– Вадим Маркович, ну, всё же нормально? Никто ведь не умер? – попытался защититься Слава.

– Я! Я чуть не умер из-за тебя, сука! – Шестак ткнул себе пальцем в грудь. – Мне четыре раза скорую помощь вызывали! Давление, знаешь, как скакало?

У Славы чуть не сорвалась с языка любимая фраза «Выпили бы кружечку пива», но в самый последний момент успел прикусить язык.

– Вячеслав Алексеевич, ты настолько туп, что у меня нет слов! Ты бабке Анохиной помогал составлять заявление об отмене решения районного суда по неправильному назначению пенсии.

– И что? Помог же! Я почти неделю корпел над этим делом!

– А толку-то? Она твоё заявление об отмене решения суда отнесла в собес, а не в суд! Не мог, что ли рассказать бабке, куда ей идти? Весь собес ржёт над моей фирмой и надо мной лично!

– Вадим Маркович, но вы же мне ничего толком не объяснили!

– Всё я тебе объяснял, просто ты мозги пропил, пьянь!

– Вадим Маркович, давайте уже завершать этот разговор.

– Завершать? Слава! Завершать? Завершим, не вопрос! Ты – уволен! Вот, держи! – Шестак достал из внутреннего кармана завернутую в файл трудовую книжку Чистякова и бросил на диван.

– Вадим Маркович, а расчёт?! – выпучив глаза, спросил Чистяков теперь уже бывшего работодателя.

– Перебьешься! – ответил Шестак. Но на секунду призадумался и всё-таки достал портмоне. Отсчитав несколько мятых купюр, бросил их на диван.

Чистяков взял деньги и пересчитал. Потом посмотрел на Шестака и сказал:

– Вадим Маркович, но тут всего восемь с половиной тысяч. А вы ведь мне больше должны!

Шестак залез в карман, наскрёб мелочи и бросил её поверх купюр.

– Скажи спасибо и за это! А ты знаешь, сколько ты мне принес убытков? Как репутацию испортил, козёл? Ты больше никуда не устроишься, понял? Будешь улицы в Бачулинске подметать! И то, какой ещё работодатель возьмёт на работу такого придурка, как ты? Ты же не способен работать! Под забором валяться будешь! – зло сказал Шестак.

Наконец Слава набрался сил озвучить версию о том, что в командировке на него напали местные криминальные элементы, поэтому директор должен был хорошенько подумать, прежде чем отправлять сотрудника в портовый город. Но Вадим Маркович уже хлопнул дверью.

– Хрен лысый! – произнес Чистяков вслед Шестаку.

Вячеслав открыл трудовую книжку и несколько минут смотрел на последнюю запись, сделанную фиолетовыми чернилами. Она гласила: «УВОЛЕН НА**Й». Ниже стояла подпись Шестака, похожая на крылья чайки над волнами. На подписи был поставлен оттиск печати фирмы «Кодекс чести» (название фирмы на латыни и профиль Шестака в древнеримском стиле).

– Вот козлина! – пробормотал уволенный сотрудник «Кодекса чести».

2

Слава с облегчением достал из холодильника пиво в пластиковой полуторалитровой бутылке, которое утром купил в любимом ларьке «Пузан». Поставил бутылку на журнальный столик. Потом принёс с кухни закуски к пиву. Сев на диван, налил полную кружку. Кружка была старая, советская.

– Душевное пивко! – произнёс Слава. Отхлебнув пива, он продолжил процесс предвкушения футбольного матча. Кажется, всё нормализовалось. Всё путём! Вячеславу казалось, что люди, с которыми он неудачно взаимодействовал в командировке, органично отслоились от его жизни. Вадим Маркович, скорее всего, выплатит компенсацию фирме, интересы которой неудачно представлял в командировке Слава. Вот-вот начнётся матч…

Расслабленное состояние Чистякова прервал звонок в дверь.

– Что за фигня? – пробормотал он, подходя к двери. Звонить продолжали. Он подумал, что возвратился Шестак. А может быть, вернулась жена Светлана, которая вчера объявила о своём окончательном уходе от Славы.

Глазка на двери квартиры не было и Чистяков не спрашивая, открыл. За дверью стояли два субъекта. Первый – белобрысый великан возрастом около тридцати лет. Второй – худощавый кореец, постарше. Оба одинаково коротко стрижены и одеты в чёрные блестящие плащи. У обоих на шее золотые цепи. От обоих пахло дорогим парфюмом. У обоих на ногах начищенные до блеска ботинки. «Ошиблись дверью», – подумал Чистяков глядя на мужчин.

Вдруг Слава ощутил резкую боль в носу и почувствовал, как неведомая сила несёт его куда-то. Через секунду Славе удалось понять, что это великан схватил его за нос и тащит в квартиру. Ещё через мгновение та же исполинская сила бросила Славу на диван.

Великан держал правой рукой Славу за горло, а левой начал наносить удары в живот и по рёбрам. От страха у Славы возникали дурацкие мысли. В частности, он надеялся, что жировая прослойка пивного живота спасёт его от болезненных ударов. Однако боль от наносимого громилой ущерба становилась всё сильнее.

– Брэк! – сказал кореец, который с интересом наблюдал за избиением.

Удары резко прекратились. Через некоторое время Слава осторожно открыл глаза. Грозные типы стояли рядом и смотрели на распластанного на диване Славу.

Кореец достал из кармана какую-то бумажку, близко приблизил её к своим глазам и спросил, глядя на хозяина квартиры:

– Вячеслав?

– Вячеслав Алексеевич, – ответил Чистяков. Мысли его лихорадочно бегали, однако он не смог вспомнить этих людей.

Слава попытался присесть, но мощный блондин вновь поместил его в лежачее положение.