Подальше от красивых глаз Колтона, которые могут нарушить душевный покой, и от того, как он смотрел на меня после того, как узнал о моей темной истории. Раньше я чувствовала себя сильной и дикой в его объятиях, но после того, как Хантер рассказал ему все, он посмотрел на меня так, будто я была хрупкой или уже полностью сломленной.

Во-вторых, если я захочу, мне вообще не нужно работать. Я чертова Анна Моретти, последняя из моей семьи, наследница огромного состояния Сальваторе Моретти. У меня достаточно денег, чтобы купить виллу на озере Комо и всю оставшуюся жизнь ничего не делать. Я работаю, потому что мне нравится, потому что это мне подходит. Потому что я чувствовала себя нужной и востребованной.

Впрочем, однажды я нашла цель и смысл. Я могу сделать это снова где-нибудь в другом месте. Мне пора уезжать из Фэрвью, подыскать новое место, где я смогу заняться чем-нибудь другим. Быть кем-то другим.

Я пережила больше, чем может себе представить большинство людей. Это ерунда. Во всяком случае, так я себе говорю. Стараюсь не думать о страстных поцелуях Колтона или о взрывном пламени, вспыхивающем между нами каждый раз, когда я его вижу. Даже при мысли о нем по телу разливается словно электрический ток, и какая-то часть меня жаждет догнать его и что-то исправить.

Но для этого уже слишком поздно, решаю я. Утром я уйду.

Захлопнув дверь перед носом Колтона, я хватаю ноутбук и заказываю билет первого класса до Парижа на самолет, вылетающий всего через несколько часов. Как только авиакомпания подтверждает мое бронирование, убираю ноутбук и осматриваю дом, решая, что взять с собой, а что оставить.

Четыре года в маленьком коттедже — я могла бы купить дом, даже построить себе что-нибудь роскошное, но в этом коттедже я чувствовала себя в безопасности, когда хотела побыть одна. До Колтона здесь вообще никто не бывал. А теперь все разрушилось из-за воспоминаний о нем.

Я достаю несколько нот с пианино и бросаю их в кожаный чемодан. Несколько смен одежды — я могу купить себе новую, когда приеду в Париж. Обручальное кольцо моей матери. Четки моего отца. Документы, необходимые для доступа к моим банковским счетам.

Все не так уж много, и небольшое утешение, что агентство не выбросит мои вещи. Хантер позаботится о том, чтобы все благополучно отправилось на склад, дожидаясь моего возвращения или отправит их мне.

Бросив сумку на переднее сиденье машины, я с ревом несусь в ночь, к воротам комплекса. Наверное, в последний раз. Но не успеваю я протянуть руку и нажать кнопку, чтобы открыть большие стальные ворота, как перед моей машиной появляется фигура. Знакомая фигура.

И он выглядит разъяренным.

Сглотнув, я проверяю, заперты ли дверные замки.

Колтон идет вперед, отходя от света фар, и направляется к пассажирскому сиденью. Дверные замки открываются, когда он приближается.

— Какого хрена... — Меня переполняет ярость, когда отчаянно пытаюсь снова их запереть. Но он распахивает дверь раньше, чем успеваю закрыть — какое бы устройство ни использовал Колтон, чтобы отключить компьютер машины, оно должно быть чертовски невероятным, что я не могу не восхититься тем, как хорошо оно сработало.

— Вылезай из моей машины, — рявкаю я, когда он усаживается на кожаное сиденье рядом со мной. Он игнорирует меня и пристегивает ремень безопасности. — Я сказала, выметайся из моей машины.

Он поворачивается ко мне, и я замираю на месте, когда вижу ярость, пылающую в его голубых глазах. Я никогда не видела эту сторону лично, и, честно говоря, это ужасно.

— Сейчас я дам тебе указания, и ты, мать твою, будешь им следовать, — говорит он обманчиво мягким тоном. — Если ты не сделаешь в точности то, что я скажу, то вытащу тебя из машины, отшлепаю по заднице, а затем отрахаю до потери сознания, посажу обратно в машину и сам повезу.

— И что потом? — спрашиваю я, стараюсь не обращать внимания на крошечный трепет от его откровенной угрозы.

— Если ты все еще захочешь бросить меня, когда мы закончим, тогда ты можешь уехать в Париж, и я никогда больше не побеспокою тебя, — говорит он, его голос немного смягчается. — Выбирай, принцесса.

Я вздыхаю. — Ладно.

Дальше мы ехали молча временами «налево» или «направо», пока Колтон вел меня к месту нашего назначения, недалеко от комплекса.

— Поверни здесь, — говорит он, указывая на гравийную дорожку. Та исчезает в густом лесу, и я не вижу, куда она ведет. Я медленно и осторожно пробираюсь по извилистой дороге следующую милю, пока не замечаю, куда подъезжаю.

К дому.

В доме горит свет, и теплый свет освещает передний двор, где пышно цветут полевые цветы. Я останавливаю машину, а когда выхожу, то слышу нежный шепот волн, плещущихся где-то рядом.

— Здесь недалеко озеро, — резко говорит Колтон, словно читая мои мысли.

— Колтон, где мы? — спрашиваю я. Мой голос мягок — мягче, чем хотела, возможно, из-за моего замешательства или, возможно, из-за легкого чувства удивления от этого прекрасного места. Но он не отвечает, просто хватает меня за руку и тянет к двери. Прижимает мой указательный палец к сенсору, и замок с тихим щелчком отключается.