдохнула, не добившись и малейшего отклика. – Почему о том, что ты приехала, я узнаю от других? – Не хотела тебя отвлекать. – Отозвалась играючи, и закусила губу, ловко расправляя край сорочки, спасённый из-под тесного ремня. Стрельнула глазками, выдавая притворное смущение в ответ на его обвинительный взгляд. – Уже отвлёкся. – Прижался губами к её губам, но не поцеловал, даже в ответ на её призыв, на приоткрытые губы, на влажный язык, который умело скользнул меж его губ. И лишь потом, дождавшись стона разочарования, до боли прикусил её нижнюю губу, зная, как щедро Лора отблагодарит очередным стоном. Подставил руки под изящно выгнутую спину, одновременно притягивая к паху и фактически вжимая в своё тело. Когда жадная ладонь пробралась под ткань сорочки с целью расцарапать спину, довольно усмехнулся, зная, что и она скучала, что и она не спала ночами, что и она поджимала ягодицы, пытаясь унять пульсирующую боль внизу живота. – И я скучал. – Выдохнул в её губы, нахмурившись, с привычной резкостью отзываясь на частые поцелуи, толкая язык глубже в её рот, сжимая бёдра с неестественной силы желанием. Теперь его поглаживания больше походили на тотальный досмотр, досконально изучая всё то, что давно знаешь наизусть. Ощутив, как ослаб ремень брюк, отчётливо различая звуки распускающейся молнии, наслаждаясь долгожданной свободой, несколько раз увернулся от настойчивых поцелуев, пытаясь выловить затуманенный желанием взгляд. Зафиксировал подбородок своими пальцами, приводя в чувства. – И ведь не позвонила… – Прошептал зловеще, вынося обвинительный вердикт. – Не помню, чтобы обещала звонить. – Озорно клацнула зубами, сопротивляясь захвату, и сдавленно зашипела, почувствовав, как грубый палец прочертил болезненный след на её спине. Судорожно выдохнула, отходя от острых, забытых ощущений. Поспешно отдышалась. – Хочу тебя. Замерла, отсчитывая долгие секунды, во время которых Ильдар болезненно давил на промежность, впитывая в себя эти стоны, эти звуки нетерпения. В наслаждении закрыла глаза, подставляясь под аккуратно продвигающийся вперёд палец. Заводясь от этих ощущений самостоятельно и заводя его. Поддалась и послушно приоткрыла губы, чувствуя, как палец второй руки, требовательно надавливает на подбородок. Провела по подушечке языком, лаская, и мстительно прорычала, прикусывая его, когда поняла, что игра только началась. Ильдар не собирался уступать: выступая лидером, чувствительно шлёпнул по ягодице, ожидая повиновения, но пришлось зло прорычать, понимая, что так его и не дождётся. С Лорой удалось справиться в два резких движения, выставляя её в коленно-локтевую позицию, забрасывая на узкую спину бесконечный шёлковый пеньюар, осторожно поддевая пальцем кружевное бельё. – Моя девочка хочет чего-то особенного? – Догадался, глядя, как ягодицы поджимаются в нетерпении. Внутренне задрожал, восторгаясь этой притворной покорностью, но и сам хотел чего-то более острого, потому и простонал в унисон со спазмом желания, скрутившим изнутри. В сопровождении следующего стона дал этому спазму выход и намотал на кулак ровный хвост волос, упиваюсь властью, которой его одарили. Он любил, когда Лора была покорной. В постели. Намеренно передавая ему первенство. Принимал решения, которые определяли судьбу двоих на целый вечер, решения, приносящие удовольствие. Были дни, когда она не уступала ни в чём, выбрасывая из себя запасы энергии, проявляя инициативу, когда сама решала, чего хочет и знала, что получит он. Но сегодня хотела подчиниться, намерено провоцируя, задевая за живое. Потому что именно в такой близости на пике ощущений было понимание того, какая она слабая и ранимая, понимание того, что может стоить одно неосторожное движение. Лора даже стонала только по его команде, потому что знала: лишнее движение, лишний звук может лишить последних сил. Хотела его до безумия. Любовь в такие моменты была на втором плане. На первом – удовольствие. И желание доставить это удовольствие партнёру. Они поняли друг друга с полуслова. Ильдар хотел получить её всю, Лора… она пыталась сберечь то, что только-только зародилось глубоко внутри, не теряя себя. Сердце колотилось бешено, его пальцы сдавливали шею с боков, контролируя дыхание, а головка болезненно подпирала кожу над промежностью. Постепенно выдержка давала сбой: ладони скользили по простыням, холодный пот проступил на лбу, дыхание участилось. Ильдар массировал бёдра, разминал их, растягивал влагу возбуждения, подготавливая мышцы. В момент, когда ладонь больно обхватила одну ягодицу, фиксируя, прижался к ставшей влажной спине. – Когда я войду, расслабься и выдохни. Надавил головкой на узкое мышечное кольцо и уверенно толкнулся вперёд, удерживая, не давая отстраниться. – Вытолкни меня. – Зашипел. – Сильнее! – Командовал, крепко сцепив зубы. Голос подрагивал, как и рука, побелевшая от напряжения. – Толкай, толкай, маленький. Будь послушной девочкой. Всё, малыш, всё, отдохни, расслабься. – Прошептал на выдохе. – Я в тебе. – Потёрся бёдрами о ягодицы, демонстрируя результат совместной работы. Склонился, чтобы провести языком влажную дорожку по позвоночнику и сквозь зубы рассмеялся, ощущая её внутреннюю дрожь. Оба отдышались, успокаиваясь, настраиваясь на нужную волну, но прежде чем начать двигаться, Ильдар внимательно осмотрел тело Лоры, внутренне ликуя от понимания того, что только он её касается. Только он знает, как заставить её стонать, насаживаться на себя. Уверен, что он первый и он единственный, кого реально захотела. Сама. – Ножки шире, малыш, я начинаю. Внутренне простонал, ощущая первые движения, практически невесомые, но так сильно отдающие по мозгам, что просто клинило. – А теперь толкай меня, родная, давай. Порадуй папочку. – Не добившись желаемого, с громким шлепком опустил ладонь на ягодицу. – Не расстраивай меня, малыш. – Прорычал, пытаясь толкнуться самостоятельно, но чётко чувствовал её напряжение и знал, какими будут последствия, поэтому полушёпотом, практически ласково, попросил: – Попроси меня. – Погладил пальцами бёдра, ладонями продолжая удерживать ягодицы, хмыкнул, оценивая нулевой результат. – Давай, покажи, как ты меня хочешь. Провёл пальцами вниз по промежности, едва заглядывая глубже, удержал, не давая насадиться на них. И только ощутив, как мышцы вокруг члена ослабли, резко вышел, чтобы толкнуться с новой силой и снова замереть на несколько секунд. Сделав ещё несколько попыток войти в единый ритм, перешли к более привычному, грубому сексу с частыми глубокими толчками, с громкими стонами. Подбадривая единичными сильными шлепками, которые оставляли чувство жжения, боли, но давали временную передышку, отвлекая на себя внимание. Было хорошо. В голове ни единой мысли, даже самой светлой. Наверно к этому стремятся люди, исследуя себя. Лоре удавалось отключить разум рядом с любимым мужчиной. Просто качалась в такт его толчкам, иногда пытаясь им противостоять, иногда следуя по заданному направлению. Тело горело изнутри, охлаждалось снаружи, шумное дыхание и мелькающий узор обоев перед глазами. Ильдар набирал темп, врезался в её тело всё сильнее, вот только изменилось всё в одно мгновение… Нет… не в одно. Для осмысления понадобилось несколько секунд… Или даже минута… Его рука, которая до этого удерживала за талию, тянула на себя бедро… неважно! Эта рука сейчас упиралась где-то на уровне её плеча. Лора её даже не сазу заметила, и эти толчки… они отвлекали, не позволяя сконцентрироваться. Но взгляд вдруг скользнул ниже. Туда, где запястье оплетал платиновый браслет. Она даже не сразу поняла, что не так. Ведь сама подарила браслет с эксклюзивным плетением не так давно. Правда, Ильдар, кроме тихих слов благодарности и крепкого поцелуя, отметил, что украшения не носит и вроде как Лора даже смирилась, но сейчас… Сейчас браслет на руке был… и он был другим… Даже понять не успела, что произошло, как вдруг осознала, что Ильдар пытается её удержать и вовсе не в порыве страсти, а именно удержать, усмирить, скрутить, подавляя её силу. Всё ещё был в ней, но теперь не двигался, а лишь мучительно долго пульсировал, нашёптывая какие-то успокаивающие слова. Стало противно. Мерзко. Подступила тошнота. Прикосновения его рук казались скользкими, опаляющими, голос раздражал, а запах его возбуждения приводил в бешенство. – Пусти! – Выкрикнула, ловко выкручиваясь. Удалось отступить не потому, что хватка ослабла, а потому, что Ильдар отпустил. Сам. В желании успокоить и, как минимум, получить объяснения. Только вместо объяснений ему досталась дубовая дверь, которая закрылась перед самым носом с громким хлопком. А следом в неё же ударил и кулак мужчины. – Лора?! На первом возгласе звучала претензия и укор. – Малыш, открой. Ладонь медленно опустилась на деревянную поверхность и плавно сжалась в мощный кулак. Ильдар пытался уловить её дыхание, но слышал только биение своего сердца. – Лор, что случилось? У тебя всё хорошо? Настойчивый стук в дверь заставил её отступить и закрыть глаза. Это был страх. Страх, неуверенность, чувство собственной несостоятельности и такое незнакомое, непонятное ощущение, что они отдалились друг от друга. Навсегда. За дверью послышался посторонний шум. Чей-то голос, звук отпираемого замка. Сначала показалось, что Ильдар хочет открыть дверь, как вдруг всё стихло, но он был рядом. Точно знала. – Лора, мне нужно уехать. – Прозвучало тихо и неуверенно с той стороны двери. Внутренне сжалась и тут же ослаблено обмякла, не в силах справиться с упадком сил. Придерживалась ладонью за стену, за край ванной, усаживаясь на бортик. – Малыш, я вернусь, и мы поговорим, хорошо? Снова посторонний голос, наверно Мансур. Можно было различить лишь низкий басящий тон и торопливый ответ Ильдара. Он словно отмахнулся. – Лора, пока ты не скажешь, что всё хорошо, я не уйду. Ты меня слышишь? Она к двери приблизилась, приходя в себя, забывая о нелепой неуверенности, поглощало чувство унижения. Её предали. – Лора, я хочу услышать твой голос. Сама от себя не ожидала, что сейчас откроет, распахнёт дверь. Несколько раз растерянно моргнула, прежде чем поняла, что Ильдар действительно стоит перед ней. Смотрит на неё. Пытается что-то понять, прочесть в глазах, но там сейчас пусто. Потому что сам научил закрываться от людей, когда плохо. Он, вообще, был отличным учителем. – Всё хорошо. – Не узнала собственный голос, но не дрогнула под его криком. – Какое, к чёрту, хорошо?! – Схватил обеими ладонями за щёки, надёжно удерживая лицо, сжимая. Притянул к себе, к своим губам, пытаясь отогреть. Сглотнул, понимая. Что не узнаёт. Понимая, что не на него смотрит, а на своего врага. Усмехнулся. – Я скажу охране, чтобы тебя не выпускали из дома до моего приезда. Вернусь – поговорим, разберёмся. – Вроде как пригрозил, сотрясая на месте, и чуть оттолкнул от себя, разжимая ладони, холодно усмехнулся, глядя, как спасается от падения, удерживаясь за гладкую стену. Перевёл взгляд на стоящего в проходе Мансура и недовольно скривился, кивком головы предлагая исчезнуть. – Что произошло? – Примирительно переспросил, но по скучающему выражению лица понял, что примирение сегодня не светит и напряжённо выдохнул, вскидывая взгляд к потолку. – Буду завтра вечером. – Утром у меня совещание… – Буду завтра вечером! – Крикнул, заставляя передёрнуться от зашкаливающих децибел. Но не ушёл, как мог сделать обычно, а продолжал смотреть, пытаясь анализировать. Результатом анализа оставался явно недоволен, но никак это недовольство, кроме плотно сомкнутых губ не демонстрировал. Напряжённая поза, чуть отставленные в сторону от туловища руки, ноги на ширине плеч и голова, чуть выдвинутая вперёд. Было заметно, что пытается с собственной агрессией справиться, но то, что видел перед собой сейчас, снова и снова бросало к нулевому отсчёту. Два раза глубоко вздохнул и только тогда приблизился, в попытке обнять, выдать мало-мальскую улыбку, но та выходила кислой и кривой. – Лора, прошу тебя, не сейчас. – Проговорил очень тихо, пожевал губами, видя в её глазах отрицательный ответ. Постепенно получалось абстрагироваться, кулаки обмякли, резкими стряхивающими движениями удалось избавиться от напряжения в спине, даже улыбка вышла добродушная, хоть и усталая. Ильдар приблизился, становясь вплотную, улыбнулся шире, глядя на то, как под его напором Лора отступает к стене. В итоге упёрся обеими руками в эту самую стену, отрезая пути к отступлению. – Не злись на меня, малыш. Не знаю, что произошло, но уверен, что у тебя будет этому объяснение. – Глянул вниз на её тело, дрожь на котором теперь было не скрыть. Стянул к центру полы лёгкого шёлкового халата, сдавлено простонал, вспоминая о собственном неуспокоенном возбуждении. – Я очень хочу продолжить начатое. – Коснулся припухших от недавних поцелуев губ и прорычал, не получив ответа, едва сдерживаясь от попытки силой взять то, что полагается. Но именно сейчас. Именно так это было бы именно насилием, от которого они отказались ещё при первой встрече. Не будет поединка. «И секса не будет» – подсказала интуиция, и тут же посоветовала отступить подальше. – Завтра. – Напомнил напоследок и быстрым шагом удалился из спальни. Она смотрела мужу вслед ещё долго после того, как тот исчез за порогом спальни. Смотрела, боясь моргнуть, вздохнуть, боясь ударами сердца заглушить что-то важное, но оно билось. Билось всё с большей силой, пытаясь достучаться… наверно до разума. – Всё хорошо… Хорошо… – Пробубнила блеклым голосом, ужасаясь подавленным эмоциям. И… какое к чёрту хорошо, если при поцелуе губы разжать не смогла. Если просто не смогла открыть свой рот! Потому что не открывался! Как ступор, как паралич, когда ничего не можешь сделать… вздохнуть свободно не можешь, а перед глазами бессмысленная безделушка, о которой он даже не помнит! Ведь не помнит… во взгляде ни капли понимания, догадки… сплошной вопрос. Громкий, раздражающий душу вопрос «что случилось?». А что случилось, и сама не знала. Метнулась к двери, в попытке догнать, но будто споткнулась, так резко остановилась на месте, сдерживая глупый порыв, желание объяснить… Об измене не думала… Не могла себе представить, не могла и в то же самое время не находила иных объяснений. Ильдар не тот человек, который покажет себя, проявит. Он прямой и честный… если захочет. Он не обманет… просто не станет говорить, упоминать, не станет вникать в подробности, в которых и сокрыта суть преступления. А ещё точно знала, что эти подробности никто, кроме него, не может знать. У Лоры было слишком много времени для себя. Как яд, разрушающий изнутри, были мысли. Что было раньше? Ведь не так, иначе. Они были единым целым, оставаясь наедине и отдельно взятой личностью порознь. Что было у Лоры? Работа? Люди? Смысл жизни? А дома был ОН. Полная гармония и состояние непрекращающегося счастья. Сейчас же мысли клонили в другую сторону: они разные. Оставаясь одним целым, они были совершенно разными. С разными мыслями, разными поступками, разными шагами к одной и той же цели. Прежде казалось, что и цель одна, но теперь… Что она помнила о нём прежде? Как спас, решившись на сложнейшие операции? Как задаривал цветами и своим безграничным вниманием, окутывал заботой? А что помнит теперь? То, что Ильдар перешагнул через все препятствия на пути к своей цели. А что мы делаем, добиваясь цели? Верно: идём к следующей! Что у него дальше по списку?.. Что было раньше?.. Знала, что её. Знала, что с ней. Знала, что это навсегда. Теперь же странное опустошающее предчувствие беды. Или же она себя просто накручивает? Как говорил один известный философ: «я за свои годы пережил тысячи несчастий и некоторые из них со мной даже случались». Мы сами придумываем себе проблемы. Безосновательно. Беспричинно. Наши страхи поглощают, порабощают, заставляя верить в них, поддаваться им, прятаться, защищаясь… Так и есть. Просто Лора никак не может прийти в себя. Это нормально. Это рано или поздно должно закончиться. Ещё чуть-чуть. Совсем немного и… И фактически заставляя себя поверить в придуманную истину, она медленно опадает на пол, лишаясь последних сил, последнего желания противостоять обстоятельствам. Долго и мучительно отталкивает от себя любые вопросы, ответы, мысли, рассуждения. Забивает голосу бессмысленными фразами и словами, вслушивается в звуки, отвлекается на происходящее вокруг. Пока это самое происходящее не поглощает внимание полностью. Шум во дворе дома не смогли скрыть даже усиленные окна. Рёв мотора, редкие крики, парные выстрелы… так странно… столько времени прошло, а она эти звуки помнит как сейчас. Взгляд из окна не прояснил ситуацию. Незнакомые люди, вялые телодвижения охраны, Вера Петровна на крыльце дома, радушно встречающая чужаков… Вера Петровна… как Лора могла о ней забыть. У Фаины, тётки Ильдара, было внутри что-то такое, что многие назовут интуицией, кто-то, более подкованный, отнесёт это к «чуйке». Как у зверя. Она видела людей насквозь. Видела и понимала. Только она решала, кто работает в этом доме, а кто уходит прочь. Только она знала слабости и скрытые желания каждого. Знала, но если не спросить, то никогда не посвятит тебя в эти знания. Веру Петровну, Фаина невзлюбила с первого взгляда… И оказалась права. О том, что экономка не так проста, как казалось изначально, стало понятно не так давно. Услужливость, тактичность, вежливость… не самый достойный букет для человека открытого и честного, как позиционировала она себя изначально. Умение войти в доверие, разузнать сокровенное от первого лица… Лора редко позволяла себе говорить о личном, но такие моменты бывали. Вера Петровна являлась отличным слушателем. Она не давала советы, не высказывала своё мнение, но всё запоминала. Это читалось в умном взгляде, в скрытой уверенной улыбке. И при этом ни разу не уточнила, что же произошло в момент, когда Лора всё вспомнила. Восемь месяцев назад. Не заметил бы только ленивый. А она заметила, но как всегда промолчала. Потому что знала. Очень хорошо знала. Это сейчас, анализируя, Лора видела всё наверняка, до этого же, могла только догадываться. Что ей было нужно – тоже не секрет. Женщина являлась исполнителем. Тем, который в нужный момент подаст сигнал. Интересно было, кому именно? Теперь этого мужчину Лора видела слишком отчётливо, чтобы не узнать, и уверенная улыбка коснулась её губ. Руки сами собой прошлись по бёдрам, подавая импульсы к мозгу. Она всё ещё была возбужденная, голая… и это требовало немедленных вмешательств. Все глупости тотчас же отошли на второй план, отдавая первенство холодному расчёту, желанию выжить. В момент, когда торопливые шаги послышались за дверью, уже сидела в ожидании. Гипнотизировала взглядом дверь. Круглая ручка повернулась бесшумно. На пороге комнаты остановились трое вооружённых мужчин. – Амазонка… – Прозвучало зловеще и как-то многообещающе. – Рад видеть тебя, красавица. – Облизнулся один из них, оценивая Лору безумным взглядом. Марат. Он практически не изменился. Точно только вчера виделись. А ещё он её хотел. Так сильно, как и при первой встрече, что искры из глаз и сердце стучит где-то внизу. Казалось, в первый момент и сам растерялся, её увидев. Но быстро справился с эмоциями и сделал шаг вперёд, прикрывая бесшумную дверь толчком ноги. – Ну, здравствуй… Толи спросил, толи поприветствовал, оглядываясь по сторонам. Склонил голову набок, прищурился на левый глаз и, словно довольный кот, широко улыбаясь, прогнал лень из плеч, сначала резко поджав их, а потом быстро стряхнув подступившие эмоции. Сопроводил эти действия утробным рыком. Ещё несколько секунд постоял, любуясь, именно любуясь её выдержкой, и только тогда подошёл вплотную, приподнял ладонью подбородок. – Я скучал… – Прошептал и сделал попытку прикоснуться к кончику острого носа губами, громко и заливисто рассмеялся, когда Лора увернулась. – Скучал по тебе такой, детка. – Закусил губу, внушая эту мысль, опустил веки, болезненно морщась. – Ждала? – Тут же ухмыльнулся, кивком головы указывая на внешний вид, и не препятствовал, когда Лора поднялась, отталкивая его руку, игнорируя внимание. Прошлась по комнате, по направлению к входной двери, оглянулась, когда до неё оставалось всего пару шагов и, изогнув одну бровь, вопросительно улыбнулась. – И всё-то ты понимаешь… – Прозвучало как похвала и Марат пошёл следом, не отпуская взгляда. Демонстративно втягивая в себя её запах, похотливо оскалился. – Самая желанная. Чужая женщина. – Мечтательно потянул. – И зачем ты обтянула свою задницу этими до умопомрачения узкими джинсами, а? С оттяжкой шлёпнул Лору по ягодице, тут