Шрифт:
— «Блин, вроде вчера не нажирался, а бодун, словно после сдачи сессии», — держась за голову, я принял сидячее положение и осмотрел комнату. — «Угу, значит все же это был глюк»
Красной тетради нигде не оказалось, что не могло не радовать.
Я встал с постели и стал неспешно одеваться. За окном в зените светило яркое солнышко, которое тонко мне намекало, что я пропустил не только утреннюю тренировку с Люцем, но и занятие со своей группой. Но мне было как-то начхать, ибо у меня были самопровозглашенные выходные. Так что, даже не смотря на головную боль, с которой быстро разобралось «Время Жатвы», у меня было радостное настроение.
Было… Вот только улетучилось, когда я зашел в гостиную и обнаружил темно-красную тетрадочку, которая мирно лежала посреди гостиного столика.
— «Какой настырный глюк… Азу!»
Тишина в ответ.
— «Ладно, сам разберусь», — я взял тетрадку и пошел с ней в рабочий кабинет.
Кинул «бедняжку» на стол, а сам уселся в кресло и стал «испепелять» её взглядом. Получалось не очень, глаза супермена никак не хотели включаться. Так что было решено наладить диалог с глюком, посредством виденного в одном фильме метода.
Я открыл тетрадь где-то посередине, взял перо, обмакнул его в чернильницу и написал на чистом листе.
*Тебе чего от меня надо?*
Не успел я дописать последнее слово, как чернила стали впитываться в тетрадь и надпись быстро исчезла. Настало тягостное ожидание.
*Х-р-р-р…* — чернила вновь проявились на странице в форме кляксы.
*Тфу!*, — в моё лицо полетел сгусток чернил из тетради.
Увернувшись, я немного офигевшим взглядом сначала посмотрел на тетрадку, затем на кляксу на стене позади меня.
— «Значит вам, сударь, чернила не по нраву», — выдал я заключения, недобро покосившись на чернильницу.
Тетрадка стала панически отползать в сторону.
— «Куда собрался!», — я схватил «беглеца» за обложку стальной рукой и потянул обратно. — «Нечего было столь настойчиво меня преследовать!»
Расположив перед собой тетрадку, я взял чернильницу и начал поить свой глюк чернилами. Вылив всю чернильницу, закрыл тетрадь, развернул корешком к себе, дабы меня не заляпало чернилами, и прижал сверху стальной рукой.
*Бульк-бульк*, — со странным бульканьем бедняжку начало раздувать, даже под весом моей руки.
Раздувшись до состояния приличного шарика, тетрадка резко стала сдуваться с противным чавканьем, разбрызгивая из всех щелей между страницами чернила. Как только «извержение» закончилось, я убрал руку и посмотрел на неподвижную тетрадку, которая выглядела как-то очень жалобно. Потыкал её пальцем. Ноль реакции.
— «Кажется, убил…», — констатировал я факт смерти одной надоедливой тетрадки. — «Надо бы от тела избавиться»
Я взял «тело» и направился в туалет. Затем закинул его в магический унитаз и смыл. Не знаю, каким образом, но тетрадка смылась без особых проблем.
В очередной раз, разобравшись с настырным «глюком» особо жестоким методом, я помолился за «бедненького» над унитазом, вернулся в гостиную комнату и уселся в кресло.
— «Интересно, тут есть психологи? А то у меня, кажется, крыша поехала…»
Из попыток оценить степень сдвига крыши меня вырвал стук в дверь.
— «Добрый день, мастер Яр. Мастер Хархан срочно вызвал вас к себе!», — улыбаясь, проговорила служанка, когда я открыл дверь.
— «Ага, спасибо. Это, я тут в кабинете немного чернил разлил…»
— «Не проблема, я уберу, мастер Яр», — полупоклонилась служанка.
— «Ах да, вам стремянка понадобится, там немножко потолок заляпало», — предупредил я, оставляя служанке ключи.
Она проводила меня немного офигевшим взглядом, мол: «Что надо было делать с чернилами, чтобы заляпать потолок?»
«Ну не отвечать же мне ей, что я всего-то совершил жестокую расправу над одним настырным «глюком»?».
Глава 80
*Тук-тук*, — я негромко постучал в дверь кабинета старика Хархана.
— «Заходи!», — раздался недовольный голос старика.
Я открыл дверь и вошел в кабинет, погруженный в легкий полумрак, благодаря немного странным черным занавескам, закрывающим два больших окна. За своим столом сидел мастер Хархан, а перед ним на одном из двух кресел восседал человек, которому на вид было около тридцати-сорока лет. Облачен он был в чисто белые камзол, брюки и сапоги. Темно русые волосы были собраны в тугой высокий хвост, в который странным образом вплели белую ленту.