Он ухватил за запястья и притянул к себе. Крепко сжал.

– Матвей!

– Хочу трахать тебя. Всю ночь, не сдерживаясь. Так скучал и так долго ждал, что просто невыносимо.

Одна из его ладоней ложится на шею. Он накрывает мои губы своими и его язык проникает мне в рот.

Закрываю глаза и подаюсь навстречу. У меня нет сил сопротивляться, а даже если бы и захотела, не смогла. Физически он сильнее, и сейчас, когда так напряжен, эта сила кажется подавляющей.

Но мне нравится. Как и все, что он делает.

Он целует, удерживая в крепком захвате, а вторая рука ложится на мою грудь. Чуть сжимает, потом пальцы дотрагиваются до сосков. Это мега приятно, даже через одежду.

С моих губ срывается стон, с его тоже, а в следующую секунду он отрывается и стягивает с меня свитер, потом лифчик.

Я не сопротивляюсь. Мне тоже хочется снять с него всю одежду. Я тянусь к его свитшоту. Он быстро стягивает его с себя, вместе с футболкой, и у меня срывает дыхание, такой он красивый. Рельефные плечи, отлично развитые руки, идеальный плоский живот с кубиками пресса. Такой мужественный. Такой привлекательный. На смуглую кожу нанесено несколько тату. Одно из них я уже видела в клубе, когда он подтягивался на турнике.

Подробнее рассмотреть не успеваю. Я снова прижата к нему, кожа к коже. Тесно, горячо.

Его глаза сейчас темные, почти черные и я тону в них, как в глубоком бездонном колодце, без надежды выбраться.

– Полин, ты очень красивая. И моя. Ведь моя?

Его руки начинают умело ласкать грудь.

– Моя, скажи это.

Поцелуй в губы, очень чувственный, потом в шею.

Выгибаюсь навстречу. Я не могу сейчас говорить, слишком приятно. Слишком хорошо, просто невыносимо.

Вцепляюсь в его плечи, когда губы спускаются ниже. Крепкие ладони поддерживают спину, а рот накрывает один из сосков.

– Ах.

– Полин, скажи, что моя, хочу услышать.

Он делает то же самое со вторым.

– Матвей.

– Так заводишь, Полин. Я с ума схожу. Хочу, чтобы все это ты позволяла только мне. Больше никому.

Я зарываюсь пальцами в его волосы, стону и снова выгибаюсь. Как же хорошо.

Его пальцы добираются до застежки на джинсах и расстегивают.

Движения становятся более прерывистыми, нетерпеливыми, как и мои.

Он подхватывает меня, сажает на что-то мягкое и буквально вытряхивает из джинсов и трусиков.

Тут же опрокидывает и накрывает своим горячим телом.

– Кайф, Полин. Не передать словами, какой.

– Да, так хорошо. О боже.

Его рука оказывается там, между ног, и он начинает поглаживать.

– Ты мокрая, классная. Не отпускал бы тебя ни на минуту, трахал бы круглые сутки.

Мои бедра двигаются ему навстречу. Так хочется большего.

Затуманенными глазами вижу, как поблескивает упаковка, а в следующий момент он уже входит в меня с глухим стоном. Заполняет собой.

Медленно, давая привыкнуть, но вместе с тем сильно, жестко, до упора. Заполняя полностью, не оставляя ни миллиметра между нами.

Мы одновременно произносим имена друг друга. Матвей рычит, когда начинает двигаться.

Сначала медленно, так сводяще с ума. Потом чуть быстрее.

– Раскройся больше, Полин, для меня. Расслабься.

И я делаю, как он просит. Мое тело полностью в его власти сейчас.

– Да, вот так. Моя девочка.

Он набирает темп постепенно, давая привыкнуть. Его руки сжимают, мнут, подавляют.

Он снова шепчет разные слова и требует, чтобы сказала.

– Полина, только моя. Скажи это. Так долго ждал.

– Твоя. Только твоя.

Целует лицо, щеки, шею. Его губы скользят по всем местам, шепчут нежности, вперемешку с пошлостями, и все это время он яростно вбивается, берет, что он хочет.

Еще один толчок, и у меня наступает оргазм. Такой мощный, что я несколько секунд вообще не чувствую тела и не могу понять, где нахожусь.

Кажется, я кричу, но мой крик тонет в его поцелуях и стонах.

Теперь он не сдерживается.

Берет меня сильно, быстро и жестко. Яростно.

Кончает в меня. Я чувствую, как его тело содрогается. Каждая мышца. Мне так нравится это ощущать. Кайфую от того, что он сейчас в моей власти. Мне нравится, что в меня, жаль, через резинку. Очень хочется без ограничений. Я плохо соображаю. Мозг не работает совсем.

Потом он выходит, одним движением, но не отпускает. Продолжает обнимать и тяжело дышит. Выравнивает дыхание.

Я сама с трудом возвращаюсь к реальности.