же сжимая её в ладони, притягивая к себе так, что и миллиметра между телами не оставалось. Потёрся колючей щекой и макушку. Как почувствовал, что Лора поддаётся, не сдержался и прижался к волосам губами. – Знаешь ведь, что со мной делаешь, да? – Заглянул в глаза. – Что всё это значит? – Провёл дулом пистолета, который всё это время не выпускал из рук от талии к бедру, скользя тёплым после выстрела металлом по джинсовой ткани, остановился, когда металл опустился между ног. Глаза Лоры озарились холодным блеском, Марат сжал челюсти до желваков. – Не хотела обременять тебя унизительным для нас обоих обыском. – Подняла руки вверх, демонстрируя полную беззащитность. – Согласись, так проще. – Бросила до неприличия вызывающим тоном и понимающе кивнула, когда Марат обречённо вздохнул. – Красивая женщина сама по себе оружие. Ты – не исключение. И знаешь себе цену, потому с такой лёгкостью демонстрируешь слабость. Хочешь, чтобы я поверил? – Хочу, чтобы всё быстрее закончилось, а биться, словно муха о стекло, не вижу смысла. – Забыла сказать, какой я сильный, умный и красивый. – Паскудно улыбнулся, сморщив нос, а вот Лора оставалась предельно серьёзна. Безразлично пожала плечами. – Ты просто умеешь ждать. Ведь сегодня всё не случайно? Верно? Марат отвечать не спешил. Разглядывал, не скрывая восторга, удовлетворения. – И почему ты досталась ему?.. – Потянул с несвойственной, непривычной грустью, выпятил вперёд нижнюю губу, будто бы и сам задумался над этим вопросом. – Потому что он хотел этого больше чем кто-либо другой. – Произнесла то, что должна была. – Он тебя не заслуживает. – Решил сказать об этом вслух именно сегодня? – Нет, детка, на этот вечер у нас с тобой другие планы. – Скоро закончил разговор и подтолкнул вперёд. На выходе из комнаты стояли двое сопровождающих, на Лору смотрели по меньшей степени пренебрежительно, вроде как удивляясь, чему так радуется Марат, но уточнить не решились, послушно выдвинулись вперёд, просматривая горизонт. В гостиной, под прицелом, собрали всех женщин в доме. Они стояли в углу, пытаясь спрятаться за спины друг друга, Фаина королевой сидела в кресле. Лора в испуге обернулась на Марата. – Ты ведь не думаешь, что я стану обижать нашу любимую Фаю? Она столько лет кормила меня мясом, что я просто не мог отплатить неблагодарностью. – Вроде как оправдывался мужчина, склонив голову в почтительном поклоне. Фаина демонстративно отвернулась, сжав в кулаки, скрещенные на груди ладони. – Прошу. – Подал руку, предлагая помощь, чтобы пройти дальше, но Лора недовольно поморщилась и с вызовом во всём своём виде отвернулась. – Что за цирк? Зачем пугать женщин? Прикажи своим людям отступить. Марат послушно выкрикнул несколько коротких фраз. – Ты видишь, как я сегодня добр? – Тут же шепнул, склонившись над ухом, а шёпот удивительно похож на урчание довольного кота. – Надеюсь на достойную награду. – Его глаза расширились, а на лице отразилось недовольство. Предложив свою руку во второй раз, удовлетворённо улыбнулся, ощутив нежность гладкой, чуть прохладной кожи. Несильно потянув на себя, сжал тонкую ладонь, в пафосном жесте прижимая её к самому сердцу. Лора отметила, как его ликующий взгляд полетел в сторону Фаины и обернулась. – Лора Витальевна, если помните, вам запрещено покидать пределы дома. Хозяин будет недоволен. – Невозмутимо вскинула брови та и гордо задрала подбородок. Мучительное молчание заполнило комнату. Марат хмыкнул, переводя на Лору заинтересованный взгляд. – Знаешь, детка, при таком раскладе, я бы ушёл отсюда и без направленного в твою сторону дула пистолета. – Пальцем поддёрнул её подбородок. – Табиб держит тебя в стальных объятиях? А я думал любовь?.. – Проронил с придыханием и его глаза в этот момент смеялись, несмотря на невозмутимое выражение лица. – Уходим! – Крикнул своим людям. – Фаина, моешь не спешить передавать Табибу от меня привет. Я сам. – Выразительно проговорил, попутно кивая закрыть женщин в подсобной комнате. – Лора Витальевна? Подтолкнул к выходу, предлагая шевелиться. Мгновенно среагировал, схватив её на руки, когда споткнулась о тело оглушённого охранника. – Осторожнее, Амазонка. – Впился взглядом, голос при этом казался тягучим, обволакивающим. – Слабость тебе не к лицу. – Недовольно покачал головой и прижал к себе ещё крепче. Сбросил с рук только у машины, которая по-хозяйски стояла во дворе. Теперь его движения не были плавными и степенными. Он не торопился, не было спешки. Эта резкость была отражением его самого и его желаний. Двое мужчин сели спереди, раздался рёв мотора. Прежде чем тронуться с места, водитель обернулся, окидывая Лору заинтересованным взглядом. – Только за этот взгляд тебя стоит пристрелить, как шакала. – Отозвался Марат, сверкая глазами так, словно слова – это последнее предупреждение. Водитель послушно отвернулся, машина тронулась с места. Теперь мужчина был сосредоточен на своих мыслях, Лора же, несколько потерялась в ощущениях. С одной стороны, происходящее веяло свободой. Своеобразной, угрожающей, но всё же свободой. С другой – Марат был не настолько глуп, чтобы выдвигать какие-то пустые требования и это не давало покоя. Увидев его во дворе, почему-то не испугалась… но и радости не почувствовала. Как наяву видела его безумные глаза, понимающую ухмылку, помнила голос, который хоть и своеобразно, но наставлял. Кажется, именно он советовал не задавать вопросов… Был прав. Лора часто думала о нём. Точнее, не о нём самом, а о том, куда же тот мог пропасть. Последняя встреча ярким образом застыла в памяти, а теперь он вернулся. Уверенный, спокойный, рассудительный… как и прежде. Только его цели изменились. Раньше он был другом, теперь они с Ильдаром стояли по разные стороны. А Лора была лишь рычагом. Неприятно осознавать, но и не признать очевидного не получалось. Таким очаровательным рычагом, к которому хочется прижаться, поласкать, обнять. Марат и прежде не скрывал интереса, сегодня продемонстрировал его в полной силе. Окидывая похотливым взглядом при встрече, довольно облизываясь, оценивая выбранную одежду. Лора действительно не хотела его прикосновений, потому и подобрала предельно узкие джинсы и простую водолазку, которая обтягивала спину, выделяла грудь. Такую, что ничего не скрыть, но Марат и без того понял, что оружие ни при чём. Знал, что женщина, в отличие от мужчины, опасна вовсе не этим. Понял, оценил, но не одобрил. А ещё такой образ его бесил. Может, тем, что так похожа на себя прежнюю, может, чем-то другим. Вёл себя так, точно с самим собой боролся. Как приласкать, чтобы не упустить и как приказать, чтобы остаться на равных. Лора знала, что он ценил в ней. Знал… потому что проследил за Ильдаром. За его глазами, за его словами, за его интонациями. А теперь, наверняка зная, что отклика не добьётся, всё равно делал попытку навести мосты взаимопонимания. Оттого и сопит рядом напряжённо, глядя прямо перед собой. Оттого и не рискнёт повернуться в её сторону. – Куда мы едем? – Не выдержала Лора и привлекла внимание на себя. Водитель презрительно фыркнул, Марат перевёл на неё медленный взгляд. – В гости, Амазонка. Посмотришь, как я живу. Как такой ответ? – Смотрел слишком серьёзно, чтобы не поверить. Внутренне Лора передёрнулась, внешне, как и прежде, оставалась спокойна. Тянула его на диалог. С виду пустой, бессмысленный, но несущий в себе скрытые цели. – Выбрал не самое лучшее время для дружеского визита. Не считаешь так? Марат неожиданно громко хмыкнул. – А ты что хотела?! Чтобы прислал пригласительный с розочками? Если так, то забыла, с кем живёшь под одной крышей. – Посвятишь в планы? – А почему нет? – Он вдруг улыбнулся и повернулся, устраиваясь на сидении полубоком. Улыбка переросла в блуждающую, интересующуюся. Марат протянул руку, чтобы коснуться её лица, но Лора не позволила, останавливая это движение взглядом. Тот руку остановил, но не убрал, продолжая давить морально. – Должок у меня остался к Табибу. А долг – дело святое. Тебе боятся нечего. Не трону. Пока. – Добавил, внушительно округлив глаза. Взглядом провёл сопровождающего, который рискнул обернуться во время разговора. – Перестраховываешься? – Снова отвлекла на себя. – Нет. Хочу, чтобы всё шло по моему плану. Пока ты будешь у меня, он не станет играть. – Не переоценил мою значимость? – Хмыкнула Лора, отворачиваясь в сторону, и замерла, когда Марат навис над плечом, заглядывая в её лицо. – Когда женщину любят так сильно, любовь становится наказанием. Он приедет, даже если не захочет этого. Потому что ты держишь крепче любых обязательств. Всё же рискнул и откинул прядь волос, перекрывающую доступ к шее. Едва коснулся кожи губами и, не чувствуя сопротивления, медленно, кончиком носа, провёл вертикальную полосу от дуги нижней челюсти до пульсирующего напряжением виска. – Потому что уже никто не скажет наверняка, где заканчивается его сущность и начинается твоя. – Прошептал, касаясь губами мочки уха. Оценил стальную выдержку, усмехнулся и сел ровно, занимая своё место на сидении. – И всё же очень жаль, что такая женщина досталась ему. На непонимающий взгляд, пожал плечами. – Всегда мечтал о такой, как ты. Чтобы тихим простым «почему?» перебить весь смысл. – Глаза загорелись азартом. – Знаешь, когда на сто процентов уверен в своих действиях, а после этого вопроса даже не можешь ответить, кто ты и зачем тебе это нужно. Потому что происходящее теряет смысл. Табиб от многого отказался ради твоего спокойствия. – Пояснил тут же и отвернулся к окну. – Я чего-то не знаю? – Ты, вообще, ничего не знаешь! – Сорвалось с его губ со смешком и Лора смолкла, переваривая услышанное. Она действительно многого не знала. Не хотела, не могла или просто предпочла сделать вид, что ничего не происходит. «Мужчина должен решать мужские вопросы» всегда отвечал Ильдар, и с этим было сложно спорить. Он ограждал от того, что могло ранить, покоробить, или просто изменить точку зрения. Как-то признался, что на сегодняшний свой ум многое сделал бы иначе. Правда, тут же проговаривал, что в таком случае, Лора не смогла бы его понять. И снова был прав. Прежде жила каждым новым днём, не задумываясь над смыслом некоторых невзначай брошенных фраз, острых взглядов, мыслей, которые читались в его глазах, над смыслом действий и принятых решений. Сегодня всё рассматривала под микроскопом, словно боясь упустить что-то важное. И прав Марат, Ильдар отказался от многого. Ещё тогда. Решив уехать из города, в котором остались дела, друзья, большие деньги. Муж обладал уникальной способностью притягивать своеобразную удачу. То, что многие сочли бы удачей, окажись на его месте. Лора же нередко считала это наказанием. Его необходимость, важность его присутствия, его мнение. Причём, в жизни абсолютно посторонних людей. Не хотела делиться, не хотела отдавать, не хотела прятать чувства от посторонних глаз. Замкнула смысл своего существования на одном единственном мужчине. Перечеркнула всё, что было до и что может быть после. Нечто вроде остановки по требованию, когда стоишь на последней ступеньке автобуса, но так и не спрыгнешь с неё. Потому что сзади уже ничего нет, а впереди никто не ждёт. Осталась только эта последняя ступень… Лора проснулась от ощущения затёкших мышц, боли в них, ноющей, противной. Тут же скривилась, не боясь продемонстрировать слабость. Быстрыми, наработанными за годы движениями, попыталась размять все доступные мышцы и просто не смогла противостоять, когда к собственным ладоням присоединились большие и грубые. Марат ловко разминал ступни босых ног, устроив их на своих коленях. Сейчас не был похож на одержимого и кровожадного психа. Просто мужчина. Просто его помощь. – Приедем нескоро. Нужно потерпеть. – Пробормотал, коротко глянув в глаза: почувствовал напряжение и с некоторым сожалением был вынужден руки убрать. – Уже утро? – Прищурилась Лора от яркого солнца, пытаясь оглядеться. – День. Одиннадцать часов. Приедем примерно к пяти. Есть пожелания? – Душ, туалет, сменная одежда. – Ответила слишком дерзко, словно упрекая в неудобстве. – Можно устроить? – Добавила более миролюбиво, как только вспомнила о своём положении. – Через двадцать минут будет придорожная гостиница. Если тебя не смутит отсутствие звёзд, разумеется. – Меня не смутит даже отсутствие свежих полотенец, если сейчас об этом уместно упомянуть. – Оскалилась она и недовольно отвернулась в сторону окна. – Не нужно пафоса, Марат. Неужели ты считаешь… – Табиб всегда ставит комфорт на первое место. – Оборвал он на полуслове. – Не хочу быть человеком, который доставляет его женщине слишком много неудобств. – Тогда ещё не поздно развернуться в обратную сторону. – Сделала предложение, не поворачивая головы. – Увы… Боковым зрением было легко уловить характерный жест рук, разведённых в стороны. Тут же Марат негромко, но внушительно и угрожающе прикрикнул на водителя поторапливая. Ощущение безысходности обволакивало с большей силой, втягивая в свои объятия, путая в своей паутине. А вот лёгкость и смутное ощущение свободы буквально таяло, поддаваясь жару брошенных на Лору взглядов. К слову, несмотря на напускную доброжелательность и учтивость, Марат не спешил клонить голову в реальной жизни. На необходимые востребованные манипуляции было отведено немного времени. Дверь ванной комнаты была не просто не заперта, она была раскрыта настежь, а мужчина сидел в кресле напротив, не спуская с Лоры строгого взгляда и дула пистолета. Дальше дорога пошла быстрее, но с определённой долей напряжения, которое уже никто не пытался скрыть. Глава 4 Отдалённый от чужих глаз особняк, расположенный в центре заброшенной, да и, забытой Богом, деревни, возвышался над равнинной местностью, своим грозным видом внушая сомнение и недоверие. Огромный дом, отделанный камнем, с темнёнными стенами и грубым внешним убранством, чем-то напоминал строения эпохи средневековья. Даже забора не было, хотя его отсутствие едва ли, пусть и случайного прохожего, толкнуло подсмотреть в замочную скважину, чтобы узнать секреты обитателей. Несколько грандиозных глухих зданий по периметру, заменяющие смотровые башни и на этом всё. Ни цветов, ни деревьев, даже дикорастущих, не попадало в поле зрения. Машина притормозила, забуксовав в непросыхающей луже грязи, водитель неприятно крякнул, что-то проговорив при себе, Лора перевела взгляд на Марата. – Не торопись, Золотце, я помогу. – Улыбнулся тот одними губами и выскочил из машины, смело шагнул к её двери, не боясь испачкаться. – Цепляйся, если не хочешь оставить здесь свои милые ботиночки детского размера. – Нырнул он в салон автомобиля, подставляя шею. Вытащил её, точно на буксире, сделал несколько шагов туда, где суше, но отпускать не спешил: водил носом по открытому участку шеи, улавливая и малейшую реакцию. – Век бы так стоял не отпуская. Ты, часом, не Дюймовочка, нет? – По-доброму улыбнулся, что в его исполнении выглядело несколько непривычно, всё же поставил на землю и, развернув за плечи, подтолкнул в нужную сторону. – И в дом не пригласишь? – Оглянулась Лора, пытаясь уловить его идею, считать план, но Марат оставался всё тем же закрытым, непредсказуемым, человеком без лица. Тем самым, который много говорит, но нет того слова, которое отображает его мысли. Несмотря на вопрос, ответа не ждала и покорно ступала в направлении высокого ангара, расположенного слева от особняка. В дверях притормозила, пропуская хозяина вперёд. Пока Марат возился в стороне, снимая грязную обувь, потом с замками, отметила, что никто из сопровождающих за ними не последовал, а одна из машин и вовсе развернулась на месте и сейчас удалялась за горизонт. – Не волнуйся, я не позволю гостье заскучать. – Засмеялся мужчина, смело ступая внутрь. – Или, как покорная жена, не остаёшься наедине с посторонним мужчиной? – Продолжал без остановки, следуя по тускло освещённому коридору. – Не первое и не второе. Пытаюсь сложить твои действия в общую картинку. Пока не получается. – Не напрягайся, Амазонка, поверь, будь она, эта самая общая картинка, всё бы у тебя получилось. Вот только я король импровизации. И сам не решил, что и как у нас с тобой пойдёт. Не против, если я вот так, прямо? Выражение вопроса застыло на его лице, когда Лора остановилась у высокой двери, выдерживая дистанцию в один шаг. Нужно было что-то ответить, вот только встречной импровизации не получалось и вместо ответа она лишь улыбнулась. Услужливым поклоном Марат пропускал гостью вперёд. Первые тихие шаги в тёмном зале отдались эхом, выписывая грандиозный по своим размерам круг. В памяти застыло ощущение дежавю, выдавая волнение, Лора скоро обернулась, отступая, и судорожно вздохнула в момент, когда в глаза ударил мощнейший поток света. Марат не торопил, дал время прийти в себя, тем самым пропуская мимо неудавшуюся даже в мыслях, попытку к бегству. – Теннисный корт? – Застыл на губах неприкрытый восторг. – Серьёзно? – Недоверчиво нахмурившись, Лора обернулась, поймала довольный от произведённого впечатления взгляд и горделивый взмах головы. Марат прикрыл дверь и уверенной хозяйской походкой шагнул в оборудованный по последнему слову техники зал. – Теннис – игра аристократов! – Произнёс он вдохновенно и мечтательно. Медленно и напряжённо втянул в себя запах свежего лакового покрытия для дерева, которым наверняка были выполнены высокие трибуны. Широко расставив руки, проделал довольные кивки головой и, не скрывая победной улыбки, наконец, уделил внимание гостье. Хотя и сама Лора с удовольствием и восторгом оценивала масштаб произведённых работ. Опомнившись, она чуть смутилась. – Я думала гольф – игра аристократов. – Поправила, всё ещё находясь под впечатлением от увиденного. – Гольф? – Марат громко и открыто рассмеялся, продолжая продвижение вглубь зала. – Гольф, детка, – это игра, где, делая вид, что поправляешь брюки, можно успеть почесать яйца. А пока игрок примеряется к удару, я успею выиграть как минимум гейм. Его резкий выпад сопровождался мощным громким выдохом и тут же прозвучал оглушительный по своей силе удар: первый мяч улетел в стену. Марат принял позу готовности к следующему броску, приноравливаясь к покрытию пола, на ногах Лора заметила специализированную обувь, которую не смогла разглядеть в темноте коридора. Его тело выдавало секундную расслабленность перед следующим решительным рывком. – Подавай! – Крикнул, кивнув в сторону корзины для подачи мячей. И пока она следовала в указанном направлении, было несколько секунд для того, чтобы объективно оценить ситуацию. Увиденное не радовало. Марат успел войти в ту стадию азарта, в которой решения действительно принимаются до полного осмысления действия. Сейчас, именно в этот момент, его не интересовало ничего, кроме аккуратного светло-зелёного мяча в её руке. Ничего, кроме траектории полёта этого мяча, ничего, кроме скорости его вращения… Эту подачу он взял с лёгкостью, отправив мяч в дальний угол корта. Движение уверенное, плавное, с полной отдачей. Крепко сцепленные зубы и шальной блеск в глазах, как доказательство удовлетворения от маленькой победы. – Табиб никогда не говорил, что ты приносишь удачу, Амазонка? – Марат размял шею и расставил ноги шире, гипнотизируя уже следующий мяч, ракетка в его руках произвела несколько тренировочных махов амплитудой не более сантиметра и замерла, как и он сам, будто бы являясь продолжением руки. – Он никогда не нуждался в удаче. Разве не так? – Выкрикнула, справляясь с дрожью в голосе. Тема была выбрана не случайно. Чувствовала это, оттого и поддавалась волнению. – Не знаю, может быть. – Марат пожал плечами, с лёгкостью отмахнувшись от вопроса. – Мне всегда казалось, что он чего-то ждёт. Знаешь, как предчувствие. Я всё понять не мог, чего именно, а как ты рядом появилась, вопрос исчерпал себя. Провёл взглядом вяло летящий в его сторону мяч и с определённой долей показательной злости произвёл прямой удар. Всё, что Лора успела сделать в момент, когда мяч со свистом пролетел в считаных сантиметрах от лица, так это закрыть глаза и плавно выдохнуть. – Решил меня покалечить? – Нервно улыбнулась. – Мог бы выбрать более гуманный способ! – Выкрикнула, подавляя остатки паники. Пальцы уже сжимали мяч для очередной подачи. – Обидеть женщину грех, Лора. Разве ты не знала? – Усмехнулся он, отравляя волчьим взглядом. – Не знала, что ты воспеваешь высоко моральные принципы. – Ты о том случае, да? С Аминат? Так, это работа. Никто не хочет брать грех на душу. Это как булыжник, который на смертном одре будет тянуть тебя в сторону ада. Как раз для таких случаев и нужны