– «Живой Воды»? – Рас дернулся, словно от удара током. – Как вы сказали?!

– Фрагмент выдал нам всего два таких мета, – поморщился Туман. – Больше у него не было. Синтезировать новые он не мог: синтез происходит во время Выброса, а по нам ударили почти сразу. Как только по Эпицентру запустили ядерную ракету, Фрагмент потерял даже остатки интереса к проблемам муравьёв, населяющих эту планету.

– Фрагмент? – переспросил Медведь. – Это который академик Лаврентьев?

– Он только выглядит как Лаврентьев, – поправил его Берёзов. – На самом деле настоящий академик был убит грабителями. Фрагмент использовал его тело в качестве коммуникатора. Вообще Фрагментов два. Тот, с которым мы договаривались, это Фрагмент подпрограммы системы дальней связи их корабля, я же объяснял. Это с ним у меня было соглашение: «Янтарь» в обмен на Лаванду, Ферзя и ремутацию Ареала. Есть ещё второй, он осколок какого-то кода одной из подсистем климат-контроля или что-то в этом роде.

– Что было дальше? – выразил общее желание здоровяк. – Ты отдал им аварийный маяк?

– Отдал, – пожал плечами Туман. – Договаривались же. К тому же Фрагмент спас нас, когда прислал за нами Зыбь. Он ведь мог и наплевать на нас. Окружил бы Зыбью «Янтарь», и никто бы до него не добрался. Белов как увидел бы, что от нас осталось одно тряпьё, прекратил бы операцию и отвёл людей. Ночью Фрагмент прислал бы за «Янтарем» полк Зомби, и вряд ли кто-нибудь оказался в состоянии им помешать. Или и того проще: «Янтарь» долежал бы под Зыбью до поглощения Жёлтой Зоной, им ведь спешить некуда. Двадцать лет ждали, подождали бы ещё годик.

– А в Жёлтой круглосуточно следить за поглощённым Зыбью артефактом опасно для жизни, – подытожил здоровяк. – В общем, Фрагмент поначалу намеревался соблюдать ваш договор. А потом?

– Потом… – Туман безрадостно фыркнул. – Потом тоже. Как только мы оказались в этом его спасательном модуле, он что-то там отрегулировал и повысил воздействие эффекта обратной регенерации. Рентген полностью выздоровел минут за двадцать, и Фрагмент выдал мне две «Живых Воды», для него и для Лаванды. Это жидкие меты, я их затолкал им за пазуху, и жидкость сама распределилась по поверхности кожи. Рентген начал соображать нормально сразу же, Лаванда оклемалась через пару часов, сказалось долгое пребывание под воздействием всей этой инопланетной машинерии. Фрагмент немедленно приступил к подаче сигнала бедствия, параллельно они с Рентгеном обсуждали шпионские страсти. А потом по нам запустили ядерную ракету.

– Это моя вина, – хмуро вставил Рентген. – Я не сомневался, что Белов отслеживает каждый шаг генерала Воронцова и тот окружен его людьми. Я даже предвидел, что Белов немедленно узнает о моём телефонном разговоре с Воронцовым, который мне организовал Фрагмент прямо из Эпицентра. Но я не просчитал, что Совету Директоров РАО удастся так быстро убедить Президента провести «Дезинфекцию». Я был уверен, что в моём распоряжении больше времени и я успею получить от Фрагмента все обещанные данные и покинуть Ареал. Но пока мне передавали необходимую информацию и готовили свидетеля к транспортировке, ракета была запущена, и Фрагменту стало не до нас.

– Это так, – подтвердил Берёзов. – Он объявил чрезвычайную тревогу и заявил, что в связи с агрессивными действиями нашего вида договор теряет силу. Договоренности, заключённые им непосредственно с исполнителями, будут соблюдены, остальное отменяется. Потому что все ресурсы перенаправляются на спасение жизни находящихся под его ответственностью разумных существ и так далее. Ему удалось связаться со своими, и они установили какой-то дистанционный канал эвакуации. Он открылся за две секунды до начала ядерной реакции, но к этому моменту второй Фрагмент перевёл Ареал в режим поглощения и перераспределения враждебной энергии, а первый Фрагмент установил внутри аварийного отсека режим максимальной компрессии времени. Этих мер было достаточно для успешного проведения спасательной операции. По крайней мере, так он это всё объяснил, перед тем как сделать ноги.

– Так он что, удрал? – Медведь иронически хмыкнул. – Зелёные человечки пришли за ним?

– Никто не приходил, – покачал головой Туман. – Они просто в одну секунду переместили в свой мир аварийный модуль со всем, что в нём было, включая Фрагмента. На Земле остался лишь шлюзовой отсек, в котором мы все и находились. В общем-то мы так ничего и не увидели, только тело академика Лаврентьева из разговаривающего и двигающегося превратилось в куклу. Он так и сидит там, в своём кресле. Сердце бьётся, дыхание есть, глаза смотрят в пустоту, и всё, больше никакой реакции. Ну, и мы остались сидеть вместе с ним. На прощание Фрагмент сообщил, что ради сохранения наших жизней в шлюзовом отсеке будет сохранена герметичность и компрессия времени. Так у нас есть шансы выжить, потому что прямо сейчас за стенами отсека бушует ядерная реакция, а потом будет бушевать Ареал.

– Это они в отместку за нашу агрессию сделали тут всё подряд настолько враждебным к людям? – хмуро спросил Рас. – Типа, наказание?

– Скорее, мы наказали себя сами, – поморщился Рентген. – Первый Фрагмент предоставил мне обещанную информацию и свидетеля. Он даже не отказывался помочь мне связаться с Москвой напрямую, но после запуска ядерной ракеты попросту заявил, что на дальнейшие контакты с представителями нашего вида у него нет времени. Они эвакуировали своих детей и забыли о нас. Второй Фрагмент и всё его оборудование находились слишком далеко от аварийного модуля и не имели устройства для установления эвакуационного канала. Поэтому вторым Фрагментом они даже не стали заниматься. Он так и остался в Эпицентре со всем своим хозяйством и продолжает отрабатывать программу противодействия агрессивной форме жизни, которая первой нанесла удар. То есть расширять Ареал и трансформировать его до оптимального состояния.

– Иными словами, надежды на отключение Ареала его создателями нет? – уточнила профессор Николаева. – Проблему ремутации нам придётся решать своими силами?

– К сожалению, это так. – Лаванда с грустью вздохнула. – Мы не дали им возможности запустить Ареал вспять. Впрочем, мотивацию организовать это, если таковая у них имелась, мы тоже отбили.

– Тогда наши разработки должны заинтересовать правительство! – воскликнул Степанов. – Сейчас, когда чудовищные преступления Совета Директоров РАО станут известны всем, преступников ждёт неминуемая расплата! Репутация всех нас будет восстановлена, и мы сможем развернуть широкомасштабные исследования! Конечно, я не рассчитываю, что Ареал удастся победить за десять лет, но наши наработки открывают грандиозные перспективы. Правительство не станет их игнорировать, это же огромный потенциал для страны. Скажите, Рентген, вы сумеете вернуть нам наши добрые имена?