– Подкупить меня решил? – с подозрением сказал Дормер, почувствовав насыщенный кофейный аромат. – Ничего не выйдет. – отрезал он и для большей уверенности сложил руки на груди.

– Что ты! – отмахнулся я. – Это просто скромное дружеское напоминание, что ты самый невероятно талантливый и находчивый детектив всего Бруклина. – так слащаво протянул я, что самому тошно стало. – А ещё ты мало спишь, поэтому, и только поэтому купил тебе кофе.

Мэттью расплылся в улыбке. Всегда покупается на лесть. Ай-ай-ай, Мэтт! А ещё детектив! Но его наивность мне только кстати – полицейский тут же заговорил о деле и отдал ключи от квартиры убитого.

– Мортимер Гринсон. – обмолвился детектив. – Ты был прав, ему тридцать один год. И, похоже, Гринсон действительно ждал Элли Ти Эн, но она не пришла бы. – сказал полицейский. – Что-то там с дочерью случилось, Ти Эн поехала с ней в больницу. – Мэттью потёр глаза. – Чёрт, напрочь забыл, что там стряслось с ребёнком. То ли обожглась, то ли ножку подвернула… Чёрт его знает. – отмахнулся он. – В общем, домой Элли вернулась только в третьем часу. От ребёнка даже в туалет не отходила.

– Может, её кто-то прикрыл?

– Вряд ли, Хилл. – помотал головой Мэтт. – Знаешь, есть мамочки-наседки? – спросил он. – Ну, как куры с цыплятами? Вот, эта такая же: круглосуточный надзор за дочкой ведёт.

– Тогда как ребёнок умудрился попасть в больницу?

– По словам мисс Ти Эн, она отвлеклась на звонок от убитого. – Дормер в очередной раз сделал глоток эспрессо. – Элли страшно болтлива.

– Ты сам говорил с ней?

– Только с врачом и медсёстрами с ночной смены. – Мэтт закурил. – Собирался часов в десять лично наведаться к подружке Гринсона.

– Дай знать, если что узнаешь. – я похлопал Дормера по плечу. – Пороюсь пока в его квартире.

Я попрощался с другом и поспешил на место преступления.

В квартире Гринсона не изменилось практически ничего. Разве что тело убрали с прохода, а вместо него оставили меловой контур.

Первым делом я решил осмотреть спальню. Часто именно там люди прячут все компрометирующие подробности своей жизни: от коллекции журналов для взрослых до тел бывших. Чего только не приходилось находить под кроватями и в матрасах подозреваемых и убитых. Мортимер Гринсон не стал исключением: к каркасу кровати он приделал небольшой ящичек, где хранил пару пакетиков с белым порошком. На полиэтилене заметны перламутро-неоновые следы. Кусочек таких же теней лежал недалеко от тела. Интересно, Мортимер приобретал наркотики только для личного пользования или ещё и сбывал?

За эту находку Мэтт уже меня расцелует.

Матрас продавлен в двух местах. Похоже, Морт любил спать то справа, то слева – форма вмятин совершенно одинаковая. Матрас сделан, судя по бирке, семнадцать лет назад. Да уж, то-то он так воняет. Но каркас кровати, на удивление, новый. Ему от силы пару месяцев.

Я связался с владельцем квартиры и расспросил его о мебели, которую он оставил арендующим. Среди неё кухонный гарнитур, простенькая вешалка у входной двери и мебель для ванной. Всё остальное принадлежало Гринсону. Сам Дмитрий Белых, владелец квартиры, не появлялся в Бруклине уже пару недель.

Перетряхнув подушки, я обнаружил несколько лавровых листьев. Их наличие в подушках уже показалось мне странным, а выведенное на каждом листочке «Элли» вообще ввело в ступор.

Шкаф в той же спальне самый простой. Кроме необходимого набора одежды и обуви, в нём ничего нет. В том числе чистых полотенец и постельного белья. Обои поклеены давно, нигде ничего не отходит – я облазил каждый уголок от плинтуса до потолка, чтобы убедиться в этом.

Остались ванная и кухня-гостиная. С первой комнатой я быстро управился – судя по всему, мистер Гринсон не любил не только убираться, но и следить за личной гигиеной. Мебелью – именно мебелью, не учитывая сантехнику! – Белых, кстати, назвал хлипенький шкафчик с двумя крохотными полочками и треснувшим зеркалом над раковиной. Это вся мебель.

Мортимер не имел привычки прятать что-либо в ванной. Также он не принимал таблеток, в его аптечке есть только пустая баночка антисептика и серого цвета бинт, который, кажется, уже использовали не один раз.

Кухня-гостиная куда интереснее. Здесь гораздо больше всяких ящичков и коробочек. Например, в банке из-под сахара Гринсон прятал двести долларов. Видимо, как заначка на чёрный денёк. Даже не знаю хорошо это или плохо, что он не дожил до него?

Из специй у убитого был набор из трёх молотых перцев – кайенский, чёрный и душистый, – гималайская розовая соль прямиком из Пакистана, морская крупная соль и большая жестяная банка звёздочек аниса. Понятия не имею, на кой чёрт ему столько аниса.

От изучения скромного набора специй меня оторвал звонок Дормера.

– Митч, что у тебя?

– Пара пакетиков белого порошка, странные лавровые листья в подушках с именем его подружки и целая куча аниса. – сообщил я, придерживая телефон плечом. – Я ещё не закончил. Что у тебя?

– Ник Лайн нашёл татуировку у Гринсона на затылке. – устало сказал Мэтт. – Скину фото. Чем он вообще занимался?

– Дребеденью всякой, вот что я тебе скажу. – ответил я, наткнувшись на подозрительно неглубокий ящик. – Слушай, у меня тут кое-что есть. Перезвоню.