друзья. Табиб попросил и я не смог отказать. А по своей воле я бы никогда… Марат даже заканчивать фразу не стал, так отравляюще жестоко звучали его слова. Лишь усмехнулся, перекидывая темноту своих глаз глубже, туда, где её сложно будет увидеть. – Так что ты думаешь? Насчёт предчувствия? – Пояснил с улыбкой, когда Лора вместо ответа нахмурилась. – Нехотя отбил подачу и выпрямился скривившись. Именно в такие моменты ты понимаешь, что перед тобой не чудовище, а живой человек: Лора уловила на его лице гримасу боли, уверена была, не ошиблась, но предпочла сделать вид, что не заметила. Пожала плечами, раздумывая над ответом. – Может, эффект незавершённости? – Осторожно предположила, хотя и для себя самой озвучить боялась. – Знаешь, когда уверен, что мог что-то сделать. Что-то важное, но по какой-то причине не сделал. – Марат высоко приподнял брови, видимо, осмысливая услышанное, но его любопытство требовало удовлетворения. – Когда я осталась с ним… – Голос дрогнул, а для продолжения пришлось несколько раз судорожно вдохнуть, чтобы не сорваться снова. – Когда… я вернулась… его больше ничего не тянуло назад. Как считаешь, это похоже на правду? – Моего мнения спрашиваешь? Не выйдет! – Жёстко усмехнулся. – Поверь, не стоит искать ответы там, где их нет априори. Ты уязвима, я сразу заметил разницу. Сейчас сомневаешься, и это сомнение съедает тебя изнутри. Я могу наговорить чего угодно и это сомнение вырастет в разы. Так зачем спрашивать? – Складывалось впечатление, что он даже разозлился за такой вопрос. – А мне казалось, тебе это на руку. – Брось. – Недоверчиво прищурился, растягивая гласные. – Что, правда, думаешь, что мне интересно влезть в вашу постель? – Я сейчас не о постели. Понятно, что ты надеешься подкорректировать образ Ильдара в моём сознании, по-моему, если бить по больному, то будет как раз нужный эффект. Нет? – Нет. – Якобы удивился выводам. – Меня, вообще, мало интересуют ваши отношения. Мне… Ильдар нужен. – Произнёс, выразительно расставляя паузы между словами, изображая на лице азарт. Глаза сверкнули, а язык увлажнил губы: опомнился. – Только ты спешишь, Амазонка. – Развеселился и принялся легко жонглировать ракеткой. – Я не хочу говорить об этом. Лучше задай вопросы, которые интересны тебе. Ведь такие есть, я правильно понял? – Не знаю… – Пожала плечами, вырывая секунду для размышлений и очередных выводов. – Только если ты хочешь меня отвлечь… – Отвлечь от чего? От твоего самоедства? Да, хочу! – Заявил с уверенностью и гордо выпятил вперёд грудь. Спустя мгновение, рассмеялся собственной браваде, посчитав эту роль неудачной, и подошёл к разделительной сетке, за которой, теперь буквально в двух шагах, стояла Лора. А она наблюдала, приценивалась, анализировала. Вроде всё, как и прежде, только вот в глазах у него… чувство такое, что, порой, и сам начинает себе верить, своей искусной игре, своим правилам. И вот он уже не тень тёмного прошлого, а старый друг семьи. Участливый и внимательный. Осторожно клонит голову набок, сообщая о готовности выслушать и дать совет, совершает осторожный выдох, боясь нарушить шаткое образовавшееся доверие. И снова всё меняется в одно мгновение: в глазах пляшут черти, а на лице растекается опасная ухмылка. – Чёрт, – проговаривает, захлёбываясь эмоцией, – как же ему наверно трудно сдерживать себя рядом с тобой. – Закрывает глаза, впитывая бурлящие эмоции, считывая их с малейших колебаний струн души. Глаза открыл и поднял руку вверх, но не резко, а намеренно притупляя собственные инстинкты, словно спрашивая разрешения прикоснуться. Контролировал не то, что чужое дыхание, даже мелькающие на периферии мысли. Его взгляд метался между расположенными напротив глазами, губами, приоткрытыми для вдоха, крыльями носа, которые выпускают воздух, на удивление ровно. Отчётливо понимая, что она сейчас просто абстрагировалась от происходящего. Не видит и не слышит его. Как в трансе. И это бесило. До трясущихся рук, до судороги в сжатой челюсти бесило! Вывернуть хотелось наизнанку и увидеть, что спрятано внутри, какие секреты, а в том, что их много, даже не сомневался! Другая женщина. Не знакомая ему. А в голове компьютер, как и у Ильдара. С кем, как говорится, поведёшься… Она пыталась скрыть страх, но было что-то ещё. Ускользающее от внимательного взгляда, от звериной интуиции. Уводит в сторону, пытаясь отвлечь, и сбить её с пути оказалось не так просто. Своим мыслям улыбнулся, попрекая, что это всего лишь женщина… Женщина… За доли секунды всё провернулось в голове и стальная хватка замкнулась на тонкой шее, надёжно фиксируя затылок и всё тело, которое оказалось напряжённым, точно струна. И поцелуй, тот самый, который так давно не даёт покоя… Из жёсткого и властного, он быстро перерос в глубокий, умелый, ласкающий. А, почувствовав её ответ, даже глаза открыл, разрывая эту наигранную близость, фактически отталкивая от себя, разрушая контакт. Наткнулся на чуть насмешливый удовлетворённый взгляд и обтёр губы рукавом светлого пиджака. – Не сладко. – Заявила Лора с вызовом и сдерживала себя от желания рассмеяться в лицо. Попытку задеть его оставила нетронутой, так как сама подобные игры презирала и лишь хотела продемонстрировать всю соль подобного положения. Оставляя Марата наедине с его неприятными выводами, несмело двинулась с места повторно, на этот раз более детально рассматривая дорогостоящую работу мастеров. – Никак не пойму, зачем тебе такая красота в этой глуши? Как я поняла, гостей водишь нечасто. – Да вот, хотя бы для тебя. Ведь впечатление произвёл, признайся. – Впечатление? – Оглянулась, раздумывая. – Впечатление произвёл, не спорю. Но вполне хватило бы и твоего эффектного появления. Зачем усложнять? Зачем, вообще, начинать всё сначала? Чего тебе не хватает? – Остановилась резче, чем могла себе позволить в настоящем положении, обернувшись, широко улыбнулась. – Если скажешь, что умираешь от неразделённой любви, обижусь. – Пригрозила в шутку и, не дожидаясь ответа, продолжила ход. – А если и так? – Спросил, взглядом повторяя её путь, следуя им по пятам. – Думаешь, не стоишь? Так, зря. Табиб всегда выбирает лучшее. Даже если это лучшее ему ни к чему. – Это такой колкий намёк? – Оглянулась, полностью расслабившись, и теперь чётко отфильтровывала любую информацию. – Это чистейшая правда, Амазонка. За спиной Лора расслышала такие же, как и свои, неторопливые шаги. – Как думаешь, зачем нужна ему? Лора развернулась, не прекращая движения, теперь будто бы отступала. – Решил воспользоваться моим предложением и всё же ударить по самолюбию? – Понимающе кивнула и вроде как решение одобрила. Улыбалась. – Да не то чтобы. Марат остановился, вынуждая и Лору следовать его примеру. Она как раз притормозила у трибуны. По-прежнему, стоя лицом к мужчине, сделала несколько шагов назад и присела на самый краешек деревянной скамьи, развела руки в стороны, предлагая продолжить. – Ты изменилась. Повзрослела, что ли… Наверняка прежде подобные вопросы в твоей голове не возникали? – Ты о чём? – Я о том, что происходит последние несколько месяцев. – Пожал он плечами. Взгляд лениво пополз в сторону. – Знаешь, с чего всё началось? – Проговорил как-то неожиданно, с другой, более глубокой интонацией. – Я о себе сейчас. Ты спросила чего не хватает… Так вот, у меня есть всё, тут ты права. Всё и даже больше! – Повысил тон, раздражаясь собственной состоятельности. – Столько лет прошло… Я ведь даже не думал о тебе, не вспоминал. Если честно, уверен был, что греешь койку в какой-нибудь дорогущей психиатрической клинике, пока случайно не встретил. Вполне состоявшуюся и здоровую. – Тебя расстроил этот факт? – Насмешливо уточнила Лора, но улыбку держать долго не смогла, глубоко вздохнула. – Знаешь, что произошло в тот момент? – Продолжил Марат, игнорируя вопрос. Вместо ответа, Лора лишь показательно задумалась, демонстрируя растерянность среди многочисленных догадок. Тоже начинала раздражаться, удивляясь подобной реакции, но была не в силах её сдержать. – Ничего. – Ответил на это сам. С вызовом. С недовольством. – Ничего? – Именно так, красавица моя. Это-то и стало пусковым механизмом: ты меня не узнала. Лора невольно хмыкнула, запутавшись в витиеватых рассуждениях мужчины. – Нет, не просто не узнала… Потому что я изменился или что-то в таком духе. Ты смотрела на меня абсолютно спокойным взглядом, сдержанно улыбалась и при этом оставалась совершенно равнодушна. Так сыграть нельзя. И вот тогда я понял, что произошло. – Вот как? – Отозвалась лишь для того, чтобы дать передышку. И ему, и себе. Вроде ничего особенного, но внутри зарождалось странное чувство паники и страха. – Ну, не совсем… – Покаянно склонил голову. – Но всё же. Оказалось, что залог семейного счастья прост: сотри всё, что было и слепи по образу и подобию своему. И вот это мне не понравилось. – Тихое семейное счастье? – Уточнила, неосознанно пытаясь столкнуть с мысли. – Счастье? – Марат демонстративно принюхался, как пёс, пытаясь уловить далёкие ароматы, как вдруг в глазах сверкнуло холодное безумие и удовлетворение от понимания того, что он вошёл в нужное русло. – Где? – Наиграно удивился. – Может, поделишься со мной, по причине какого такого счастья, ты сейчас тянешь время вместо того, чтобы заставить меня позвонить твоему драгоценному супругу и пригласить присоединиться к компании старых друзей? – А ты ему ещё не позвонил? – Поддержала Лора этот наигранный тон. – Извини, не знала. – Ну, не знала и не знала. – На удивление быстро пресёк эту тему, и вернулся к мнимому умиротворению в беседе. – Так вот, что я подумал, когда до меня дошли простые истины вашей с Табибом жизни: а заслужил ли он такое вот… счастье? – Намерено выделил последнее слово небрежным тоном. – У тебя на этот счёт сложилось собственное мнение? – Да жалко тебя стало вот и всё. – Махнул рукой, отвлекая. – Помнишь, нас всех учили, лучше горькая правда, чем сладкая ложь? – Почему же сразу ложь? Просто мы не возвращались к прошлому. – А не было к чему возвращаться! Не было… И я решил исправить ситуацию. – Дай угадаю, – Лора в азарте даже причмокнула губами, – как раз в этот момент в нашем доме появилась Вера Петровна. – Что? А, да. – Отмахнулся. – Она-то и навела меня на мысль, что ты просто ничего не помнишь. Не то что не помнишь, а, вообще, чистый лист. – Кто она? – Перебила, заинтересованная этим вопросом. – Кто? Вера? Марат растерянно пожал плечами, подошёл ближе, останавливаясь как раз напротив, ракетку убрал в сторону, руки спрятал в карманы брюк. – Я же, как и Ильдар, полукровка. Не зря говорят, что у похожих людей мысли сходятся. Вот мы с ним и сошлись. Потому что одинаковые. А Вера моя тётка. Не родная, там… седьмая вода… Но мать с ней близко общалась. Она по образованию психолог. Ты ведь не сразу стала замечать, что выводит тебя на правильные мысли. Осторожно, неторопливо, чтобы не спугнуть. Профессионал своего дела… Не подумай только, что со злым умыслом… Я ведь её убедил, что бедной девушке нужно помочь, вот она и согласилась. – Интересная интерпретация. Неожиданно. – Скривила губы, прикидывая. – И не побоялся отправлять в, так сказать, логово? – Милая, я ведь тогда ещё не подозревал, что вы с ним… – Наклонился, останавливаясь в опасной близости от её лица. – Одно целое… – Выдохнул полушёпотом и прикрыл глаза, словно от усталости. Телефонный звонок разорвал зрительный контакт. Взглянув на дисплей, Марат хищно ухмыльнулся. Отвечая, сразу включил громкую связь. – Здравствуй, дорогой, рад слышать тебя. Чем обязан? – Начал торжественную речь, удерживая мелькнувшие во взгляде напротив искорки. – Скорее, чем я обязан… – Спокойно, игнорируя приветствие, проговорил Ильдар. Лора почувствовала, как сердце болезненно сжалось в ответной реакции на голос и единично дрогнуло, прогоняя через себя волну напряжения. – Уже дома? Быстро. Признайся, сколько раз ты ей позвонил, прежде чем понял, что малышка не просто капризничает? На это Ильдар промолчал, восстанавливая силы глубоким вдохом. – Не против, если разбавлю вашу дружную компанию? – Предложил ровным тоном. – Приезжай. – Добродушно пригласил Марат, продолжая опасно скалиться. – Хорошо сказал… Куда?! – Не сдержался и рыкнул. Марат от удовольствия прикрыл глаза и, демонстрируя удовольствие, расслабился. – Адрес знаешь. Кстати, я достроил корт. Махнёмся? – Можешь даже не сомневаться. И… надеюсь, ты помнишь, что прикасаться к моей женщине нельзя? – Брось, разве я могу обидеть жену брата? – Показательно обиделся за недоверие, Лоре при этом задорно подмигнул. – Уже еду… брат. – Повторил Ильдар свой несдержанный рык и отключился. Марат скривил губы, выражая непонимание на такую реакцию. – Видишь? Обещал быть. – Отрапортовал и смолк, погружаясь в раздумья. Невольно засопел, что-то мысленно прикидывая, желваки на скулах отплясывали неповторимый ритм, а взгляд устремился вдаль. В самый тёмный угол огромного строения. Вдруг стало понятно, что он нервничает. Возможно, сомневается. И обманул, что импровизирует, наверняка многое просчитал. Многое, но знал наверняка, что не всё. Вот теперь и думает. Только что-то не выходит и оттого злится. На Лору глянул мимоходом, нехотя, и будто бы удивился, увидев её перед собой. На губах мелькнула простецкая улыбка, руки он вскинул в извинительном жесте. – Дорогая, придётся на мгновение тебя покинуть. Надеюсь, скучать не будешь. Несколько раз оглянулся, прежде чем уверенно и шумно выдохнул, видимо, придя к определённым выводам. Завёл руку за спину и тут же вытянул её перед собой, демонстрируя находку. Позвякивая браслетами наручников, наклонился, сокращая расстояние между телами. Остановился в миллиметрах от приоткрытых губ, коснулся пальцем подбородка, придерживая, и только тогда, играя нерешительность, провёл языком тонкую влажную полосу по нижней губе, касаясь её самым кончиком, даже не намекая на поцелуй, а замещая его. – Надеюсь, это останется нашим маленьким секретом. – Потянул шёпотом, будто бы с сочувствием. – Мы ведь оба знаем, как Табиб бережёт своё… А язык мне ещё пригодится. – Добавил уже весело и отпрянул, недовольно поглядывая на металл в своей руке. Поколебавшись несколько секунд, осторожно протянул руку в сторону Лоры, предлагая сделать это самой. – Наручники? Серьёзно? – Руку его оттолкнула и гордо задрала подбородок. Марат жест не оценил и потянул тонкое запястье на себя, аккуратно поглаживая, разминая, контролируя взгляд. Знал, что не увидит сопротивления. Знал, что у Лоры на этот счёт свои планы, но всё же защёлкнул замок, приковывая к длинной металлической трубе основания лавки. – Исключительно ради моего спокойствия, дорогая. – Причмокнул, смакуя её беспомощность, но не успел отойти и на три шага, как наручники, громко звякнув, повисли на той самой трубе, а Лора массировала расцарапанную грубым металлом руку. Холодно усмехнулась. – Исключительно ради твоего спокойствия я могла бы этого не делать. – Вызывающе изогнула одну бровь и ответила на скупую хвалебную улыбку. – Ладно, проехали. Пока сиди так. И… – Задержал дыхание, сверкая ставшими огромными зрачками, чуть прикусил край нижней губы. – Не скучай. – Бросил, уходя, а Лора, несмотря на видимую свободу, так и не смогла сдвинуться с места. Глава 5 Вернулся Марат, спустя несколько часов. Лора успела поспать, изучить прямоугольное помещение вдоль и поперёк и убедиться, что хозяин позаботился о её безопасности. Во всех смыслах этого слова. И почему-то казалось, что нужно лишь переждать. Но уверенный и неприятный мужской взгляд убедил в обратном. На смену игривости пришло необъяснимое недовольство и повышенная нервная возбудимость. Сложилось впечатление, что Марат всего лишь ждал, когда же ему позволят проявить себя. Как только приблизился, в голову ударил запах алкоголя. Страх заставил поджать губы, выпрямить спину, в глаза посмотреть Лора не решилась: поняла – это само по себе станет вызовом. – Устала? – Наконец, понимающе начал он, догадываясь, что первой та говорить не станет. – Скоро всё закончится, малыш. Веришь? – Смотря, что ты имеешь в виду. – Твою свободу. – Выдохнул, удивлённый вопросом. – Ты ведь этого когда-то просила, не так ли? – Нет. – Буркнула в сторону, настороженная тоном, да и самими словами, настолько нереальными и двусмысленными они казались. – Нет? Тогда что? – Нахмурился и улыбнулся одним уголком рта. – Марат, зачем тебе всё это нужно? – Не начинай! – Простонал он со злостью, подошёл вплотную и фактически загнал в угол своим присутствием. Ногу поставил на массивный судейский бортик, рукой придержал с другой стороны, не давая отстраниться, снова болезненно поморщился и с шипящим звуком втянул в себя воздух. – Что с рукой? – Спросила Лора, не желая игнорировать свою наблюдательность и в этот раз. Не то чтобы прозвучало сочувственно, но с явным участием. Поздно поняла, что этим вопросом разозлила. Марат смотрел на неё пусть и хмельным, но твёрдым взглядом, хотел прокричать, так глотнул воздух, но будто сдулся, подбирая слова. Устало наклонился, прижимаясь губами к уху, и отдышался, прежде чем сказать слово. – А ничего с рукой, Амазонка. Нет её. – Бодро потряс пальцами на стороне боли. – Руки-то нет! – Взорвался оглушительным криком и с силой дёрнул за рукав пиджака, обнажая стальной протез. Встречному страху улыбнулся и продемонстрировал, как теперь Лора отчётливо видела, механический, обтянутый тонкой имитацией кожи, кулак. Выражая силу, попросту уничтожая иллюзию. – А, знаешь, почему нет? – Наклонился, сдерживая истерический смех. – Ну, ты же умная. Ты точно знаешь. – Подбивал, пропуская мимо внимания отрицательные кивки головой. – Помнишь, Табиб сказал, что если я прикоснусь к тебе хоть раз, он отрубит мне руку, помнишь? – Зашептал судорожно и замер, сжимая зубы от боли и желания разорвать всё, что перед собой видит. – Не соврал… – Напел, издевательски потягивая гласные. К Лоре не прикоснулся, уверен был: дотронется: край. Свернёт её шею и глазом не моргнув, только бы Ильдару отомстить. Но ничего, отдышался, улыбнулся, открыл глаза и увидел её перед собой. Устало пожал плечами, отступая. Посмотрел на руку, любуясь результатом, стянул силиконовую накладку, демонстрируя совершенство изделия. – Бионика – это наука, Амазонка. За ней будущее! За ней новый, совершенный мир! Как тебе? – Протянул руку, предлагая дотронуться, и рассмеялся, когда Лора отказалась. – Брось, малыш. То, что у меня снаружи – у Табиба внутри. Киборги, мать их так… Пожевал губами, не зная, разозлиться или снова рассмеяться, в итоге, выбрал нейтралку и просто отошёл, позволяя спокойно вздохнуть. – Брат его, гениальный в своей области человек. Ильдар целую клинику тому отгрохал. Малый себя сто раз окупил, там цены о-го-го. Миллионы! Тоже, правда, не без греха… Увидишь когда-нибудь, поймёшь. Табиб сдох бы без его помощи. Но и Малый не олух, знал, что просить взамен. У них в семье, вообще, все гении, куда ни плюнь. Согласись! Лора, находясь в некоторой прострации и от новости, и от упоминания о родственниках, о брате… От Ильдара слышала о нём всего раз… Несколько рассеянно смотрела, голос потерял привычную твёрдость. – Мы не общаемся с его родственниками, только Фаина… – Ты!.. не общаешься, Лора. – Громко прервал её мысль Марат. – Табиб среди них свой, ты – нет. Мы никогда не бросаем семью! – С мощным посылом ткнул указательным пальцем в пол. – Это вы, русские, ничего не цените в своей жизни. – С бескрайней долей презрения и брезгливости посмотрел в её сторону. – Для нас семья – это и есть жизнь. Это смысл существования. Что, не знала?! – Не скрывал злости и раздражения на её растерянность. – Я его семья! – Выдала, на удивление уверенно, и даже тихий голос не смазал впечатление и силу высказывания. Марат кивнул. – Ты просто нужна ему. Очень нужна. Тогда хотел, сейчас… сейчас только он сам сможет сказать тебе правду. Хочешь её услышать? – А ты сам-то можешь произнести это вслух? Свою правду? Ведь она у тебя есть. – Завелась в ответ, защищаясь. Марат присвистнул. – А что такое правда, Лора? Красивая шлюха, которую все хотят и никто не любит! И я не люблю, и ты… не любишь. Хочешь, расскажу твою правду? Надменно посмеиваясь, Марат отошёл на несколько шагов и окинул Лору долгим внимательным взглядом. – Будет интересно послушать. – Согласилась отстранённо и мысленно отгородилась от происходящего. Видела. В глазах его видела понимание. То, что и сама вслух не произнесёт. Смотрела на него ровно и практически без эмоций. Не было всё равно, просто… за столько лет разучилась удивляться. За весь день много было слов, которые