4. Радиус убойного действия осколков: оборонительные – 200 метров, наступательные – до 25 метров.

Позволю себе опустить меры безопасности и методы применения ручных гранат, чтобы не отнимать много вашего времени, дорогие друзья!

Два солдатика, из роты обеспечения полевого учебного центра, подтащили ящик с гранатами и ящик с запалами.

Мой мозг позеленел от зависти и несправедливости. Значит, как ящик с болванками таскать, так это мы со Старчевусом, а как с боевыми гранатами, так это солдатики на машине доставят.

Вот блин армия! А слабо было и болванки в кузов закинуть!?

Тогда я еще не понимал, что, если бы не моя вечная везучесть, которая приучила мой дерзкий организм меньше думать и задавать глупые вопросы, мне во сто крат бы было тяжелей при дальнейшей службе.

Преподаватель открыл зеленый ящик, достал один корпус гранаты, взял один запал и в очередной раз продемонстрировал, как необходимо снаряжать гранату и производить бросок.

Все свои действия он сопровождал комментариями:

– Выйти на рубеж метания гранаты, достать гранату из подсумка, граната в правой руке, левой вворачиваем запал, также левой рукой выдергиваем кольцо чеки, далее следует бросок.

– Запрещается трогать гранату, упавшую, но не взорвавшуюся после выдергивания чеки.

– Если предохранительная чека выдернута, граната подлежит уничтожению.

– Разряжать можно только те гранаты, у которых не выдергивали кольцо с чекой.

– Застава остается в укрытии на безопасном расстоянии, ко мне на рубеж гранатометания выдвигается получивший гранату и запал.

– Категорически запрещается снаряжать гранату без команды, запал без команды не вворачивать!

– Застава, в укрытие!

Мы резво спрыгнули в траншею в полный профиль, подгонять никого не пришлось!

По спине прошел противный холодок – гранаты БОЕВЫЕ!

Первым на рубеж с подполковником двинулся заместитель начальника учебной заставы старший сержант Крестин. Он уже отслужил два года срочной службы и вместо демобилизации из рядов Пограничных войск решил стать офицером. Написал рапорт и приехал к нам в училище. Видать, полученного в сержантской школе потолочного звания сержанта для него было мало.

Стас четко выполнил упражнение и зафитилил боевую гранату, получив заслуженную пятерку в ведомость.

Первый разрыв вывел меня из оцепенения, вернув в действительность происходящего.

Стас возвращался с рубежа, преподаватель махнул рукой: – Следующий!

Получив у бойцов, под роспись в ведомости, корпус и запал, к рубежу двинулся командир нашего первого отделения. Андрей тоже был из служивых, но не с таким богатым опытом, как Крестин.

Следующим должен был идти Женька, а потом я!

Разрыв, широкая спина Старчевуса удаляется…

И вот, в мои руки ложится шариковая ручка, машинально ставлю подпись около пальца солдатика, которым он тычет в ведомость выдачи.

Ручку забирают и в мою правую ладонь ложится леденящий корпус и вот он, в левой ладони, запал к этой смертельной игрушке. Не помню, как я коротко отчеканил: «Курсант Бочаров ручную гранату и запал к ней получил, осмотрел!», как уложил их в сумку для гранат, так давно пустовавшую у меня на ремне. Помню лишь отрезвляющий и побуждающий возглас подполковника:

– Следующий!

Навстречу движется ничего не выражающее лицо Женьки, но глаза подозрительно по пять копеек!

Даже его флегматичный характер данная процедура цепанула.

Машинально спрашиваю: – Ну как?

– Нормально, пять! – так же на автомате отвечает он.

Все, я на рубеже.

Передо мной бетонное укрытие, стена где-то по грудь. Докладываю о прибытии на рубеж, на полуслове обрываемый командой преподавателя:

–К бою! Подготовить гранату!

Вынимаю из сумки недавно полученный боеприпас, вывинчиваю пробку из трубки корпуса гранаты, в руках появляется противный и несвойственный мне до этих времён тремор. Запал никак не хочет попадать в отверстие корпуса. Наконец попал, ввернул, докладываю:

–Курсант Бочаров к метанию гранаты готов!

–Гранатой, ОГОНЬ! – побуждает к действию подполковник.

Граната в правой руке, левой выдергиваю предохранительное кольцо чеки, размахиваюсь, бросок.

Граната летит через бетонное укрытие и предательски падает в метрах восьми от него.

Я тупо смотрю, как она медленно катится в сторону воронок, которые поразительно далеко.

Подполковник, видя такую подляну, что-то кричит рядом.

У меня просто столбняк, я не слышу и не понимаю его.