– Полиночка, привет, - расплылась в улыбке одна из них. Невысокая блондинка с ярко-голубыми глазами и неестественно пухлыми, на поллица, губами.

– Привет.

– А я Злата. Это мои подруги Вероника, Даша…- она начала перечислять, а я вспомнила Машино предупреждение.

– Очень приятно, но мы с Соней торопимся, - ответила всем и потянула подругу за собой.

– Ты же идешь на сегодняшнюю вечеринку? – остановила Злата, тронув за плечо.

– Э…нет, боюсь, сегодня не получится, у меня дела. Как-нибудь в следующий раз.

Не знаю, как мы добрались до аудитории. Каждую секунду ожидала появления мажора, и от этого кровь в венах замирала.

Только, когда расположились в огромном лектории, подальше от входа, почувствовала себя в некоторой безопасности. Здесь собралось много студентов, и каждый занят собой и своими делами, с минуту на минуту войдет преподаватель, закроет за собой дверь и начнется лекция. Бояться нечего.

С чего я вообще решила, что мажор приходит к первой паре?

Дверь в очередной раз распахнулась, но вместо Викентия Дмитриевича, преподавателя по экономической истории, в зал вошли…

– Сооонь.

Но Соня и сама уже увидела.

– Полин, блин, - ахнула она, - да еще опять вдвоем. Это же не их курс, у них свои занятия.

Мажор и его не менее наглый приятель сейчас внимательно осматривали ряды со студентами.

– Полина, и его друг здесь, как нам спрятаться? – прошептала подруга.

– Маша сказала, его Никита зовут, они всегда вместе.

В этот момент мажор ухватил меня взглядом, на его губах появилась усмешка.

– Сонь, уже никак, - выдохнула.

Парни начали подниматься по боковой лестнице прямо к нам. Весь подъем Матвей не сводил с меня насмешливого взгляда.

Глава 10

Мне хотелось сбежать, как бы глупо это ни выглядело со стороны. Лишь огромным усилием воли заставила себя сидеть на месте.

– Привет, Муромцева, - произнес весело и плюхнулся рядом со мной, так, что пришлось придвинуться вплотную к Соне.

Но он сдвинулся еще. Расселся так, что его бедро и колено теперь нагло прижимались к моей ноге.

На приятеля места не хватило, и он расположился сразу за нами. Положил локти на узкую парту и чуть наклонился вперед, так что становилось еще неуютнее. Словно в ловушке оказались.

– Что вы здесь делаете? – прошипела, стараясь игнорировать их обоих и с трудом перенося прикосновение.

– А ты сообщения вообще не читаешь?

– Какие еще сообщения?

– На все остальные можешь забить, плевать, но на мои ты обязана реагировать. На первый раз, так и быть прощаю, но чтобы такого не повторялось. Тебе же будет хуже.

Сдерживалась с трудом. Ударить, снова врезать по его наглой физиономии, вот чего хотелось больше всего. При том, что я и минуты не провела в его обществе.

Хорошо еще, что у меня такие крепкие нервы и голос разума в голове говорит громко, заглушая импульсы тела. Не стоит злить его еще больше. Нужно просто спокойно, без нового скандала дать понять, что он ошибся адресом.

А для начала выяснить, что ему снова от меня надо.

Демонстративно достала телефон и открыла входящие. Куча рекламы, несколько сообщений с новых номеров. Слишком много всего, чтобы с ходу понять, какое от него.

– И какое из них твое?

Но тут же пожалела о вопросе.

Парень наклонился чуть ближе, так что ощутила аромат его геля для душа, или шампуня, сразу не разберешь. Волна непонятных ощущений нахлынула, даже задержала дыхание на мгновение.

Он между тем нажал на одно, блеснув кольцом на указательном пальце, и снова сел ровно, давая возможность вдохнуть.

Пробежалась глазами по сообщению.

«Муромцева, сегодня идем на вечеринку. Заеду за тобой в семь, будь готова».

Не спрашивает и не предлагает, скорее приказывает.

– Извини, я не могу – тут же сказала и убрала телефон обратно в рюкзак.

– Это не обсуждается.

– У меня дела.

– Отложишь.

Похоже, парень снова не в себе.

– Нет, я не могу отложить, - произнесла твердо.

– Тебе придется отложить, - отозвался из-за спины Никита.

– Кстати, это Никита, - сказал Матвей.

– Привет еще раз, - хохотнул тот.

– Мне, надеюсь, не надо представляться? – снова Матвей.

– Нет необходимости.

Решила больше ничего не говорить на тему вечеринки, все равно не услышит. Придется ему предстать перед фактом.