делают больно, которые просачиваются через кожу и ядом расходятся с током крови, отравляя каждую, без исключения, клеточку организма. Много правды, много истины. Той, в которую если поверить, то и жизни не будет – останется лишь сожаление. Научилась закрывать глаза и ровно выдыхать вместо душераздирающего крика. Поджимать губы, не показывая своих слёз, аккуратно ступать, вышагивая по одной линии, вместо того, чтобы бежать, бежать так далеко, как только сможешь. И сейчас не сбежит, а выслушает всё, что и так знает о себе сама. Марат присел. – Ты замуровала себя, Амазонка, себя и его. Сама. Замуровала в маленьком укромном мире, в котором и место-то не осталось для кого-то ещё. И жизнь твоя, как маленькая бабочка с хрупкими крылышками, которые можно сломить одним неловким нажатием. Табиб нажмёт. – Теперь не смеясь, смотрел он, а в глазах рассасывалась алкогольная дымка. – Жизнь сложная, необъяснимая. Ты думаешь неуязвима? А зря. В этом мире никому нельзя доверять. Ты счастлив только до тех пор, пока это кому-нибудь нужно. Думаешь, сможешь защититься от меня этим непроницаемым выражением лица? Так, не от меня надо защищаться. Что я могу тебе сделать? Ударить? Изнасиловать? Что?.. Чем могу тебя удивить? Чего он ещё не сделал?! – С азартом глянул и рукой махнул, как на пропащую. – Ты умрёшь в то мгновение, когда любимый муж перешагнёт стену песочного замка под названием «семейная жизнь». Вот чего боишься! Потому что знаешь: я прав. Лора набрала в грудь воздуха, но вместо выдоха внутренне зажалась. Вместо мыслей, слышала размеренные удары сердца. Вместо Марата, видела перед собой собственное отражение. – Что есть в твоей жизни, кроме необъяснимого поклонения одному человеку, кстати, – ухмыльнулся, – всегда хотел спросить, «почему?» Чем он покорил тебя, чем привязал? Девчонки любят плохишей и всё такое, но… Неужели считаешь его ласковым и нежным зверем? Сидеть показалось для него невыносимым и Марат встал, чередуя слова с небольшими медленными шагами. Голос становился вкрадчивым, движения ленивыми, но жизненно необходимыми. – Издевался, принуждал, унижал… Испытывал на прочность. – Перечислял, подчёркивая отсутствие удовлетворения от собственных слов. – Сколько раз ты была на грани? Сколько раз ты прокручивала в голове, что тебя уже нет? Он приближался. Медленно. Степенно. Отчего-то его присутствие казалось угрожающим. – Я только одного не пойму, – подошёл, окидывая недоверчивым взглядом, который метался по её лицу, дыхание у обоих участилось, инстинкты притупились, а желание уничтожить нарастало с каждым мгновением. Лора не двинулась, когда подбородок был сжат крепкой мужской ладонью, а тело до боли впивалось в высокую металлическую ограду. – Неужели такая тварь бесчувственная?.. – Проронил он тихо, недоверчиво, прицениваясь. – Он же сына твоего убил! – Прокричал, брызжа слюной. – Самое дорогое отнял! Разорвал, растоптал и перешагнул, потому что ему ты нужна. Ты! С силой оттолкнулся, не скрывая презрения. Сделал несколько шагов в сторону и тут же метнулся обратно, вновь удерживая лицо одной рукой, заставляя открыть глаза и смотреть. На правду смотреть. – Чем он грехи перед тобой замаливал? Что обещал, как ублажал? – Бубнил, торопливо перечисляя. Замер, вглядываясь в полную пустоту её глаз, и злобно хмыкнул. – Молчи, и сам знаю! Знаю и тебе скажу, если ты забыла: ничем, никак и ни-че-го! – Просипел, вкладывая в каждый звук жизненную силу. – Потому что не нужно ему ни прощение твоё, ни понимание. Он получил свой трофей. Получил и поставил на центральную полку. Не запылилась там среди остальных, нет? – Спокойно улыбнулся, разглаживая следы от своих пальцев на нежной коже. – Всё сказал? – Не всё. Я вижу, тебя не впечатлил. Исправлюсь. – Нагло ухмыльнулся и, спрятав руки в карманы, сделал круг почёта по корту. Остановившись в дальнем углу, задорно улыбнулся, привлекая внимание. – Я должна у тебя что-то спросить? – Догадалась Лора, повинуясь, следуя изменившемуся плану. – Не знаю. Кажется, ты хотела услышать, чего я хочу. – Напомнил и резко направился по диагонали, ловко перепрыгивая через сетку, стал вплотную. – А, может, мне это уже не интересно? – Максимально прогнулась в спине, пытаясь отдалиться и при этом не сдвинуться с места. – Нет, Амазонка, ты давно вышла из ранга тех женщин, которые слепо следуют за впередиидущим. Скажу больше, тебе иногда кажется, что ты перестала быть ведомой. – Лишь кажется? – Конечно! Вот даже сейчас ты думаешь, что всё у тебя под контролем: эмоции, чувства, слова. Но есть то, что ты не учла. – Что? – Старая мудрая пословица, девочка моя, – довольно проговорил Марат, потирая ладони, – храни то, что хочешь спрятать, на виду. Ведь именно об этом ты думала, подбирая наряд, не так ли? – Грубо протиснул пальцы за пояс её джинсов и с вожделением посмотрел в глаза. – Интересно, поставь я тебя сейчас перед выбором, кого выберешь на этот раз? Извернулся так, чтобы прижать ладонь к низу живота. – Тепло. – Прошептал, прижимаясь губами к шее. – Вот за этого, – чуть надавил, – он убьёт меня, а за твоего… Выдохнул, убирая руки, отходя в сторону. – Признайся, какая-то часть тебя, его ненавидит. – Обернулся и скривил губы, в подтверждение своей правоты несколько раз кивнул. – Ненавидит настолько сильно, что убить готова, но не можешь, потому что другого смысла в жизни нет. Ты простила его? – Спросил в одном тоне со своими утверждениями и глупо улыбнулся. – Знаю: такое не прощают. – Прибереги свои откровения для разговора с Ильдаром. Уверена: он оценит. – Всё же не сдержалась Лора, но Марат посмотрел как-то странно и азарт в его глазах погас. – С чего ты взяла, что я буду говорить с ним? Мне это не интересно. – Сказал, будто признался и на мгновение отвёл взгляд. – Не говорить? А что тогда? Посмотришь в его честные глаза? Призовёшь к ответу? Или, быть может, вы напьётесь и будете лучшими друзьями на свете? Что ещё пришло в твою безумную голову? – Ты всё-таки вышла из себя. – Заметил некстати и не в тему, лениво ухмыляясь. – Да пошёл ты к чёрту! – Лишь подтвердила догадки Лора. – Говоришь, руку отрубил? Мало! Таких как ты нужно уничтожать сразу. – Таких как ты – тоже. – Добавил он тихо, но уступал не только по силе голоса. По силе духа сейчас уступал. – И, знаешь, что? Если ты снова попытаешься прикоснуться ко мне, – Лора сделала выпад вперёд, – дорогостоящие протезы приделывать будет не к чему! Только после того, как смолкла, Марат глянул на неё исподлобья, несколько раз не сдержавшись, хмыкнул, и лишь после этого широко расставил руки в стороны, склонил голову и взвыл как в бессилии. – Слушай, Амазонка, ну, почему ты, а? – С тихим бешенством процедил сквозь зубы и медленно выпустил из себя скопившийся воздух. Руки опали, повисая по бокам от туловища. – Почему такая? Вот… даже в этой искусно сыгранной партии, в этой злобе, в этом отвращении я не увидел тебя настоящую. – Постепенно яд в голосе растворился, оставляя лишь усталость. – Ведь помню эти глаза, переполненные упрёком, обидой, иногда ненавистью. По тебе читать можно было не приглядываясь. Сейчас что? Что можно было сделать с тобой такое, что человеческих эмоций нет? Ты не подумай, просто, не знаю даже с какой стороны подступиться. Я в разговоре с тобой как слепой, бреду, – замер, задержав дыхание, – но вечно не туда. – Говорил, неумело сдерживая необъяснимое обвинение. – Знал бы, что ненавидишь его, толкал бы тебя в том направлении, знал бы, что любишь… А Ильдар хоть имеет представление, о чём ты думаешь или так же, как и я, каждый раз на минном поле? – Чего ты хочешь? Понять меня? Каким образом? – Усмехнулась, но, скорее, действительно наиграно, и на какой-то краткий миг показалось, что и для себя не может определить грань между игрой и реальностью. Так, будто блуждает в переплетении его и своей роли, пытаясь нащупать общую тропу. Тоже не получалось. – И всё-таки ненавидишь. – Определился Марат в своём сомнении и довольно потёр подбородок двумя пальцами. – Это даже хорошо. – Добавил тут же и взгляд принял задумчивый вид. – Его машину расстреляют на подъезде к деревне. – Тихо пробормотал, будто в сторону, но Лора уловила. – А смысл? – Хмыкнула, пытаясь разглядеть блеф, но не видела его. – Хочу, чтобы он сдох. – Проговорил тихо, но этот тихий голос колокольным звоном ударил по голове, по сознанию. – До безумия просто. И не нужен мне его предсмертный взгляд. Не нужна искра, не нужно удовлетворение. Я хочу, чтобы его не было. Ни-ко-гда. – И это всё? – Всё. – И… и что? Ради этого такой грандиозный план? Даже не выскажешь всё, что о нём думаешь? – Нет. Зачем? – Для самоудовлетворения. – Вроде как удивилась Лора, понимая, что сейчас начнётся паника. – Любишь и ненавидишь… – Выдохнул, ставя точку в своих выводах. – Жгучая смесь. Я вот думал всё, как бы сделать тебе ещё больнее. Знаю, ты не заслужила, но уверен, Ильдар бы оценил. – Принялся он рассуждать вслух. Сплошной текст. Без эмоций и восклицаний. – Знаю, о чём сейчас думаешь. Мечешься в желании что-нибудь предпринять. Хочешь его спасти. Несмотря на то, что он убивает тебя каждый раз и сил на то, чтобы подняться не остаётся. Меня бы кто любил так же… Да ладно. В общем… – Он закусил губу и, несмотря на определённую долю решительности, боролся сам с собой, подбирая правильные слова и фразы. – Ведь я сделаю тебе больно, развенчав миф и его нечеловеческой жестокости, правда? Сколько раз за эти месяцы ты смотрела в сторону двери? Ведь были мысли уйти от Ильдара навсегда. Что остановило? Не подумай. Простой человеческий интерес. Лора опустила взгляд и набрала в грудь больше воздуха. – Каждый раз на чашу весов… там, где давно и надёжно обосновался тот страшный год… Каждый раз на противоположной стороне появляются шесть лет моей жизни. Другой. И он другой. – Ответила честно. Сама сколько раз задавала себе подобный вопрос. И вот сейчас ответила правду. – Но такие люди не меняются! – Зашипел Марат. – Просто прежде ты впитывала его внимание как губка. Тогда боролась. Тогда сопротивлялась. Стремилась, пыталась вырваться. Тогда! А сейчас – марионетка, так почему бы ему не быть другим? – Скривил губы, прищурил глаза. – Тогда тебя нужно было сломать, растоптать, подмять под себя, во всех смыслах. Сейчас ты ему принадлежишь. Так почему нет? – Я изменилась. Не он, а я. – Дерьмово ты меняешься, Амазонка. Не в ту сторону. Прогнулась и позволяешь себя иметь. Таких уродов, как мы с Табибом, поискать нужно. Не противно? Сейчас, когда всё помнишь. А я уверен, что всё. До последнего слова, до последнего жеста! Ты помнишь его взгляд, когда он впервые поставил на кон жизнь твоего сына? Этот взгляд может врать? – Вскинул плечи, будто сбрасывая с них чертей, и тут же втянул в шею. – Я тоже помню. Ты только появилась в его доме. Я всё понять не мог, чего Ильдар зациклился, всё ждал, когда же выставит избитую и затраханую из своей комнаты, но он молчал. Улыбался и молчал. Он уже тогда знал, что ты сделаешь это для него. Я спросил и, о чудо, мой друг ответил. Просто так произнёс, что ему нужно тебя привязать и рассказал маленький план. То, что ты никого убивать не собираешься, и дураку понятно было. Такие правильные девочки встречаются не каждый день. Но Ильдар не собой был бы, если бы не знал, как тебя заставить. Я ждал ответа на вопрос «как?», а он сделал пару глотков коньяка, закусил это дело лимончиком, облизнулся и сказал: «Сын у неё есть. Если понадобиться, в один ряд их с мишенью поставлю и выдам патрон. Уверен, моя девочка сделает правильный выбор». Для него люди – мусор. Ты – нет, а твой сын… – Ты очень много говоришь, это не доводит до добра. – Пресекла судорожный бред, сцепив зубы, стараясь не слышать, не улавливать смысл слов, стараясь не верить. – А ты что, Лора, мечтала, что пристрелю, чтобы не мучилась? – Изумился он и приблизился. Протянул руку, чтобы прикоснуться к щеке, но не сделал этого, помня откровенно слабую угрозу. – Обещал ведь рассказать. – Рассказать что? – Как же… Знаешь, что причиняет нам боль? – Теряюсь в догадках, но уверена, ты меня просветишь. – Разочарование, о котором ты сейчас подумала, нас убивает, делает жестокими. А боль, она изящна в своём воплощении. Мы сами её придумали, оттого и мучаемся. Она у нас в голове. – Коснулся пальцем своего виска. – Самобичевание. Боль нам приносит разочарование в себе. За то, что мы думаем о людях плохо. Он ведь никогда не говорил тебе, что произошло с твоим сыном? – Замолчи. – Тихо пригрозила… а, может, просто попросила, но остановить не могла… или просто не хотела. – Отчего же? Уверен, тебе понравится. Ты обвиняла его открыто? Он видел ненависть в твоих глазах? – Ухмыльнулся. – Да вы просто извращенцы, каких мало. Ты своей ненавистью делала больно ему. Он своим молчанием сейчас, посредством меня, сделает больно тебе. Ведь учил тебя принципам преступления и наказания? Ну же, вспомни! – Подначивал, но слишком осторожно. Пакостная улыбка на его лице известила о гениальной мысли. Марат медленно перевёл взгляд на свою руку и снова сжал протез в кулак. – Этой рукой, – он поднял ладонь вверх до уровня плеча, – я проверил пульс у тебя на шее, когда ты лежала без сознания, а он своими ударами разрывал кожу, мышцы на тоненькой спине. Знаешь, потрясающее зрелище: любимая женщина в луже крови. Это его всегда возбуждало. – Мне это неинтересно. – Ты просто не знаешь, о чём я говорю. – Легко отмахнулся он от этого слабого выпада, оставался предельно серьёзен, и это как раз пугало. – Думаешь, твоя прелестная спинка выглядела в тот вечер так же аккуратно, как и сейчас? Зря. Он швы накладывал. Умело. Осторожно. А потом усыплял тебя, чтобы их снять. Как думаешь, откуда я всё это знаю? – Только не говори, что ассистируешь великому и могучему. – Он отрубил мне руку, но так и остался другом. – Ты псих. – Почему же? Ильдар слова на ветер не бросает. Он просто не мог отступиться, с какими бы благими намерениями я ни действовал. Я понял Табиба и не осуждаю до сих пор. Он же и отправил в клинику к брату. Тот постарался на славу. Сейчас есть даже технологии, позволяющие ощущать тепло, прикосновение… Классно, да? – Не знаю, мне не с чем сравнить. – Поплюй! – Нахмурился Марат и разулыбался. – И было во всей этой истории одно большое «но». Ревность. – К брату и его творениям? – К тебе, глупая. – Потянул с нежностью. – Ильдар не просто запретил мне появляться в доме. Он меня от дел отстранил, а ещё другом называл… – И ты, конечно, обиделся? – Конечно! Я всё для него делал. – И в голосе действительно слышалась обида. Непонимание. – И зачем ты рассказываешь эту слезливую историю? Не улавливаю сути. – Потому что к сути я ещё не перешёл, но если ты настаиваешь, рассказ могу подсократить. Твой муж тебя избил. Первый муж. – Выдал тезисно и смолк, ожидая, пока Лора погрузится в воспоминания. Взгляд смягчил, когда увидел на её лице отражение нужных эмоций. – И всё бы отлично, но тот был неосторожен и посмел притронуться к тому, за что убивают. Не просто поднял руку на, заметь, чужую! женщину. Убил чужого ребёнка. Я сейчас о беременности говорю. – Пояснил, ускоряя процесс понимания. – Схема «преступление и наказание» сыграла не последнюю роль, и твоему благоверному был вынесен смертный приговор. – Он говорил, что я должна попросить. – Вдруг вспомнилось Лоре и слишком запоздало она поняла, что произнесла это вслух. Воровато глянула, но Марат не обыграл этот взгляд. Ему было достаточно и признания. – Тешил собственное самолюбие, детка. Не более того. Какое-то время он просто презирал тебя за то, что ушла. Знаешь, когда одной рукой наказывают, а другой жалеют. Ничего не мог с собой поделать, такова его суть. И вышвырнуть из своей жизни не мог, предпочитая заставить осознать вину. – Почему я должна тебе верить? – Потому что в каждом моём слове сокрыт тайный смысл, дорогая. – Загадочно улыбнулся Марат и сделал несколько шагов, пытаясь выйти в прежний ритм. Остановился. – Крайней степенью доверия проникся он ко мне, поручив это грязное дело. Я должен был убрать твоего мужа. Я! И я этого не сделал. – Развёл руками. Скривил губы, не зная, как продолжить. – Признаться, твоего малыша мне было жаль. – Проговорил медленно, припоминая давние события. – Никто не хотел, чтобы так вышло. Ильдар как раз планировал переезд. Собирался сделать для тебя исключение… или подарок… Вернуть сына. – Подобрал правильное выражение и этому неимоверно обрадовался. – И даже готов был терпеть сжигающую изнутри ревность к твоему ребёнку, – проговорил шёпотом Змея-Искусителя. – А меня взбесило это. И то, что баба стала для него важнее дружбы. И то, что пока ты поднималась наверх, я неизбежно двигался вниз. Мне было поручено, а я пересмотрел условия и намерено для этого дела выбрал раздолбаев. Людей низшей касты. Тем, которым всё равно: что, как и почему. Обрисовал ситуацию. Вкратце! Дал имя, фотку, адрес. А сам отправился кутить. То, что ребёнок оказался дома, стало лишь досадным совпадением. Они должны были куда-то уехать. Санаторий или деревня… В общем, твой мальчик заболел, а эти просто не стали разбираться и уложили всех в одну черту. Тут же мне отзвонились, но изменить ничего было нельзя. Если на языке вертится вопрос, за это ли Ильдар отвернулся от меня, то отвечу «Да!», именно за это. И снова не без твоего участия. А сейчас, внимание, мораль! Громко хлопнув в ладони, Марат действительно собрал воедино внимание, которое, прорывая умело расставленные сети, рассеивалось, выбивая Лору из привычного ритма. – Ты прочувствуешь то, что я сказал не сразу. Может, даже не сегодня. Неизменным останется лишь то, что не сможешь выдавить из себя скупую слезу, признавая определённую долю вины и понимание того, что Ильдар умрёт, зная, что ты именно его винишь в смерти сына. Его ненавидишь. Его презираешь. Потому что считала, что он ошибся. А ошибся я. – Зловеще прошептал и резко улыбнулся. – Кстати, прости. Нехорошо получилось. Глупо. – Опомнился он совершенно неуместно, при этом приводя Лору в чувства. – Зачем сказал? – Услышала свои слова и усмехнулась тому, как легко он сумел их выцепить своим признанием. – Наверно хотел, чтобы ты его пожалела. Странные вы всё-таки. Необъяснимые. Жаль только… – А с чего ты взял, что всё пойдёт по этому плану? – Вдруг оживилась Лора, пытаясь толи оттянуть момент истины, толи просто разозлить, желая вывести из этой умелой игры. Марат, несмотря на то, что был занят совсем иными мыслями, время, чтобы обдумать вопрос, нашёл. Пожал плечами. Несколько раз моргнул. – Ты имеешь в виду, приедет ли он один? – Хотя бы. – Резко кивнула, соглашаясь. – Или то, что приедет сам. Или то, что не попросит решить проблему раньше, чем ты ожидаешь? Ведь не зря посматриваешь на часы, спрятанные под пиджаком. Точно знаешь, с какой скоростью он будет гнать машину? Быстрее, чем ехали мы, верно? Марат молчал и смотрел исподлобья. Его губы дрогнули и тут же поджались: пытался скрыть, что закусил щёку изнутри. – Он ведь бывал здесь… Давно? Разве только одна дорога ведёт к твоему дому? На подъезде к деревне я видела сад. В любой деревне есть дорога, огибающая сад. – Попросит помощи? – Выцепил он одну лишь фразу из долгих упрёков. – У кого? – Гастило. – Предположила Лора, возвращаясь в диалоге на шаг назад. Только лишь для примера. – У него много людей. Везде. Почему нет? – Почему? – Он вдруг широко улыбнулся, словно секунду назад и не было этой постной мины, застывшей в крайней степени презрения. – Потому что Табиб быстрее удавится, чем попросит его помощи! – Довольно пояснил. – Это может дорого стоить… Твоего расположения… например. – Приоткрыл губы, пытаясь кончиком языка уловить колебания воздуха, и подавил внутренний смех, который рвался наружу. Лора смотрела на него неотрывно, желая найти мгновение и охладить пыл, но так и не смогла произнести ни звука. – Они познакомились на зоне. Старая и избитая как мир история. Наш гениальный Табиб спас Юру после сильного ранения. Только дружбы не было. Юра уловил в нём ту предельную жестокость, способность выживать, желание чего-то добиться. Ильдар также быстро смекнул, что Гастило это его билет в мир, который не преклоняется перед тобой просто так. И так они шли по жизни, прикрывая спины друг друга. Никого не подпуская в узкий круг избранных. Один на один. – Зачем… – Терпение, дорогая моя. – Покачал головой Марат. – И так у них всё замечательно получалось… Только вот в какой-то момент ребята поняли, что отбиваться порознь сложно. Если стоять спиной друг к дружке, – Марат сложил воедино указательные пальцы обеих рук и перевёл на