Шрифт:
– Как доехала? – спросил Волков с улыбкой, наблюдая за её недовольным лицом.
– Очень быстро, – ехидно заметила Агнес, которая была утомлена долгой дорогой и раздражена постоянными уговорами Максимилиана ехать быстрее и отдыхать меньше. Она тут же взглянула на кавалера. –А спать я где буду?
Волков кивнул на свою кровать:
– Там, мне сделают другую. Авось мешков с горохом в лагере предостаточно.
– А долго мне тут жить?
– Пока надобна будешь, – неопределённо отвечал он.
– А куда же по нужде мне ходить? Где мыться?
Волков молча встал, откинул полог шатра:
– Фейлинг, инженера Шуберта ко мне, – повернулся к Агнес. – Есть хочешь?
– Мыться желаю, юбки нижние желаю сменить, а ещё желаю знать, зачем тащили меня сюда три дня без малого, коней надрывали.
– Ничего, кони твои крепки, а помощь мне твоя не помешает.
Агнес порозовела: опять этому сильному и непреклонному человеку, коего все почитают за храбреца-вождя, была нужна её помощь. Это ей льстило, это ей приятно было. Не зря ехала.
– Так что за помощь требуется? – спросила девушка.
Волков ни мгновения не раздумывал, в мыслях и словах он был уверен:
– Колдовство одолеть надобно. А колдун очень умел.
Глава 8
Агнес молчит, она уже из разговоров с Максимилианом поняла, для чего её господин видеть желал. Девушка немного волновалась. Сомневалась в силах своих.
И не мудрено. В Хоккенхайме Волков с ведьмами управлялся сам. Выжег почти всё их гнездо. Всё сам сделал, за малым исключением. Ей только порчу с него снять надо было. А тут её звал, видно, сам управиться не может, видно, и колдун здешний нешуточный. Как бы ей самой не опростоволоситься с ним.
– Ну, что молчишь? – спрашивает у неё господин.
– А что ж говорить, если вы ничего мне пока не рассказали, – отвечает девушка вполне разумно. – Как сей колдун вас изводит? Порчу на вас наводит, что ли? Может, на людишек ваших страх нагоняет?
– Нет, не то, не то всё…, – Волков начинает ей рассказывать о своих догадках.
Он говорит о том, что люди его, да и он сам, словно слепыми стали, тысячи врагов под носом были, а их не увидели. Тысячи! Две тысячи были рядом, в лесах да в оврагах, а люди Волкова даже следов их не рассмотрели.
Как? Как могли пройти две тысячи человек, не оставив на земле ни единого следа. Да ещё с кавалерией. Он явно такого не понимал.
– Ну, что скажешь, разве нет тут колдовства? – спрашивал он у неё.
– Может, и есть, а может, и нет, – уклончиво отвечала девушка. – Если есть тут тёмное дело, то это морок.
– Морок? Что за морок?
– Умение людям глаза застить. Наваждение на глаз человеческий.
Она и сама так могла, ей не представляло труда пройти средь многих людей так, что никто на неё и не обернётся, никто о ней и не вспомнит, если спросят. Давно она этому научилась, умела тенью скользить даже при свете дня. Как будто и не было её. В книге одной умной о таком писали, что это умение великое, но ей оно далось легко, само собой далось, без учения.
Но вот чтобы в тени своей две тысячи мужиков спрятать, так чтобы глаз чужой их не видел, да ещё с конями… Нет, о таком она даже в книгах не читала.
– А ещё что тёмным делом казалось? – спросила Агнес у Волкова, оторвавшись от размышлений о великом мороке.
– Знали они наперёд, что мы идём. Знали наперёд, как стоять будем, как действовать будем…, – отвечал кавалер, вспоминая те события. – Мы словно в ловушку шли, что они нам расставили.
Вот тут Агнес уже всерьёз заинтересовалась:
– Думаете, знали? Может, оно само вышло, может, ловушка та не силами злыми, а умением устроена да беспечностью вашей?
– Может и так, только вот командир наш, маршал фон Бок, в такую же ловушку угодил, – Волкову не нравилось, что Агнес сомневается в присутствии тут злого дела. – Так же шёл и так же несколько тысяч человек у дороги своей не заметил, за что и сильно бит был.
Агнес всё равно сомневалась, но теперь уже меньше:
– Стекло-то у вас с собой?
– Ты же знаешь, что с собой.
– Ну, мало ли, вдруг вы потеряли, когда вас били? – спросила девушка с заметным ехидством.
Волков на это ничего не ответил, отпер свой сундук, вытащил оттуда мешок со стеклянным шаром внутри и бросил его на кровать:
– На, смотри.
– Поесть мне прежде надобно, помыться, – произнесла девушка.
И, как по заказу, из-за полога донёсся голос оруженосца Фейлинга:
– Господин полковник, господин инженер прибыл.
Волков вышел к инженеру:
– Ко мне приехала родственница.