них взгляд, – то становишься практически неуязвимым. А они так долго стояли в подобном положении, что практически срослись, слились. И в желаниях, и в целях. Проверенная схема дала трещину, когда в жизни двух мужчин появилась женщина. Тут Марат набрал в грудь больше воздуха и всё же подошёл к Лоре, притягивая её в центр корта за кончики пальцев. – Момент, когда Гастило не захотел тебя отдавать. Ты хорошо его запомнила, ведь так? На это заявление получилось только сверкнуть глазами. Такого эффекта достаточно. Марат удовлетворённо кивнул и пальцы её отпустил. – Наши общие знакомые с удовольствием вцепились бы друг другу в глотку, если бы не одно «но». Их спины. – Он снова продемонстрировал сложенные в одну линию указательные пальцы. – Как только они разойдутся по разные стороны, чтобы сразиться за честь дамы, стаи шакалов вцепятся в мощные тренированные мышцы. По-живому будут драть! – Говорил с таким эмоциональным окрасом, что всё как наяву виделось. – Стремясь вцепиться в глотку и вырвать нахрен кадык. Потому и стоят, – прошептал, округлив глаза, пугая плескавшимся в них безумием. – И, согласись, неприятно узнать, что не ты одна понимаешь это. Проговорил на ухо и Лора скривилась. Потому что действительно всё понимала. Только не могла отвернуться ни от одного, ни от другого. И отойти в сторону не могла. И уйти от двоих сразу. Потому что держали. Держали крепко. Даже не за руку – за горло. Твёрдой рукой контролируя пульсацию вен. И несмотря на то, что Гастило пытался выдерживать определённый нейтралитет, своего не упускал. Как не упускал и возможность продемонстрировать опыт, знания, своё понимание её как женщины. Сперва оголял напряжённые нервы, напоминая о несовершенстве выбора, а потом поливал всё это слоем кислоты, прижигая раны. Приговаривая, что подождёт. И обязательно дождётся. И в этом своём знании был страшен и неуязвим. Смотрел со стороны на чужие ошибки. Выворачивал их наизнанку. Не забывая согласиться, что издалека эти проблемы кажутся пустыми, надуманными, но пока кипят чувства… приблизиться не мог. Потому что жгутся больнее, чем серная кислота. – Он приедет один. – В полной тишине закончил Марат, чётко и громко выговаривая каждое слово. – И, я соглашусь с тобой. Иногда ревность делает людей глупыми. А в вашем, конкретном случае, уязвимыми. – Но ты ведь рассказал мне это не просто так? – Что именно? – Свой план. Мог бы просветить и потом, когда всё произойдёт. Так, зачем сейчас? Марат незадачливо улыбнулся, пожимая плечами. – Может, надежда? Сейчас я поселил в тебе надежду. Дал шанс всё изменить. Как хочешь понимай. – Изменить? – Конечно! Давай, прояви себя. – Взмахнул руками, присматриваясь внимательно. – Покажи, на что способна! Чем готова поступиться для того, чтобы я изменил решение? – А такое возможно? – Да ладно… Это же я! Самый непредсказуемый человек в твоей грешной жизни, Амазонка. – Проговорил он, смеясь, но в один миг вся эта наигранная весёлость слетела с лица, оставляя лишь горький осадок. Стоять на месте не смог, но и отойти не решился, оттого, шаг за шагом, следовал по кругу, не удаляясь больше чем на расстояние вытянутой руки. Очередной раз, оказавшись за её спиной, подошёл, прижимаясь вплотную, и придержал ладонью шею, не нажимая, а лишь обозначая свою силу. – Ты всё равно будешь со мной. – Прорычал, не добившись ответа, но позволил обернуться, чтобы увидеть её глаза. – Твои желания больше похожи на предсмертную агонию. – Пусть! – Выкрикнул прямо в лицо. – Если хочешь знать, мне всё равно как. Силой, по согласию… С чужой женой или с безутешной вдовой. Мне всё равно! – Ты не можешь решить все свои проблемы этим бездарным ходом. Он не так прост. Слишком многие в связке. Тебя найдут. – А что я сделал, а? Что? Ты наверно не знаешь, что Ильдар Адашев скончался в тюрьме от ранений, несовместимых с жизнью. А что касается Ильдара Москвина… так такого человека не существует вовсе. – Вжав голову в плечи, безумно оглядываясь по сторонам. – Ты не прав… – Механизм запущен, Амазонка… – Устало произнёс он. – И остановить его нельзя. – Значит, всё обман?.. – Лора развернулась в его руках, посмотрела прямо в глаза, сглотнула горький ком, который остановился, перекрывая горло. – Пустая игра слов?.. – Прищурилась, в один миг похолодев, и почувствовала, как удары сердца набирают обороты. – Ты молчишь?! – Выдала претензию. Снова сглотнула и судорожно вздохнула, путаясь в собственных дыхательных движениях. Чувство такое, что уже захватила необходимый воздух, но его катастрофически мало, мало, но глотнуть больше не позволяют переполненные лёгкие и приходится задыхаться… Задыхаться от нахлынувших эмоций, от потери контроля, который стал не просто частью жизни, а частью её самой, оттого, что всё это правда и… – Молчишь? – Повторила полушёпотом и, закрывая от усталости глаза, медленно выдохнула. – Он не любит тебя, Лора. – Медленно и чётко, словно убеждая смертельно больного в неизбежности кончины, проговорил Марат, разбивая последние крохи самообладания, горячим дыханием, мостившимся теперь на её лице. – Не любит и никогда не любил. Ты нужна ему. Нужна, но это не значит ровным счётом ничего. Ведь знаешь, почему. – Утвердительные нотки в голосе заполонили каждый миллиметр её пространства. – Потому что как только стану не нужна… – Произнесла на выдохе и почувствовала, как железный захват сжался на шее. – Знаешь. И про него знаешь. Что ураган. Сметает всё на своём пути, крутит, вертит, переворачивает и это придаёт ему разрушительную силу. Ты, он, вся свита… – Скоро тараторил. Кивнул куда-то за спину, обдавая потоком раскалённого воздуха, набирая эмоциональный оборот. – А как только наиграется – выбросит. Мятую и пустую. Потому что сам тебя и наполнил. Захват обмяк и пальцы принялись массировать затёкшую шею. Лора безвольно поддавалась на, пусть и мягкие, но властные движения, тянула уплывающий взгляд, пытаясь наткнуться им на его глаза. Безвольно свисающие руки, мягкий наклон головы, податливое тело. Только внутри нарастала вовсе не пустота. Внутри распускался каменный цветок. Он забирал все силы, все соки. Он впитывает все эмоции, отбирая на себя внимание. А на стебле его шипы. Длинные и острые. Они медленно прорастают вглубь мышц, расправляя их, накаляя добела, переполняя болью, от которой необходимо избавиться. И лепестки. Чёрные лепестки упругого бутона тянутся вверх, подпирая горло, сжимая сердце, оттесняя его в сторону, забирая мощную пульсацию на себя. Марат ещё что-то говорил, тихо, практически неслышно. Его губы иногда улыбались, иногда кривились в ироничной усмешке. Тепло было ощутимо даже на расстоянии. Тепло его тела, его силы… А цветок всё рос, заполняя собой внутреннее пространство. Он даже мысли блокировал, не позволяя себя остановить. Этот страшный процесс… когда человек превращается в чудовище. Существо без чувств, без эмоций, без боли. Литой камень, литая сталь. А потом как щелчок переключателя, и всё вокруг замерло, взгляд сфокусировался, удерживаемый изнутри жёстким каркасом переплетения спиц, шипов и полным отсутствием страха. И тепло ушло из тела, словно отпуская душу на волю, позволяя ей смотреть со стороны, давая понять, что она слишком слаба, чтобы что-то исправить. Душа может биться, кричать, но её никто не услышит, потому что теперь внутри никого нет… Он тоже понял это. Понял, увидел, распознал, но слишком поздно! Опоздал всего на одно мгновение, на долю секунды, на миг! Видел, как в её глазах отображается сталь, как этот серый металл вытесняет из радужки остатки небесно-голубого тепла. Почувствовал, как её сердце сделало финальный удар и замерло, словно перед выстрелом. Точно знал, что она успеет. Знал, но ничего не смог сделать… Он УЖЕ опоздал. Как в замедленной съёмке смотрел на кончики приближающихся пальцев. Не тех, которые были секунду назад, мягких, нежных, заботливых – других. Теперь других. Точка за мочкой уха: больно, но почти не страшно. Пространство под мечевидным отростком, на два миллиметра левее от середины: спазм схватил горло и был слышен собственный захлёбывающийся глоток. Рядом резкое движение: Лора склонила колено. Она знает, куда нужно нажать и даже не сомневается. Уверенным движением большие пальцы обеих рук вдавливают кожу под коленной чашечкой и можно уловить звук падения собственного тела. Уловить, но так ничего и не сделать. И вот теперь страшно. Сознание всё ещё сопротивляется, Марат успел уловить, как Лора откинула мешающиеся руки, открывая доступ к внутреннему карману пиджака. Там ключи от машины. Видела. Всё видела. В сторону полетел нож, спрятанный в правом кармане. Глупо и бесполезно, просто, не любил расставаться со своими вещами. Уловил щелчок предохранителя пистолета, но уже не видел его. Почувствовал, как из кармана, громко брязгая, выпал запасной комплект наручников. Выпал и покатился по дорогому покрытию корта: отшвырнула ногой. А дальше тишина. Не слышно даже её шагов. И всё-таки страшно. Эй, где тот добрый человек, который обещает эйфорию?! Её нет. Ничего нет! Ничего… кроме боли и страха… Глава 6 Отпустило слишком быстро. Слишком. Быстро. Дрожь во всём теле мешала дышать, моргать, передвигать ногами. Внутри всё разрывалось на части, словно кто-то чужой мечется внутри, желая найти выход, увидеть свет, вдохнуть глоток воздуха. Тело водит и шатает из стороны в сторону, глаза смотрят в одну точку, пальцы на руках сжимаются в кулаки, чтобы унять эту слабость, убить на корню. Не оборачиваться… НЕ ОБОРАЧИВАТЬСЯ! Никогда не смотреть назад! Не бояться! Не плакать! Смерть – это лишь переход из одной жизни в другую. – Не оборачиваться! – Жуткий крик, как приказ самой себе и ладони, которые до боли закрывают уши, чтобы не слышать этот жуткий шёпот. Шёпот, который всегда звучит на границе между жизнью и смертью. Три точки. Всего три. Если их нажать происходит спазм дыхательной мускулатуры. Так говорил Ильдар. Лёгкие не расправляются и человек задыхается. Он заставлял тренироваться. Тренироваться на самом себе. До полной автоматизации каждого движения. До ряби в глазах, до судороги в пальцах. «Чужие не нападут. Нападут свои. Те, кого подпускаешь слишком близко». Он говорил это слишком часто, потому что знал наверняка. «Этот приём для самых родных, тех, которые подпускают тебя так же близко, как и ты их. И он беспроигрышный, потому что ты всегда на шаг ближе, чем они думают». Ильдар всегда был прав. Всегда, если это касалось её безопасности. «Сила женщины в её слабости. Слабую женщину не боятся, но те, кто стоит близко, знают, что слабости в тебе нет, они будут ожидать твой шаг, твой выход». Посмеивался, как только Мансур снимал блок. Он всегда страховал. Это было правило. Знал, что Лора всё сделает правильно. В этот раз всё получилось. Всё получилось. Всё вышло. Всё хорошо. Вот только отпустило слишком быстро… Кажется, эта мысль уже была… Не страшно. Знает ведь, что не страшно. Ещё нужно успеть. В руках ключи от машины, телефон, пистолет. И она робот. Робот, у которого есть программа. Программа на выживание. Её нельзя удалить, она стандартная, как в компьютере. Как в большой металлической машине. Шёпот практически не слышен. Остался только холод. Холод, сырость и отвратительный запах, принесённый из Царства мёртвых. Там правит Аид. Он перед глазами. И у этого Бога слишком знакомое лицо… Первая слеза скатилась по лицу, оставляя после себя холодный мокрый след. Её можно было бы и не заметить, но вслед за первой скатилась вторая. Она не робот… Она человек! Живой человек! И она обернулась, потому что нет сил поступить иначе! Марат ужом крутился на полу красивого зелёного цвета, схватившись обеими руками за горло. – Я ничем не могу ему помочь. Он сам выбрал этот путь. – Шёпот в пустоту и короткий неуверенный шаг назад. Его лицо и открытый участок шеи уродливого багрового цвета, тёмно-синие вены вздулись так, словно вот-вот лопнут. – Он меня не пожалел. В нём нет жалости. – Второй шаг ближе к выходу. Взгляд пустой. Пульсация сердца в норме. Тонкая струйка слюны блестит в уголке его рта. Глаза навыкате. Это агония. Ему уже не помочь. – Ему уже не помочь… Попыталась вздохнуть, но ничего не вышло. Правая рука несколько раз в судороге ударила по бедру остриём брелока. – Что же вы делаете?.. – Скривилась как от боли и покачала головой, попыталась сделать шаг, который ещё немного приблизит к выходу. Попыталась, правда. Но не смогла. Не смогла! Ноги не слушались. Они уже шагали вперёд. К нему. Туда, где всё уже холодно. Туда, где не должно быть жизни. – Что же вы делаете со мной, твари?! Я ведь не железная! – Взорвалась удушающим криком, удерживаемая на этом свете лишь болью от растопыренных пальцев. Кинулась к Марату, шаг мгновенно превратился в бег. Одышка сбила с ног, хотя расстояние было метров десять, не больше. Краем взгляда уловила брошенные в сторону наручники. Как перестраховка. Удалось оттащить его за руку к металлической стойке. Дальше… Что дальше?.. Она никогда этого не делала. Всё контролировал Мансур. «Отменять этот приём тебе ни к чему, малыш. Если ты его применила, значит, так нужно. А недооценивать врага нехорошо. Нехорошо!» Приговаривал Ильдар, растягивая гласные на восточный манер, в ответ на недоумённый взгляд. Его жизнь стояла из правил. Правил, которые и позволяют выживать в этом мире. Справа, слева, по центру: не получилось. Справа, слева, по центру: не получилось. – Справа! Слева! По центру! – Страх захватил и почти пересиливал. – Ну, давай же, ну! Справа… Смотрела на его потухающий взгляд, на беловатые пятна, проступающие поверх красноты, и ударила со всей силы туда, где нужно нажимать. Ненавидела в этот момент и себя, и его. Всех ненавидела. Всё живое на земле! – Я не робот, понимаешь?! – Обхватила его лицо обеими ладонями, пытаясь бороться с предсмертными судорогами. – Не робот, а человек. Я – человек! Человек! Я живая!.. – Устало опустилась на колени. – А тебя всё равно убьют! Всё равно убьют… – Жалобно проскулила, не зная, что ещё сказать. Сквозь слёзы продолжала нажимать на, ставшие заветными, точки. Ломая пальца, выкладываясь, выжимая из себя силы, которых практически не осталось. Справа, слева, по центру. Справа… Марат замер и Лора замерла вместе с ним. Вдохнула, выдохнула, утёрла локтем влагу над верхней губой. Справа, слева… Снова этот захлёбывающийся звук. Уже было. Сейчас второй раз. Справа… Не сразу поняла, что этот звук – это вдох. Его вдох. Вдруг испугалась. Отшатнулась, оседая на пятки. Растёрла слёзы по лицу ладонями, пытаясь проморгаться, и теперь отчётливо слышала, как мужчина пытается откашляться. Он заходился своим кашлем. Удушливым, хрипящим. Но дышал! Пусть через раз, но ведь дышал!.. И вот тогда накатила слабость. И усталость. И та самая пустота, которая приходит каждый раз, когда теряешь равновесие. Опомнилась, когда в неё упирался уже ставший осмысленным взгляд. Лицо Марата всё ещё было темно-бордового цвета, а в уголках рта собралась густая пена. Он чуть приоткрыл губы, чтобы что-то сказать, как вдруг скривился, покачал головой. – Самое отвратительное во всей твоей грёбаной жизни то, Амазонка, – просипел, – что всё это зря. Ты ему просто для чего-то нужна. Так уж он устроен. – Поманил пальцем, справляясь со слабостью в теле, призывая склониться к нему ближе. – Не верь. Никогда. Пока ещё есть, что терять. – Хрипло прошептал и кивнул на низ живота. Слабо улыбнулся и понимающе отвернулся, когда Лора отползла в сторону, медленно подтянулась, чтобы встать, когда, неуверенно перебирая ногами, направилась в сторону выхода. Теперь всё правильно. Всё по-честному. По крайней мере, очень хотелось себя в этом убедить. Холодный ночной ветер трепал выбившиеся из хвоста волосы, полы тонкой курточки, прихваченной на вешалке у дверей… обрывки души, которые… которые, как и сама курточка, едва ли спасали от холода и одиночества. Просто у неё были очень хорошие учителя, которые и объяснили, что душа – это не главное… Или, наоборот, главное, и её нужно беречь. Беречь то, что от души осталось. Плотнее укутавшись, тряхнула головой, освобождаясь от глупых мыслей: не вовремя, не к месту. Теперь шагала бодро, коротко оглядываясь на незнакомой местности, взглядом оценивая пустые и тихие углы дома и строений. Лишь на подходе к машине вспомнила о телефоне в руках и тут же набрала мужа: телефон Ильдара молчал. Кровь отхлынула от лица всего на мгновение и тут же с силой ударила к голове, возрождая пульсацию. Пальцы автоматически отбили на дисплее второй и последний номер, который знала наизусть. – Мансур… Ты где?.. – Простонала, не пытаясь скрыть облегчение, когда гудки прекратились, а в трубке послышалась вкрадчивое «Да». – Мансур?! – Простонала громче, с полукриком, с надрывом в голосе. От напряжения не заметила, как завалилась боком на капот машины, пытаясь перевести дыхание, как распласталась по нему, справляясь с нахлынувшим жаром в теле. – Стой там, где стоишь. Никуда не двигайся. Ни на шаг. Мои люди сейчас будут. – Мансур, где Ильдар? – Вымученно простонала и втянула в себя воздух, когда мужчина замялся. – Он сейчас подъезжает. Марат где? Что Ильдару сказать? – Скажи, чтобы остановился. Сейчас. Немедленно. Сюда нельзя! – Он уже на подъезде к посёлку. Мои люди на втором въезде. Ты меня слышишь? Кулаки сжались в бессилии и Лора не постеснялась заплакать. Просто заплакать, как слабая женщина. Дать себе секунду передышки. – Лора? Вытерла со лба пот, оттолкнулась от капота, который теперь казался обжигающе холодным, взглядом нашла дверь и легко потянула на себя ручку. Медленно пробралась внутрь и, сидя на водительском кресле, снова отдышалась, в попытке отвоевать сознание. Пульсация чувствовалась в горле. Давление практически по нулям. Снова мощный прилив жара к щекам и выступивший пот, который стекает по коже, застилая глаза. – Лора?! – Услышала отдалённо знакомый голос в трубке, но звук рычащего мотора поборол его. Шум в ушах не позволил расслышать первых выстрелов, только вот глаза обмануть сложно. Тёмный внедорожник, въезжающий на территорию посёлка, резко остановился, глухо упираясь в бетонное перекрытие на дороге. Яркие жёлтые блики с трёх сторон мелькали один за одним. Звуки бьющегося стекла, скрежет металла о металл. Она была близко, но недостаточно для того, чтобы уберечь. Была рядом, но её силы слишком мало, чтобы защитить. И только нога, вдавливающая педаль газа в пол, не поддавалась панике. Вблизи автомобиля, в мутном свете уцелевшей фары, мелькнули тени людей. Лора застонала в голос и с силой ударила по кнопке клаксона, отвлекая на себя их внимание, но жаждущие крови псы, почуявшие знакомый запах, едва ли могли что-то увидеть и услышать. Окружали, точно шакалы. С опаской подбираясь ближе, выстрелы звучали реже, запальный огонь мелькал в темноте практически незаметно. Мужчины с автоматами уже стояли у водительской двери, пытаясь вскрыть покорёженный при ударе автомобиль, когда клаксонный сигнал оглушил, свет фар ослепил. Увидели, в испуге оглянулись, кто-то даже в панике успел произвести случайный выстрел. Но никто не услышал визг тормозов. Огромный автомобиль на полной скорости врезался в толпу людей, разбрасывая их по сторонам. Не слышно стонов, криков. Не видно крови. Не страшно. Остановившись, резко сдала назад. Попыталась заглушить в себе тошнотворный порыв, когда колёса авто наткнулись на препятствие, а характерный хруст, казалось, раздался по всему салону. Волна жара прокатилась по телу, уступая место морозящему холоду. Во рту почувствовала привкус крови и тихо чертыхнулась, оставляя жалость на потом. Когда притормозила напротив внедорожника мужа, со страхом заглянула в разбитое тонированное стекло. Стало тихо. Слишком тихо. Собственное дыхание боролось с ударами сердца, будто они пытались перекричать друг друга, а звук открывающейся двери оглушал сильнее выстрела. Вышла, аккуратно ступая по тёмному асфальту. Задняя дверь его автомобиля безучастно пошатывалась на ветру при этом, не позволяя понять, что происходит в салоне. Разогретый металл неприятно скрипнул, царапая нервы. Дверь с силой толкнули изнутри, а буквально через секунду, Ильдар, тяжело опустив со ступени обе ноги сразу, вышел и сам. Один короткий взгляд. Тишина, выдающая взаимное волнение. Как много она хотела сказать ему в тот момент. Как много могла бы передать взглядом, но быстрее всего готовы были среагировать слёзы облегчения, паники, смешанной со страхом потери, волнением, торжествующим стоном. Только не успела сделать из этого ничего. Ильдар пошатнулся, неловко отступая назад. Пальцы с силой схватились за дверь, пытаясь удержать в равновесии всё тело… И ей снова нужно было быть сильной. – Дойти сможешь? – Всё, что получилось выдать, но отсутствие реакции на ответ и нарастающая неестественная бледность, которую смогла разглядеть даже с густой темноте ночи, были сильнее любых слов. Потянув мужчину на себя, просела, отступая под его весом. Неестественно тяжёлые, словно налитые свинцом руки, огненное дыхание, обжигающее её шею и полное отсутствие сил, чтобы сдвинуться с места. Не могла бы сейчас простонать. Да она не смогла бы и вздохнуть под таким грузом! И ни за что бы не позвала на помощь, но, видимо, что-то, какая-то неведомая сила, заставила губы шевельнуться. Не её – его. И тяжесть в один миг исчезла, уступая место захвату неестественной силы, заставляющий кости трещать, и выдавливая дыхание со свистом. Тёплая щека скользнула по её щеке. – Скажи, что с тобой всё в порядке. – Последовал тихий приказ. Практически интимным шёпотом. На ухо. – Да. – И ты вела себя хорошо? – Да… Он оторвался лишь на секунду, чтобы подарить очень странный, чуть мутный, слабо плавающий взгляд и необъяснимую полуулыбку. Тут же приткнулся обратно и шагнул к машине не отпуская. Фактически затолкал Лору в салон автомобиля, прямо на пассажирское сидение, чуть наваливаясь сверху. Его ладони стали влажными, а дыхание ещё более горячим, напряжённым. Лора это почувствовала, но уточнить не успела. Сам он сел грузно, наспех устраиваясь в неудобном сидении, и сделал то же движение, что и она не так давно: с визгом шин тронулся с места, с лёгкостью преодолевая невысокие, чуть мягкие преграды под колёсами. Через несколько секунд можно было расслышать ещё несколько одиночных выстрелов, но они казались слишком далёкими, чтобы обращать на это внимание. Лора смотрела на мужа. Смотрела, узнавала, но были в его поведении неуловимо незнакомые нотки. Непонятная для ситуации плавность движения и при этом явно проскальзывающее напряжение в дыхании. Руки уверенно держали руль, взгляд с прищуром всматривался в даль. Как только на повороте мелькнуло несколько пар автомобильных фар, странно рыкнул, притормаживая, останавливаясь на обочине, и завалился головой на руль, тягостно выдыхая. – Всё хорошо, малыш. – Едва слышно простонал, будто улыбаясь. – Ты только не бойся, ладно? – Ильдар?.. – Галстук сними. – Мученически попросил, но не оторвал головы от сжимающих руль ладоней. Была всего секунда замешательства. Секунда, за которую Лора успела прийти в себя, оценить ситуацию и принять, пожалуй, одно из самых важных решений в своей жизни: сегодня нужно быть сильной. Уже стягивая с шеи мужа шёлковую удавку, попутно оценила плавно растекающееся по светлой сорочке пятно. Пытаясь унять внезапно охватившую дрожь в пальцах, отогнать тошнотворную волну, замешкалась, не зная, как подступиться. Ильдар молчал. Мимо, не задерживаясь, промчались два автомобиля. Третий, съехав на ту же обочину, остановился напротив, слепя светом неоновых фар. – Нога… Отмахнувшись от мыслей, Лора глянула на мужа. Мужчина теперь сидел, откинув голову на подголовник водительского кресла. Глаза закрыты, дыхание частое, но он явно пытался его выровнять. – Затяни. – Тихо приказал в момент, когда Лора успела обвязать галстук чуть выше ранения. – Я завязала. – Я ничего не чувствую. Затяни. Пропыхтев ещё немного, сжала шёлк, заставляя впиваться в брючную ткань. Смахнула спадающие на лицо волосы, подняла взгляд на мужа. – Лора, нога должна неметь. Сейчас не время для девчачьей нежности. – Он улыбнулся, чуть приподняв уголки губ, устало выдохнул, пальцы на правой руке нервно дёрнулись. – Мы не доедем. – Покачал головой. Перевёл взгляд на собственную руку и недовольно скривился. – Её почти нет. – Пояснил тихо. – Наверно нарушены контакты. Я сам ничего не сделаю. – Это Мансур. – Выдохнула с облегчением, когда перед лобовым стеклом мелькнуло лицо помощника и друга. Он, в отличие от самой Лоры, церемониться не стал. Ловким и сильным движением затянул узел так, что даже Ильдар тихо выдохнул, пытаясь затаить боль. Оба перевели взгляд на неё. Мансур недовольно стиснул зубы, демонстрируя желваки. Хмыкнул. – Ты знала. – Сказал так, будто обвиняет, но внимание не акцентировал, просто уколол. – На заднее сидение. – Кивнул головой. Туда же помог перебраться и Ильдару, как только Лора вжалась в угол. Сел за руль и резко тронулся с места. – Сними рубашку. Перевяжи, что видишь. Руку не трогай, и не спи, Лора, не спи! – Прикрикнул, призывая к действию. Каждый занялся своим делом. Ильдар снова молчал и лишь изредка издавал звук, больше похожий на шипение, смешанное с угрожающим рыком. Дыхание участилось, на лбу выступил пот. – Я не могу. – Что? – Я не могу разорвать ткань. – Спокойно пояснила Лора, но не успела ничего добавить, как перед носом сверкнуло стальное лезвие. – Не поранься, принцесса. – Усмехнулся Мансур, чуть оглянувшись в её сторону, и прибавил скорость, выбираясь на трассу. Выполнив кое-какую перевязку, она посмотрела на Ильдара: муж снова улыбался, только сейчас практически незаметно. Дёрнулась, когда почувствовала прикосновение его ледяных пальцев: в них пробивала мелкая дрожь. – Я в норме, малыш, успеем. – Приподнял тяжёлые веки и попытался вглядеться в её лицо, видимо, получилось не очень, и Ильдар недовольно скривил губы. – Поговорим как только у меня будут на это силы. С тобой ведь всё хорошо? Мансур?! – Он чуть повысил голос, а мужчина только приподнял бровь. – Всё с ней в порядке, если не считать беспорядка в голове. Ведь так? – Глянул в салонное зеркало заднего вида, взглядом загоняя в угол. Лора лишь задрала выше подбородок. – Но это поправимо. – Вроде как усмехнулся, успокаивая. – Всё хорошо. – Тихо прошептала, прижимаясь губами к виску мужа, и крепче сжала его ладонь. Мансур видеть этого не мог, и получилось выдохнуть ровно. Демонстрировать чувства при посторонних не хотелось. Это всё равно, что приглашать кого-то в свою постель. Ильдар не любил, контролировал. Даже сейчас попытался выразить протест, и недовольно выдохнул, когда этот протест был проигнорирован, а тёплые губы коснулись виска во второй раз. Первый шок отступил, и наружу рвалось желание разреветься. Впервые за долгое время именно от безысходности и понимания собственного бессилия. Но вместо этого, справляясь с тайными прихотями, нужно было держать лицо. Хотя бы для самой себя. Пытаться сориентироваться, отвлечься, что-то решать. – Мы едем не в ту сторону. – Вдруг произнесла, проглотив испуг, резко оглянулась на исчезнувший в темноте ночи указатель. – Город в другой стороне… – Повторила, не дождавшись реакции. Глянула на Ильдара: он толи потерял сознание, толи уснул. В панике перевела взгляд на Мансура и наклонилась вперёд, нависая над водительским сидением. – Поворачивай! – Мы едем туда, куда нужно. – У нас нет на это времени! Езжай в ближайшую больницу! Пожалуйста. – Тихо добавила. Мужчина бросил на Лору короткий недовольный взгляд в зеркало заднего вида. На мгновение уже другой, тревожный – на Ильдара, но, вместо того, чтобы свернуть по следующему указателю, лишь сильнее сжал руль и повысил скорость, хотя и до этого было чувство, что машина идёт на взлёт. Лора проводила взглядом виднеющийся вдали посёлок. Опомнилась. – Что… Ты что делаешь?.. Ты… – Замолчи. – Резко оборвал Мансур и хотел что-то добавить, как вдруг громко цыкнул, нервно пожевал губами, но всё же выдохнул и попытался изобразить на лице благодушие, разравнивая собравшиеся морщинки. – Пожалуйста. – Добавил нарочито вежливо и вернул всё внимание к дороге. Когда Лора обернулась на мужа, тот только покачал головой: вот что Мансура остановило. В ответ на её тревожный взгляд попытался склонить голову набок и что-то сказать, но вместо слов со слипшихся губ сорвался усталый стон. – Ты как? – Дёрнулась в его сторону, пытаясь удержать, не давая завалиться на сидение. Аккуратно придержала бледное лицо ладонями и прижалась губами к мокрому лбу. Хотелось быть ещё ближе, ещё теплее для него. Всю себя отдать и без слов объяснить то, что сказать не получается. – Ты нужен мне. – Проронила осторожно, обнимая за шею. На секунду оторвалась, чтобы увидеть понимание в его глазах. – Ты ведь знаешь об этом, да? Никогда, слышишь, никогда меня не оставишь. Обещал. Ты обещал. А значит, должен выполнить. Помнишь, помнишь, тот день… – Запнулась, пытаясь прогнать из горла нарастающий липкий ком. – Я всё вспомнила, а тебя не было рядом. Мне казалось, тебя нет целую вечность. Я даже не сразу поняла, что происходит. Мне… мне было так плохо, а тебя нет. Страшно и одиноко. И я боялась. Боялась, что ты не приедешь. Тот страх, он вернулся. Страх остаться одной. Я не говорила тебе, чтобы не показаться маленькой и глупой. Ты всегда так смотришь, что мне становится стыдно за эти мысли, но они никуда не уходят. Они словно караулят за углом, дожидаясь момента, когда уедешь, отвернёшься на секунду. Никто не поймёт, кроме тебя. Я… я так долго была одна, я так долго убеждала себя в том, что у меня всё будет, что всё хорошо. Так долго, что, казалось, просто не умею по-другому. Но теперь мне мало надежды. Я наглая, да? – Нервно усмехнулась, вжимаясь в его тело сильнее, и сдержала судорожный вздох в момент, когда физически ощутила, как тёплая влага сочится сквозь повязку. – И сейчас мне мало. Ты вот молчишь, а я не знаю, о чём думаешь. Не поделишься? – Попыталась улыбнуться, но улыбка вышла горькой настолько, что сама же эту горечь и ощутила. Пришлось отстраниться, чтобы увидеть его глаза. С силой сжать его скулы, чтобы достучаться и заставить посмотреть. Точно так же, как и он заставляет смотреть уже несколько лет. Чтобы жила, чтобы была рядом, чтобы любила и чувствовала… Долго ещё бормотала в его губы, в шею, осыпая лицо едва ощутимыми поцелуями. Ильдар молчал, но всё чувствовал, всё понимал. Лишь изредка сжимал её ладонь в ответ, давая понять, что здесь, что с ней. Когда свет уличных фонарей незнакомого города прорвался в салон автомобиля, уже не было этого шёпота. Было только сбившееся дыхание, мягкое прикосновение и тихая надежда на то, что они всё-таки успели. – Лора, мы подъезжаем. Накинь. – Мансур швырнул на заднее сидение свой пиджак, а в ответ на смутно соображающий взгляд напряжённо выдохнул. – Накинь, чтобы добрые люди в белых халатах не принялись тебя спасать. Только тогда увидела, что и её водолазка пропиталась кровью. Водолазка, джинсы… В крови были руки, шея, лицо… Посмотрела на бледные щёки Ильдара и не сдержала ужасающего стона. – Молчи. Не сейчас. Пять минут дай, а потом хочешь выть – вой, хочешь реветь – реви, можешь даже волосы на себе рвать. Только не сейчас. Чтобы он не слышал, поняла? – Услышала предостерегающий рык со стороны Мансура. – Поняла. – Потянула, сдерживая хлюпанье носа. Отдышалась в сторону, сжала зубы, чтобы не было слышно, как стучат. – Сейчас выйдем – ничего не говори. Ни на кого не смотри. Нас уже ждут. У тебя будет время привести себя в порядок. Вопросы есть? – Нет. Мансур посмотрел с недоверием и едва сдержался от иронического присвистывания. Проследил настойчивым взглядом за тем, как Лора укуталась, запахивая просторную одежду на груди, как приподняла воротник, стараясь защитить от посторонних глаз шею. А дальше всё быстро. Смутно запоминающиеся события. Нет суеты. Работа слажена. Всё чётко, точно, по давно отлаженному плану. Много людей, правда, белых халатов не было… какие-то специализированные костюмы, лишь отдалённо напоминающие одежду медиков. На голове шапочки и колпаки, на лице – маски. Какие-то приборы, короткие тихие переговоры, резкие взгляды и уверенные команды. Его увезли на каталке за большую тёмную дверь. Мансур крепко сжал руку на её локте, чтобы удержать рядом с собой. Приблизился к лицу и проговорил на ухо, нарушая все границы давно установленного пространства. – Ты сейчас там не нужна. – Отрицательно качнул головой и потянул в сторону от двери, за которую так старательно цеплялся взгляд. – Пойдём! – Проговорил громче, пытаясь вывести из своеобразного транса, и лишь колко усмехнулся, когда Лора отметила своё частое шумное дыхание, разжала челюсть, которую уже начинала сводить судорога, когда расцепила пальцы, ощутимо впившиеся в его ладонь. – Вот и славно. – Добавил, веселясь, уже свободно шагал к центральному входу, не боясь, что придётся вылавливать Лору с противоположной стороны. Глава 7 Обстановка клиники была отдалённо знакома. Вроде всё как всегда: запах стерильности, высокие закрытые лампы, светлые стены, подчёркивающее чистоту… и что-то ещё. Неуловимое, но ощутимо пульсирующее в памяти. Странная эмблема на центральной стене у входа… – Идём! – Отвлёк голос Мансура. Обернувшись, Лора увидела в его руках стопку светлой одежды и пару полотенец. Он был спокоен, даже слишком, но вот взгляд… нет, в нём также не было чего-то, даже отдалённо напоминающего тревогу, скорее, что-то провоцирующее, вызывающее. А ещё он этим взглядом изучал. Её изучал. С определённой долей удовольствия, надменности, ничем необъяснимой иронии. – Где Ильдар, что с ним? – Опомнилась и остановилась. – Операционный блок номер семь. Могу проводить, как только увижу, что ты в порядке. Можешь воспринимать это как обязательное условие. Так как? – И снова вызов. Теперь в голосе и в движениях. Неприятно и не объяснимо. Вместо ответа, Лора стянула на груди полы пиджака и огляделась по сторонам, где все, казалось бы, заняты своим делом, но была уверена: ещё мгновение назад каждый присутствующий в огромном холле прислушивался к разговору и присматривался к странной паре. Перевела взгляд на Мансура и осторожно выдохнула. Он всегда позволял себе чуть больше, чем мог бы, чем был должен. Ильдар доверял, потому это и не обсуждалось. К тому же, все эти вольности были только в словах, взглядах. Но никогда он не смел прикоснуться к чужому. Не смел даже подумать об этом. Сейчас же получал какое-то особенное, извращённое удовольствие от происходящего. И объектом интереса была Лора. Так, словно за Ильдара и не беспокоился. Так, словно… Не желая и далее удовлетворять его интерес, потянула на себя стопку с бельём и вопросительно изогнула одну бровь. Мансур эту игру продолжил и также, без слов, лишь протянул руку в сторону ближайшего коридора. Сопроводил до палаты, на которой не было номера. Первым вошёл, оглядываясь по сторонам, толкнул дверь душевой и после этого довольно кивнул. – Можешь не торопиться. Жду тебя в коридоре. – Развёл руками и вышел, громко хлопнув дверью. И это был короткий перерыв для того, чтобы отдышаться. Чтобы быть честной с самой собой. Дать себе возможность выдохнуть. Просто выдохнуть. Не с облегчением, нет, до этого слишком далеко. Но чувство такое, что пока ехали, не дышала вовсе: слушала, дышит ли он. А сейчас остановиться не может. Один вдох, второй, третий, выдох – утомительно долгий… и снова вдох. Слишком больно, слишком страшно, чтобы быть правдой. Выдержка сдала, вместо очередного выдоха получился полувсхлип и что-то горячее обдало щёки. Ведь вроде и не плачет… Стало тошно от того, какой слабой оказалась! С остервенением стянула с себя пиджак с запахом чужого мужчины, отшвырнула в сторону. Водолазкака присохла к телу и её пришлось отдирать будто вторую кожу. Жуткий запах… снова тошнит. Единственное желание – поскорее смыть с себя весь ужас этой ночи, этого дня. Вошла в душ, осмотрелась, расстегнула первую пуговицу узких джинс и громко чертыхнулась, упираясь обеими ладонями в двери душевой кабинки. – Не могу… – Простонала, опускаясь на пол, подбирая к себе колени. Отдышалась немного и снова встала, посмотрела на своё отражение в небольшом зеркале над умывальником. В первые мгновения так и не смогла оторваться от поддерживающей стены, упиралась в неё головой, держалась влажными ладонями. Обширные тёмные разводы прикипевшей крови разливались по коже, словно впитываясь в неё, сливаясь. Тёмные пятна, похожие на кровоподтёки, обсыпали руки, хотя не могла припомнить, чтобы ударялась. Уродующие впадины над ключицами подчёркивали чрезмерную худобу, а тёмные мешки под глазами лишь дополняли общую картину. Осмотрелась, вздохнула, принимая это как должное, и наверно последним выдохом просто выгнала из себя и малейшие эмоции. Неприятное равнодушие отразилось в глазах, отпечаталось на лице сухой полуулыбкой. И именно с таким спокойствием Лора подошла к умывальнику, смочила в горячей воде полотенце, и, не особо осторожничая, буквально сдирала с кожи мокрой махровой тканью то, что не давало вздохнуть глубже. Тёрла до боли, до покраснения, до того момента, пока чужую кровь не сменил яркий узор капиллярных кровоподтёков. Стянула с бёдер джинсы, обтёрла ноги. Водой умыла только лицо и ладони. Натянула чистую одежду свободного покроя больше похожую на хирургический костюм. Усмехнулась: что ещё можно раздобыть в клинике? Хорошо, что не пижама. Пальцами расчесала растрёпанные волосы, стягивая их в тугой жгут, обвязала резинкой, и только тогда вышла, предварительно затолкав грязную одежду в бак для мусора. Мансур, как и обещал, дожидался у двери палаты. Правда, не сдержался, внимательно осмотрел, но азарт в его глазах потускнел при виде более привычной для него, спокойной и равнодушной Лоры. После, они просто сидели у дверей операционного блока. По разные стороны коридора. Не глядя друг на друга. Первым не выдержал Мансур и поднял на неё взгляд буквально заставляя ответить. Лора выпрямила спину и неприлично высоко задрала подбородок. – Не так просто принимать решения самостоятельно. Не так ли? – Ты о чём? – Голос не дрогнул, а пальцы сдерживали напряжение, упираясь в мягкие дерматиновые сидения лавки. – Ты привыкла, что за твоей спиной кто-то стоит. Непросто наверно было оказаться наедине с собственными страхами? Только сейчас заметила вызов в его взгляде и голосе. Неприкрытую претензию и необъяснимое презрение. – Ты о каких страхах сейчас рассуждаешь? – Нахмурилась, будто начиная разговор сначала. – О чём ты с ним разговаривала? – Прозвучало, как на допросе, и Лора подобралась. – С Маратом? Ты знаком с ним? – Постаралась ничем не выдать нарастающего волнения. – Честно, не надеялся увидеть тебя в добром здравии после встречи с ним. Помнится, он был знатным ценителем женской красоты и внимания? – Да. Но не был сумасшедшим. – Медленно отрицательно качнула головой, пресекая все нелепые намёки. – Спорный вопрос, – изрёк Мансур замысловато, переводя ленивый взгляд на потолок. Потянулся, зевнул, ноги вытянул на проход, а руки заложил за голову, сцепив в замок. – Он был слишком непредсказуем, чтобы утверждать это наверняка. Какая-то доля безумия в нём всё же присутствовала. Так, что говорил? Не поделишься? – Посоветовал держаться от вашей дружной компании подальше! – Выдала чётко, не особо скрывая намерение разговор прекратить, но Мансур лишь заинтересованно улыбнулся. – Вот как? Странно… Никогда не видел, чтобы так рьяно защищали своего мучителя. Общий интерес? Общие тайны? Общее прошлое? – Не много ли вопросов? – Снова попыталась пресечь попытки себя задеть. – Кажется, ты переигрываешь, явно переоценивая свою значимость. Мансур безразлично и вроде не в обиду пожал плечами. – У меня, видишь ли, Лора, работа такая. – Лениво пояснил. – В трудовой книжке записано: начальник службы безопасности. Знать хочу, чего ожидать в будущем. Рассчитывать риски, предугадывать поступки. – Ни с кем меня не перепутал? – Рыкнула, наклонившись вперёд, забывая об осторожности. – Да нет. Просто девушка ты больно интересная. Особенно, последние месяцев семь. Так и не даёшь мне покоя. И не мне одному. – Проговорил со значением, довольно оскалившись на красноречиво округлённые глаза. – А сейчас, когда у тебя есть несколько часов своеобразной свободы… – Преднамеренно сделал паузу. – Знаешь, это придаёт обманчивое ощущение безнаказанности и вседозволенности. – Просто признайся, что тебе невыносимо скучно и за мой счёт хочется скоротать время. – Отмахнулась, но поняла, что зря. – Что он тебе сказал? – Спросил Мансур уже совсем другим тоном. Как на допросе. Так, что Лора внутренне вздрогнула и почувствовала, что может быть и по-другому. Вот только не знала почему. С чего вдруг. Два раза моргнула, настраиваясь, и только после этого недоверчиво покосилась на помощника мужа. – Роли… не перепутал? – Увела лицо в сторону, не отрывая взгляда. – И почему-то мне кажется, что, будь ты на месте Марата, всё закончилось бы иначе. Не в лучшую сторону. По крайней мере, для меня. – Многозначительно кивнула, делая понятную для каждого из них паузу. Разговор прервался так же неожиданно, как и начался. Мансур просто не стал отвечать. Он не отвернулся, не отвёл взгляд, а даже наоборот, долго и пристально сверлил им, ожидая какой-то реакции. А после просто многообещающе кивнул, провёл кончиками пальцев по чехлу старинного клинка, спрятанного на поясе брюк, и поджал губы. Встал с места, прошёлся из стороны в сторону, как вдруг сделал два огромных шага, сокращая расстояние до минимума, над Лорой склонился и, глядя точно в глаза, прищурился. – Он очень хотел тебя кое в чём убедить. Ты это знаешь. И я это знаю. – Тыкнул пальцем сначала на Лору, потом на себя, расставляя роли. – А ещё об этом знает Ильдар. Единственное, что в этой ситуации хорошо, так это то, что у тебя есть время спокойно всё обдумать и сделать соответствующие выводы. Правильные выводы, Лора. От этого слишком многое зависит. По крайней мере, для тебя. – Уже с лёгким смешком вернул её же монету и отошёл на приличное расстояние, гипнотизируя взглядом. Прислонившись к противоположной стене, широко улыбнулся. – Интуиция мне подсказывает, что он был очень, ну, просто, о-очень убедительным. Потому что когда ты злишься, – наклонил голову вперёд, задавливая авторитетом, – твои глаза не умеют врать. – Да пошёл ты… – Отмахнулась с лёгкостью. Мансур и это пропустил мимо себя. – И всё-таки, что-то в тебе изменилось. А если уж я заметил… – Я не хочу с тобой разговаривать… В коридоре шумной толпой стали прибывать люди, разбредаясь по кабинетам и палатам. Оба смолкли. – Но не отказалась бы от нормальной одежды и кофе. – Закончила прерванную фразу, как только снова остались одни. – Семь утра. Люди идут на работу. – Как бы поясняя, кивнул он на только что хлопнувшую дверь. – Кофе-машина есть в холле, а одежду я привезу, но позже. Только убедиться нужно, что всё в порядке. – Ильдар едва ли оценит такое рвение. – Посмотрела в сторону операционной, не скрывая скепсиса и издёвки в голосе. – Да брось! Я ведь твой любимчик. Ты ни за что не сдашь. Ведь не сдашь? – Прозвучало как примирение. Лора тяжко вздохнула, стараясь сдержать улыбку. – Иногда в разговоре с тобой мне кажется, что пистолет в руках – единственно верное решение проблемы. – Значит, я просто везунчик. – Или точно знаешь, когда меня дразнить нельзя. – Сделала свои выводы и наклонилась к коленям, закрывая глаза ладонями. – Между прочим, мне твоя поддержка сейчас нужнее. – Охнула, вставая, но всё же поплелась в сторону холла, за обещанным кофе. Вместо обычного автомата, смогла найти кафетерий, где, приняв за медработника, угостили не только ароматным напитком, но и бутербродами. Неприятная судорога скрутила желудок: сразу вспомнилось, что толком не ела уже, дня два. Перетерпев первую боль, побрела в обратном направлении, делая короткие передышки, зажимаясь в углу. Как раз во время одной из таких передышек удушающее, раздирающее, уничтожающее чувство дежавю прибило к полу, не давая шевельнуться, не позволяя отвернуться, вздохнуть, моргнуть. Это был ОН. Доктор Адашев из её воспоминаний. Эта дерзкая резкая походка со слегка вызывающим выбросом левого плеча. Проницательный, в меру улыбчивый взгляд поверх широкой медицинской повязки. Уверенный разворот плеч и чуть прижатые к туловищу локти, сообщающие о боевом настрое, с которым он каждый раз приходил на смену. Мужчина шёл, кивая по сторонам встречным сослуживцам, улыбчивые медсёстры в ответ на такое внимание заливались ярким румянцем, проходящие мимо мужчины горделиво задирали подбородки. Лора же, просто медленно оседала в своём углу, забыв о скручивающей внутренности боли. Смотрела, широко раскрыв глаза, провожала взглядом и никак не могла понять, что происходит. Он бросил в ту сторону всего один взгляд. Мимолётный. Нечитаемый. Задержался на хрупкой фигурке на мгновение, даже успел нахмуриться, но тут же отвлёкся на очередную симпатичную девочку в халатике-тунике. Вместе с таким реальным воспоминанием, больше похожим на видение, в голову ворвались мысли о теории заговора, о предательстве и просто о чужой глупой шутке. А пока Лора пропитывалась изнутри желчью недоверия и опаски, мужчина-видение исчез, как и не было. Но остался запах. Такой же знакомый. Всё из тех же воспоминаний. И вот как раз его никак нельзя было списать на бурную фантазию. Слишком знакомо. И остро. И гормоны взыграли, молниеносно повышая температуру, заставляя ладони вспотеть, а щёки раскраснеться. В тот момент забыла о боли и дискомфорте. Первым желанием было его найти. Потом сбежать хотелось. Ноги при этом вели в ту сторону, где ожидал Мансур. Мансур! Эти его неприятные взгляды, неловкие намёки и… Кажется, он говорил о нескольких часах своеобразной свободы и обманчивом чувстве безнаказанности… Мужчина невозмутимо стоял под дверью с красным информационным сигналом у потолка, изучал плакаты и стенды. При виде Лоры поморщился, как от зубной боли, но принял из её рук стаканчик с кофейным напитком. – Ты не оставил мне денег. – Заметила она, словно между прочим. – А сама как? Не догадалась? – Ты прав. Я забыла, что значит принимать самостоятельные решения. – Легко призналась, пожимая плечами. – И что значит оказаться в таком виде в незнакомом месте. – Пояснила тут же, вскидывая руки, попутно с Мансуром оглядывая собственный костюм. – Я растерялась. – Подошла ближе и заглянула в глаза. – А ты при этом пытался меня в чём-то уличить. Это нечестно. Ты так не считаешь? – Не нужно прикидываться Золотой Рыбкой. Я прекрасно знаю, что у тебя зубы в несколько рядов. – Он её тоже изучал внимательным взглядом. – А ещё, раз уж у нас получился такой неожиданный разговор, может, ответишь, как получилось, что Марата в доме не оказалось? – Марата? Не оказалось? В смысле?.. – Засуетилась, судорожно соображая, что же произошло. Мансур несколько раз кивнул, уличая, ухмылка стала жёстче, взгляд испытующим. Тяжёлый выдох свидетельствовал о скором неприятном разговоре. – Пока мы ехали, мне позвонил человек, который был там, на месте. Ты ведь не знала, что всё происходящее записывалось на видео? – Нет. И что? – А то, что ваше, так сказать, общение, больше походило на ссору. Что вы пытались поделить? – Тебе не понять… – Отступилась Лора и опустила взгляд в пол. – Ильдар поймёт? – Вызывающе уточнил он, недовольно пыхтя. – Я не понимаю… – Скривилась. – Не понимаю, почему ты всё время пытаешься влезть туда, куда тебя не приглашали? – Нервно повела плечом, отступаясь. – Никогда не поверю, что хочешь выслужиться. Не о тебе. Тогда что? Есть что-то, чего я не понимаю? – Прищурилась, пытаясь скрыть нервозность. – Разве он нуждается в твоей опеке? Почему? Мансур не спешил с ответом. Молчал, всматриваясь в её лицо, а потом подошёл непозволительно близко и, наверно впервые за долгое время позволил себе прикоснуться. Нежно, аккуратно, так на него не похоже. Кончиком пальцев подтолкнул подбородок Лоры вверх и тут же руку убрал, только взгляд не собирался отпускать. – Я не знаю, какие у вас отношения были тогда, какие они сейчас, что между вами происходит, но точно скажу одно: когда Ильдар слетает с выверенной орбиты, когда забывает о контроле, головы летят без разбора. – Странно себя вёл, казалось, даже дыхание её ловил. Говорил неспешно, на лице плавно растекалась улыбка. – Вы очень изменились за последнее время. Каждый из вас. И мне бы очень не хотелось, чтобы и твоя милая головка оказалась на общей свалке. – Небрежно ткнул указательным пальцем в висок, и этот жест не пришлось повторять дважды. Только прикосновение захотелось тут же стереть, что и сделала, отступая к стене. – Он никогда… – У каждого из нас есть та грань, которую мы не хотим демонстрировать окружающим. – Резко перебил, значительно повышая тон, взывая к вниманию. Голос жёсткий, вкрадчивый. – Ильдар подошёл к ней слишком близко. Можешь поверить мне на слово. Ты перестала ему доверять. Он это чувствует. – Он… он что-то тебе говорил? – Поёжилась как от холода и машинально потёрла ладонями озябшие плечи. – Скажем так, он не позволит тебе задевать себя за живое. Думаю, ты хорошо знаешь значение этого выражения. – Что происходит?! – Не сдержалась и дёрнула его на себя, удерживая за локоть. Мансур невесело улыбнулся и отрицательно качнул головой. – Для каждого слова есть своё время. Ты ведёшь себя так, словно пытаешься это время максимально приблизить. Лора отвернулась, пытаясь хоть что-то понять. Резко вскинула взгляд, желая поймать в нём подсказку, но не успела. Отрицательно качнула головой, скривившись. – Ты непонятно объясняешь или это до меня туго доходит? – Просто будь осторожна. Ему хорошо с тобой, а тебе хорошо с ним. Не нужно ставить эксперименты на собственной жизни. Не торопись. – И всё-таки ты непонятно объясняешь… – Определилась Лора, констатируя этот факт с грустной улыбкой на лице. – Просто ты хочешь услышать больше, чем я хочу сказать. Казалось, эту игру слов можно было продолжать вечно, но дверь операционной распахнулась и Лора могла воочию наблюдать, как меняется лицо Мансура в ожидании новостей. И все его слова… слова артиста разговорного жанра, умело вовлекающие слушателя в свои коридоры… слова, которые забавляют, отвлекают, но не несут ни малейшей смысловой нагрузки. И, точно в подтверждение этих мыслей, всего на секунду Мансур вернул взгляд к Лоре и подмигнул, облегчённо улыбаясь. – Да ладно! Тебе переживания не к лицу. – Беззлобно поддел. – Клоун! – Вполне справедливо удалось обидеться Лоре, бросая эту фразу в спину. – Я чуть не умерла от инфаркта. – Доверительно шепнула и развернулась на месте, глядя, как он подходит к мужчине в медицинском костюме. Уже более осознанно следила за неторопливыми движениями незнакомца, за тем, как он стягивает с лица маску, как поправляет шапочку, попутно вытирая проступившие на лбу капельки пота. Как тёмные, чуть удлинённые волосы забавно ерошатся под этим движением и он улыбается, глядя на своё отражение в пластиковом стекле. – Да что ему станется?! – Донеслось воодушевлённое сквозь пелену страха. – Здоровый, как бык! Недели через две вернётся ваш воротила на прежнее место. Соскучиться не успеете. Улыбчивое лицо с поворотом головы смотрит прямо на неё. Мгновение похожее на вечность. – Э-э… девочка поплыла… – Услышала насмешливое прежде, чем перед глазами окончательно потемнело. Провалилась в пустоту. Потерялась в лабиринтах собственного сознания, где всё спуталось, слилось воедино. И реальность показалась продолжением этого короткого сна, когда в нескольких сантиметрах от себя видела его лицо. Услышала его голос. Нет… не его. Просто похожий. И лицо не его… губы, прикосновения… Перед глазами всё ещё шло кругом, а затылок ломило от нарастающего давления. Когда окончательно пришла в себя, видение не исчезло, только вот понимание начало понемногу придавливать хвост первичной паники. Это был не Ильдар. Это был не доктор Адашев из её воспоминаний. Это был… – Это Акмаль Адашев. – Откуда-то сверху послышался чуть издевательский голос Мансура. Лора медленно перевела взгляд выше и едва перетерпела оскомину, которую тот всадил в самую глотку. Мужчина так похожий на Ильдара, юмора не разглядел, и выглядел не на шутку встревоженным. Прикосновением тёплых пальцев удерживал лицо Лоры на уровне своего, пытаясь считать с него какие-то симптомы. Наглядевшись вдоволь, расслабленно улыбнулся. – Это как в анекдоте: кормить пробовали? – Обратился уже к Мансуру. – Ты зверем-то не будь, позаботься о красавице. – Задорно подмигнул привставая. Быстро перехватил её ладони и потянул Лору за руки на себя. Излучал позитив и лёгкость. Очень непривычно ощущать подобное, глядя в практически родное лицо. – А я бы на твоём месте был поосторожнее с руками. Некоторые за подобную свободу их лишились. – Говорю же, не будь зверем: дай за красоту подержаться! – Продолжал веселиться тот, кого Мансур назвал Адашевым. Уже свободно опустил ладони на женскую талию, прикрываясь исключительно медицинским интересом. При этом выглядел абсолютно довольным, выставлял напоказ белоснежные зубы, подмигивал, взглядом пытался спровоцировать что-то вроде ревности. – Это его жена. – Прозвучала со стороны необычно мягко, доступно, как для ребёнка. Лора даже не сразу уловила, что о ней говорят. Только смотрела, пытаясь сконцентрировать внимание. Окончательно пришла в себя, когда мужчина напротив изменился. Внешне… и изнутри. Улыбка Адашева слетела с губ, а недоверчивый взгляд стал более требовательный. Он перебегал с Мансура на Лору и обратно, пока не превратился в ледяной. Внимательный, настойчивый, изучающий. А ещё там было намешано много чего такого, что нельзя перевести. Вот только не осталось и следа былой лёгкости, беззаботности. Руки как по приказу разжались. – Ильдар женат? Не знал. – Отстранённо произнёс, отступая назад. На скулах выступили желваки, а сжатые в кулаки руки с тяжестью опустились в карманы медицинского пиджака. Он смотрел так остро, так колко, что стало не по себе и захотелось, так же, как и он минуту назад, отступить, а ещё лучше прикрыться от этого взгляда. – Доктор Адашев, там Ковалевич… с адаптацией никак не справляется, вас спрашивает. – Подбежала девушка из медперсонала, но Адашев не слышал. Он смотрел. Смотрел и о чём-то сосредоточенно думал. – Акмаль Амилевич, там… Ковалевич… – Повторила она громка, но под конец стихла, затаив дыхание, и зависла, не зная, проявить ли настойчивость или отступить. Адашев ровно дышал и чем-то напоминал затаившегося в засаде хищника. Вот только этот хищник не определился, чего хочет от добычи, оттого и выжидает. Ждёт неверного шага. – Доктор Адашев, у Ковалевича пальцы на левой руке не срабатывают, вы бы посмотрели. – Всё же решилась прошептать медсестра и едва удержалась от желания прикусить кулачок, когда тяжёлый взгляд переместился на неё. – Что? – Ковалевич. – Напряжённо и выразительно кивнула девушка. – С левой рукой не справляется. Валентин Сергеевич посмотрел, сказал, там к вам вопросы. – Оживилась, когда Адашев тряхнул головой, сбрасывая наваждение. – Да, да, конечно. – Произнёс торопливо, но не удержался и перед тем как идти, снова окинул Лору неторопливым задумчивым взглядом. – Хм… Надо же… – Замысловато хмыкнул и, резко развернувшись на месте, направился туда же, куда секундой ранее ушла и медсестра. – А это как раз из неожиданных поворотов судьбы. – Улыбнулся Мансур, когда Лора немного пришла в себя и посмотрела на него вопросительно. – Понятия не имею, что означает этот его транс, но интуиция подсказывает, что ничего хорошего. Помнишь, я говорил о неожиданно подвернувшейся свободе?.. Смотри, как бы она тебя ни задушила. – Это его брат, да? – Уточнила, не желая реагировать на предостережения. Кивнула ещё до того, как получила утвердительный ответ. – Ты не спросил, можно ли к Ильдару. Я очень хочу его увидеть. Растерянно огляделась по сторонам в поисках чего-то неведомого. Казалось, искала поддержки. Остановив нарастающую панику на секунду, поджала губы, придерживаясь за гладкую стену, дошла до лавки и грузно опустилась. Бросив на Мансура ещё один, последний взгляд, тут же закрыла лицо ладонями, откинув голову к стене, и протяжно выдохнула, стараясь сдержать рвущийся из груди подвывающий звук. Глава 8 Через час Лору провели в палату интенсивной терапии, где при поддержке множества аппаратов лежал Ильдар. Непривычно бледный, будто за одну ночь похудевший, с заострёнными чертами лица… Многослойная повязка на плече, в вене катетер. Капельная система заряжена пакетами с различными растворами. В первый момент было как-то страшно к нему прикоснуться. Страх навредить заставлял цепенеть. Беззащитный, уязвимый… не был похож на самого себя. А ещё было непривычно без его успокаивающих слов, нежных поглаживаний по кончикам пальцев. Ильдар часто говорил, что энергия человеческого тела способна творить чудеса и его прикосновения действительно приносили неестественное, будто магическое тепло. Он успокаивал своей улыбкой, взглядом, даже своим молчанием. Сейчас же тревожные мысли побеждали, окутывали, закручивали в непрозрачную пелену сомнений. – Я с тобой. – Проговорила еле слышно, подходя ближе. – Так странно… – Присела на край койки и, поборов дрожь в руках, легко коснулась прохладной ладони. – Твой брат сказал, что всё хорошо… – Начала и осеклась, понимая, что говорит что-то не то. Несколько раз вдохнула и выдохнула, а потом решила просто помолчать рядом с ним. Пальцы осторожно скользили по его ладони, по запястью, предплечью… Сейчас злосчастного браслета на руке не было… Не осталось и тех глупых мыслей. Только желание увидеть мужа здоровым, сильным. Таким, каким он оставался на протяжении многих лет. – Даже интересно, о чём ты думаешь, сидя к нему так близко. – Раздалось за спиной и Лора вздрогнула, оборачиваясь. Щёки раскраснелись мгновенно, даже руку одёрнула, словно обожглась. Адашев стоял на пороге палаты и смотрел их, как сейчас казалось, семейным, фирменным, предельно внимательным взглядом. Словно на всю жизнь пытался запомнить. Плечом он опирался о дверной косяк, между пальцами тлела сигарета. Уловив взгляд Лоры, словно нарочно, глубоко затянулся и с силой вытолкнул из лёгких дымный воздух. Приподнял брови, точно хотел спросить: «Что-то не так?..». – Ты мог бы не курить? Это всё-таки палата. – Осторожно заметила, хорошо понимая, что это одна из провокационных сторон их общения. Адашев-младший явно не обещал спокойной жизни и решил акцентировать на этом внимание в первый же момент, не играя, предупреждая. – Только потому, что палата? – Заметил издевательски. – Мне неприятно. – Возразила жёстко и с койки поднялась, отошла к стене. Руками опиралась по сторонам от бёдер. Или даже не упиралась, а, скорее, придерживалась. Адашев оценил, что не пытается жестами демонстрировать нежелание общаться и уступил. Отошёл к окну, чтобы выбросить окурок. – Мужу в доме тоже курить не разрешаешь? – Откровенно посмеивался. – Ильдар не курит. – Вот как? Извини, не знал. По крайней мере, при последней встрече, он от предложения не отказался. – Нахмурился и почесал лоб кончиком мизинца. – Месяца два назад, кажется. В палате повисло молчание. Не сказать даже, что неловкое. Просто свинцово-тяжёлое молчание, которое напрягало, но при этом никто не торопился его нарушать. Выдержка Лоры не подвела и в этот раз. Адашев-младший, признавая проигрыш, тихо рассмеялся, опустил взгляд к полу и уже из такого положения, исподлобья, посмотрел иначе. Чуть мягче. – Жена, значит? – Уточнил миролюбиво, а потом, резко тряханув плечами, выпрямив спину, стремительно приблизился, выставляя перед собой ладонь для дружеского рукопожатия. – Акмаль. Для своих – Малый. – Произнёс чрезмерно жёстким тоном. Взгляд испытующий, а рука так и висит в воздухе, ожидая встречного жеста. – Лора. – Ответила тихо, посмотрела в глаза, но руку принимать не спешила. Видела неприятные, угрожающие искорки в его глазах, но Адашев настойчив. Он дождался. Её ладонь сжал крепко, даже слишком, и не отпустил, когда потянула на себя, считая знакомство состоявшимся. Глаза неприятно прищурил, один уголок губ пополз вверх, вытягивая на себя жёсткую ухмылку. – Не мусульманка. – Потянул с удовольствием и, выпятив вперёд нижнюю губу, оценивающе кивнул. – Русская. – Произнёс так, будто это было оскорблением. Окинул медленным взглядом с головы до ног и хмыкнул, когда попыталась увернуться от прикосновения. Терпеливо дождался, пока успокоится и затем всё же провёл кончиками пальцев по распущенным волосам. Будто случайно, невесомым прикосновением задел линию скулы. – Голова… не покрыта платком. – Задумчиво потянул он лишь для демонстрации. Свои выводы сделал ещё до того, как решился войти, и начать этот разговор. Лора всё видела, только вот предугадать очередной поворот его логики не получалось. Приходилось поддаваться и терпеливо ждать, пока наиграется. Акмаль говорил с ощутимым акцентом и оттого его голос вызывал необоснованную панику. Куда большую, чем слова. – В вопросах веры он всегда был очень категоричен. Очень! – Добавил внушительно и только тогда ладонь отпустил, попутно отмечая, что Лора не пыталась его побороть, не пыталась вырваться. Снова оценил. Тем, что она понимает больше, чем могла бы, определённо нравилась. Вот только вопросов было больше чем ответов. А ещё отчего-то казалось, что у неё ответов на эти вопросы нет. По крайней мере, нет слов, которыми можно это объяснить. Отступил на благоразумное расстояние, посмотрел на происходящее со стороны и снова нахмурился. – Даже не представляю, что может вас с ним связывать. – Наконец, выдал свои умозаключения. Помолчав несколько секунд, добавил: – Ты не похожа ни на одну из его любовниц. Не его типаж. – Пояснил, пожимая плечами. – Со многими знаком? – Да практически с каждой. А тут: раз! и сразу жена. Странно, не находишь? Прошёлся до окна и обратно, искоса поглядывая в сторону Лоры. Резко остановился, припирая к стене требовательным вопросительным взглядом, как только понял, что не ответила. Лора тоже причину эту уловила и прокашлялась. – Представь себе: нет, не нахожу! – В голосе язвительность. Необъяснима неприязнь и опаска. – Мы женаты почти семь лет и, общаясь с тобой, я начинаю понимать, почему не познакомились прежде. Приятного мало. – Пояснила тут же и всё же скрестила руки на груди. Было понятно, что информация заставила его задуматься, только вот выводы не позволяли самой себе дать передышку. Ильдар не любил говорить о семье. Подчёркивал, что общается с родственниками крайне редко, но она хотя бы об их существовании знала. А они о ней?.. Всё, что Адашев смог ответить, так это непонятное хмыканье. Потёр двумя пальцами подбородок, прикрыл указательным губы, как вдруг его взгляд оживился и всё тело выпрямилось в струну. – Что… действительно жена? И-и… – Развёл руками, словно не знал, как правильно сформулировать фразу. – И ты сейчас здесь… Для того… Для того, чтобы… – Просто для того, чтобы быть рядом. Это тебя удивляет? – Подсказала и тоже нахмурилась. Хотя бы оттого, что не знала, как себя с этим мужчиной вести. – А я уж думал для того, чтобы добить. – Проговорил пусть и тихо, но абсолютно серьёзно. – Знаешь, я считаю, он выбрал тебя не просто так. – Вдруг произнёс в азарте и как-то весь оживился. – Ты действительно не похожа ни на одну из тех… Ты другая. И смотришь иначе. Словно и не его вовсе. Не забитое и испуганное существо, не тень, а… совершенно нормальная женщина. Даже кажется, что самостоятельная, уверенная в себе. Но почему с ним? Я и представить не мог, что у Дара будет женщина подобного рода. Он предпочитает послушных, удобных. Ты явно не из них. Ничего, что проговорил это вслух? – Ничего. – Процедила Лора сквозь зубы. – Подожди… Семь лет… Семь лет! Действительно! – Непонятно чему обрадовался. – Именно столько я и не видел результатов его «любви». Что ты с ним сделала? Околдовала? – Теперь откровенно забавлялся Адашев. – Подчинила? Заманила? Это шантаж? – Ты ведёшь себя как ребёнок. – Да ладно тебе! Я младше его всего на четыре года! – Послушай… – Акмаль. – Напомнил и склонил голову, изображая внимание. – Да, Акмаль… – Так непривычно было обращаться с незнакомым именем к, вроде как, знакомому человеку, но всё чаще находила различия, разницу в поведении, замечала несоответствия и свыкалась с ощущениями. – Так вот, давай договоримся так: я не знаю, что ты имеешь против меня… – Глупости! Я от тебя в восторге! – Да, конечно. – Сдавленно согласилась. – Только давай ты этот восторг при Ильдаре выражать не будешь, хорошо? Я не знаю, какие там отношения у вас, но… – Теплые и братские. – Снова перебил, повышая тональность. Откровенно переходя на грубость, которую Лора игнорировала, заглушая предельно вежливой улыбкой. – В общем, давай ты сделаешь вид, что ничего не произошло и так всем нам будет проще. Ильдар придёт в себя, и мы уедем… – Не так быстро. – Что… не так быстро? – Запнулась на мысли. – Уедете не так быстро. – Пояснил, получая удовольствие от произведённого эффекта, от растерянности. – Но ты же сказал… – Это я Мансуру сказал. А что ты ожидала от меня в тот момент услышать? Что у Дара огромная кровопотеря и он не придёт в сознание ещё дня три как минимум? О том, что у него нарушена проводимость в имплантированной плате и не работает одна рука? О том, что это дополнительная операция, восстановление после которой не день и не два? Я с другом его говорил! – Едва ли не прокричал, раздражаясь. – Да удивительно то, что вы его вообще сюда довезли! – То есть всё плохо? – Не всё и не настолько плохо. – Ответил резко и шагнул вперёд. – Но насчёт общения… Общения между нами, – указал пальцем на себя и на Лору поочерёдно, – ты явно погорячилась. И будь готова к тому, что оно затянется как минимум на месяц. – Когда Ильдар придёт в себя… – Когда Ильдар придёт в себя, твоего духу здесь не будет! Потому как, что бы между вами не происходило, кто бы кого ни имел… – Неожиданно замолчал, переводя дух. – Он до чёртиков ревнивый тип. А я слишком упёртый парень, чтобы отступать просто так. – Отступать от чего? – Охнула Лора от неожиданности, но Адашев уже ушёл, резко прикрыв за собой дверь палаты. – Вот и прояснили… – Пробормотала сама себе и с осторожностью глянула на Ильдара, словно он мог бы сейчас дать подсказку, но Ильдар молчал. Рядом с ним удалось уснуть. Удалось успокоиться, забыться. Разбудила возня в палате совсем рядом, будто над головой. Резко дёрнувшись, Лора быстро сориентировалась и взглядом, точно гвоздями, прибила медсестру к полу. – Извините… Здесь, за дверью, есть комната отдыха. Доктор Адашев распорядился вас туда проводить. – Девушка перевела взгляд на дальнюю дверь. – Вам наверно неудобно и… – Да, спасибо, всё в порядке. Что-то ещё? – Оборвала резко и всё ещё пыталась считать то, что медсестра может скрывать, Лора не сбавляла напор. Уже поднялась и стояла к ней лицом. Чуть помедлив, обошла больничную койку так, чтобы загородить Ильдара. – Ещё? Ещё мне нужно заправить капельницу. Вот. Девушка выкатила из-за спины штатив, останавливая чуть в стороне от себя и немного оробела, не зная, как себя дальше вести. – Заправляйте. Я вам мешаю? – Вышло немного агрессивно. Девушка активно закивала головой, а Лора, чтобы хоть как-то сбавить обороты, отошла в сторону, правда, неотрывно следила за происходящим, отмечая настороженным взглядом каждое движение. – Минут через двадцать я зайду, чтобы переключить флакон. – Оглянулась у двери, но Лора отрицательно качнула головой. – Не стоит. Я сама. Когда нужно будет снять, обязательно вас позову. – А… – Что? – Нет, ничего. Доктор Адашев спрашивал, не собираетесь ли вы уходить… – Не собираюсь. – Процедила, вспоминая самого Адашева, и взглядом отпустила девушку, попросту отвернувшись к окну. В этой клинике Лоре всё меньше нравилась атмосфера, которая со временем обещала накалиться, не нравилась обстановка и не нравился персонал, который так и норовил узнать то, что ему не полагается. Чего только стоила эта медсестра, которая банально рассматривала её спящую вместо того, чтобы быстро и тихо выполнить работу. Лора не стерпела и вышла в ванную комнату, чтобы взглянуть на себя. Распущенные волосы требовали если и не ухода, то хотя бы привести себя в порядок. Лицо уставшее, но в целом неплохо: сон дал своё. Руки… на руках синяки, но их немного. Ссадина после наручников потемнела и в местах наибольших повреждений покрылась коркой. Некрасивый синяк на шее, похожий на след от пальцев. Вчера был незаметен, а сегодня потемнел. Что ещё? Большего под костюмом не разглядеть. А, вообще, хотелось принять душ и переодеться! Желание удалось исполнить только к вечеру, когда доверенные люди привезли из дома необходимые вещи. К тому моменту успела дважды попререкаться с Мансуром, который чувствовал себя крайне вольно и отделаться молчаливым недовольством от Акмаля. Ильдар, кроме поглощённых литровых объёмов жидкости, изменений в происходящее не внёс. Десять минут уединения в ванной комнате принесли необходимое ощущение лёгкости, свободы. Уютная одежда – спокойствие. И всё бы хорошо, если бы за спиной не раздалось скромное покашливание. По привычке, выработанной за этот бесконечно долгий день, Лора подпрыгнула на месте, на ходу натягивая тонкий свитер, расправляя его по туловищу. Сейчас не нужно было ни сурового взгляда, ни устрашающих возгласов. Она просто смотрела на Акмаля и ожидала очередного выпада, к которому, как только что поняла, подготовиться не успела. – Давно стоишь? – Не дождалась она никакой реакции на довольном лице, никаких слов. А Акмаль улыбнулся шире. – Кажется, трусы на тебе уже были. – Намеренно поддел, хотя вошёл не так давно, как утверждал. Лора издёвку проглотила, не желая даже вникать в их тёплую братскую, как сам Акмаль отметил, любовь. – Отлично! Ты за этим прокрался? – Я не крался – это ты слишком расслабилась и ничего не слышала. Непозволительная роскошь для жены такого человека. Ты всегда должна быть начеку. – Зачем пришёл? – Повторила резче. – Не поверишь: захотел проведать дорогого брата. Прихожу – с ним без изменений, тебя нет. Разволновался не на шутку. – В голосе и поведении и намёка на былое волнение не осталось. – Кстати, не запирать дверь – это у вас дома так принято? – Дома мне не от кого срываться. Но сегодняшний урок учту. Всё проверил? Тогда можешь идти. – Я тебе не враг. – Неожиданно мягко прошептал Акмаль и приблизился. Не то чтобы Лора и прежде не оказывалась в подобных ситуациях, но толи в результате последних событий, толи под действием гормонов, а, может, был ещё какой-то неведомый фактор, но вместо жёсткого отпора она лишь отступила назад, примерно оценивая, долго ли сможет таким образом прятаться от мужчины. Выводы не утешали, а мужской взгляд не обещал лёгких решений. Её опасению Акмаль только улыбнулся и уже сам покорно отступил, вскидывая руки вверх и демонстрируя свою полную безопасность. Но улыбки надолго не хватило. Всего несколько мгновение перед тем, как лицо потемнело, а уголки губ поползли вниз, выдавая незаметный до этого возраст, немереную усталость. Он отступил от входной двери, позволяя протиснуться мимо, и пошёл следом. В палате, где освещением служил тусклый свет медицинских приборов, внимательно следил за тем, как Лора подходит к Ильдару, как практически неуловимо коснулась его руки кончиками пальцев, как по её лицу скользнула мимолётная улыбка. Присела совсем рядом, так, чтобы прядь волос спадала на подушку, а он отмечал всё. Особенно то, как стремилась быть к Дару ближе. Это важно. И… необъяснимо. Необъяснимо, учитывая то, что он с ней сделал… – Я тебя узнал. – Произнёс осторожно и тихо, даже показалось, что Лора не услышала. – Эти шрамы на спине… Она так резко вскинула взгляд, с таким желанием выдавила из него желчь, что даже растерялся. – Почему ты с ним? Чем тебя держит? – Ты о чём? – Так и понял, что ты не узнала местность. Кстати, первое время находилась в этой же палате. – Обвёл рукой комнату. Неловкая попытка улыбнуться не увенчалась успехом. – Он привёз тебя сюда. Давно. Много лет назад. Привёз инвалида и вбухал очень много денег в то, чтобы вернуть тебе жизнь. Смутно похожее на узнавание мелькнуло на её лице. Возможно, это было и не узнавание вовсе, а сомнение, но лёд растаял, а необъяснимая ненависть угасала. – Я с тобой не работал. Он запретил. Ничем не объяснял, просто сказал, чтобы не приближался. – Взглядом прощупывал, словно зондировал, можно ли продолжать. Даже дышал по выверенному заранее расписанию, боясь спугнуть. – Единственное, что сделал, так это снимки: рентген, когда только поступила. А на спине были тёмно-багровые борозды. Даже не застарелые, а как будто только-только зажившие. Глубокие, шитые. Его шов. Сейчас уже не видно, а тогда перепутать было сложно. Скривился, закрыл глаза, обнажил зубы, оскаливаясь, и мерно, с характерным шипением, прогнал сквозь них воздух. – У врачей… у некоторых, не у всех, шов – как почерк, уникален. Ильдар использует очень редкую технику, она не каждому поддаётся, но эффективнее стандартной… – Понял, что ведёт слишком далеко от темы и на секунду остановился перевести дыхание. Продолжил спокойнее. – Я тогда всё понять не мог, почему… почему он сам тобой занимался. Знаешь, он ведь сидел, там… там что-то было связано с работой и будто зарёкся кого-нибудь лечить. Сам себе поставил барьер и отказывался сдвигать его даже на миллиметр. Всех своих шлюх ко мне отправлял на починку. – Зло хмыкнул. – Даже ссадины не брался обработать. Я как-то спросил, так он ответил, что противно. Мараться не хочет. Он, вообще, другим человеком вернулся. И раньше жалость была на последнем месте, а тут словно лишился её вовсе. Всегда был жёстким. В отца. Наверно потому и пошёл врачом. Там жалеть некогда: нужно лечить. После суда всего год прошёл… а он пережил столько… Наверно… Наверно, всё не просто так, я понимал, я даже перестал задавать вопросы, но потом появилась ты… и эти швы на спине… Ты особенная, да? Это из-за тебя Марат остался без руки? Только сейчас, при упоминании Марата, Лора вспомнила их разговор. Он тогда тоже говорил про брата, называл его Малый. Упомянул его как умного и расчётливого. Но сейчас перед собой видела нечто иное. Умелая игра?.. В любом случае разгадать загадку была неспособна. Не сегодня. Не при таких обстоятельствах. – Да не держи ты его за руку, не убежит! – Неожиданно прикрикнул и замер, глядя на то, как Лора, вместо того, чтобы руку от Ильдара убрать, вцепилась ещё сильнее, словно пытаясь защитить. Посмотрел с недоверием. – У тебя паранойя. – Спокойно ответила, ослабляя хватку. – Ильдар тогда сказал, что не он тебя избил. – Произнёс и замер, пытаясь считать эмоции в её глазах. Желваки на скулах не останавливались. – Не соврал, значит. В принципе, я и тогда верил… Ты была беременна. – Неожиданно замолчал, словно спотыкаясь на собственных мыслях. – Неужели от него? – Присмотрелся. Даже наклонился вперёд, чтобы понять. И темнота не мешала: глаза горели ярче любого света. – Этот период моей жизни называется «вспомнить всё»? – Недобро усмехнулась. – Я просто хочу понять. – Вроде как оправдался Акмаль. Тихо. Безобидно. Но также непонятно, как и она сама для него. – Что понять? – Почему ты до сих пор с ним. – Ответил просто, словно это нормально: такой интерес. Лора потупилась, пытаясь найти подвох, но на мужском лице ни один мускул не дрогнул. – Такой фетиш? Копаться в его женщинах? – Сколько раз он избивал тебя, испытывал на прочность? Сын для него был идеей фикс. Сейчас как? Семь лет… Это большой срок. У вас ведь детей нет, я точно знаю. Ты тогда его разочаровала. Я про беременность. В его глазах было именно разочарование, когда об этом зашёл разговор. Но вы снова вместе. Я не понимаю. Сейчас он не просит родить ему ребёнка? Он тебя так наказывает за тот раз? – Даже интересно стало, ты сам-то женат? Или, кроме жизни других людей, тебя ничего не интересует? – Вы предохраняетесь? Он настоял или ты? – Ты извращенец?! – Неужели ты не хочешь ребёнка от любимого мужчины? Ведь он любимый? – Замолчи! – Я просто не понимаю, почему мусульманин женился на женщине иной веры и в возрасте за сорок не торопится обзавестись потомством. – Бурно взмахивая руками, пытался разъяснить Акмаль. – Потому что он никогда бы не женился на бесплодной иноверке! Потому что он старший сын своего отца, его наследник! Потому что ты просто не можешь быть его женой! – Закончил жёстко и резко подошёл к двери, но тут же вернулся, даже не притронувшись к полотну. – Может, это и называется любовью? Когда невозможное возможно? – Тяжёлые моральные заболевания передаются в вашей семье по наследству? – Ты сейчас Ильдара имеешь в виду? – Хмыкнул. – Тогда да. – Закусил губу и в бессилии закрыл глаза. Несколько раз махнул в воздухе сжатыми в кулаки ладонями и резко выдохнул. – Лора, послушай, я не об этом поговорить хотел. Я… я могу тебе помочь. – Помочь сойти с ума? У тебя получается. – Да нет же! Ты… ты можешь от него уйти. Нужно только понять, что тебя держит, что… – Вариант «Люблю, не могу» ты не рассматриваешь? Или, может, вариант «Семейному счастью преград не существует!», «Долой расовые предрассудки!»… что ещё? А такой вариант, как «не мешайте жить, мы сами разберёмся»? – Я никогда не понимал варианта отношений «бьёт – значит, любит». Варианта «жертва и её хозяин». Ты свободный человек, ты ни от кого не зависишь. Зачем… зачем тратить свою жизнь на человека, который тебя просто использует? – Казалось, он искренне удивлялся в соответствии со своими словами. – Знаешь, что я скажу тебе, дорогой брат… – Лора нехотя отпустила руку Ильдара, которую сжимала до этого, пытаясь заручиться поддержкой и набраться сил, чтобы перетерпеть непростой разговор. Подошла, становясь практически вплотную. Чтобы заглянуть в глаза, пришлось высоко задрать голову и практически дрожать от напряжения во всём теле. Чтобы знать, что до того дошло, что услышал. – Я никогда… никогда не была его жертвой. Что бы между нами ни происходило, я никогда не опускалась до этого уровня, оставаясь на равных. И его это устраивало. Понял? ЕГО это устраивало. И в тот день, когда я почувствую, что моё положение изменилось… тот день станет для нашей семьи последним. – Тыкнула пальцем в мужскую грудь, едва сдерживаясь от гневных возгласов. – А ещё запомни, что никто не смеет обвинять меня в том, что у нас нет детей. Это никого не касается, кроме нас двоих. Ни-ко-го. Каким бы сыном по очереди он ни был и какой бы род ни представлял. – У меня сейчас такое чувство, что ты не знаешь, о чём говоришь. – А вот на твои чувства мне откровенно наплевать. – Высказала чистую правду и, удовлетворённая результатом, вернулась на своё место. Знала наверняка, что он смотрит вслед, что оценивает каждое движение, но отказывалась это воспринимать, запрещала себе улавливать его эмоции. Казалось, что и мысли его слышит, а, может, это были не мысли, а тихое бормотание. Но не повернула голову и не посмотрела в его сторону до тех пор, пока из палаты не вышел. Ещё долго сидела, глядя в пустоту, в пространство. Ничего перед собой не видела. В груди нарастала неимоверная тяжесть, а в голове пульсировала боль. Нечеловеческих усилий стоило склониться и прикоснуться губами к чуть прохладной сухой мужской ладони. Стало легче. Потёрлась об неё щекой, закрыла глаза, представляя себя совсем в другом месте, но рядом с ним. – Мне очень тяжело без тебя, родной. Будто жизнь остановилась, выставляя на пути сплошные преграды. Не хочу так… Без тебя. Даже самой себе не могла объяснить навалившуюся слабость, чувство незащищённости, уязвимость. Сказать просто, что без него её нет? Не существует как личности, как женщины? Сломалась?.. Нет. Было что-то иное, более глубокое, более тонкое. Как человек, у которого отняли тень. Именно тень. То родное, близкое, что всегда было рядом. Негласным приказом. Что сопровождало даже тогда, когда вблизи не оставалось больше никого. Часть её самой. Важная. Незаменимая. Та, что оберегала и сторожила сон, что придерживала за руку на перепутье. А когда некого держать за руку… тогда человек заканчивается и начинается уже другая тень… оболочка, которая отделилась от самого тела, навсегда лишая целостности. И её нет… Глава 9 Акмаль ворвался в палату за несколько мгновений до того, как первые солнечные лучи разбавили угнетающую серость стен. Лора уже не спала, но то, с каким лицом он на неё в тот момент посмотрел, каким взглядом окинул… заставило передёрнуться, но на этот раз причиной была не неожиданность. В его глазах была нерешительность, смешанная с желанием доказать. Было желание выдать факты и при этом не потерять себя. Раскрыть глаза и не остаться в дураках. В глазах была паника, как отголосок длительных размышлений и бессонной ночи. Тёмная щетина, едва проступившая на щеках и подбородке, лишь усиливала эффект усталости. Взъерошенные в неправильном порядке волосы, руки, которые, скрывая неловкость, стремились спрятаться за спину – всё говорило не в его пользу. Но слабая искорка надежды на результат перекрывала своим блеском любые факты. Каждый по отдельности и взятые вместе. Она была сильнее. И эта искорка… Лора вдруг поняла, что нужно искать именно её след. То тщательно скрываемой мужчиной место, откуда она летит, каждый раз, запаляя его с новой силой, заставляет вот так смотреть, говорить слова, которые ещё мгновение назад не были на языке, не были даже в голове. Искорка, которая заставляет смотреть на брата, как на врага, каждый раз предлагая становиться с ним по разные стороны. – Я… я хочу тебе показать… – Лишь подтверждая произведённое впечатление, запутался в словах Акмаль. Двинулся вперёд, но со странным вздохом облегчения остановился, уставившись в выставленную как преграду тонкую ладонь. Нервно усмехнулся и опустил взгляд в пол, вдруг теряя слабую нить решительного порыва. – Давай мы выйдем отсюда до того, как ты произнесёшь вслух очередную глупость. Лора осторожно отошла от больничной койки, бросая короткий неспокойный взгляд на мужа и послушно пошла следом за Акмалем, минуя один коридор за другим. – Ты плохо выглядишь. – Произнесла, глядя в глаза, как только улучила секундную передышку.

Конец ознакомительного фрагмента.