Шрифт:
В следующие два десятилетия по поводу бренности физической персоны папы стал высказываться Бернард Клервоский. Он не цитирует, но явно помнит рассуждения Петра Дамиани. Уже в письме Евгению III, первому в истории папе из цистерцианцев, он увещевает его не забывать, что он человек, и должен «всегда бояться Того, кто забирает к себе дух государей». А к приглашению размышлять о краткости дней понтификов прибавляет новый аргумент: «Скольких понтификов в последнее время ты видел своими глазами на смертном одре… Твои предшественники сами предупреждают тебя: конец твоего служения не только неминуем, но и близок. Краткость их правления подсказывает тебе, что и твои дни сочтены. Так что не забывай помышлять о смерти среди радостей нынешней славы, ибо несомненно ты последуешь и в могилу за теми, кому ты наследовал трон» [38] .
38
Bernardus Claraevallensis. Epistola 238 // PL. 182. Col. 430–431: «In omnibus tamen operibus tuis memento te esse hominem, et timor eius qui aufert spiritum principum semper sit ante oculos tuos. Quantorum in brevi Romanorum pontificum mortes tuis oculis aspexisti? Ipsi te praedecessores tui tuae certissimae et citissimae decessionis admoneant, et modicum tempus dominationis eorum, paucitatem dierum tuorum nunciet tibi. Jugi proinde meditatione inter huius transeuntis gloriae blandimenta memorare novissima tua, quia quibus successisti in sedem, ipsos sine dubio sequeris ad mortem». Jacqueline B. Episcopat et papaut'e chez saint Bernard de Clairvaux. Sainte-Marguerite-d’Elle, 1975. P. 196. Канчельери утверждает: «Размышления св. Бернарда замечательны, потому что ни один понтифик не достиг 25 лет, о чем он пишет Евгению III в "О размышлении" (lib. 3. cap. 2. sect. 5. epist. 104), где спрашивает его, сколько смертей пап он видел недавно в Риме». Последняя фраза из цитированного письма 238, но невозможно найти фразу о 25 годах, она отсутствует в трактате «О размышлении». Cancellieri F. Storia de’ solenni possessi dei sommi pontefici detti anticamente processi o processioni dopo loro coronazione dalla basilica Vaticana alla Lateranense. Roma, 1802. P. 54. N. 1.
Итак, Бернард тоже пользуется понятием краткости жизни, чтобы противопоставить бренность понтифика высокому достоинству его властной функции, но вводит новые акценты. С разговором о краткости он обращается к правящему папе, которому в любом случае не избежать обязательного постоянного самоуничижения, которому подчинялись его усопшие предшественники. Через одно поколение после Вормса верховенство папства не вызывает ни у кого сомнений, и это заставляет сделать риторику смирения еще более радикальной. Убедительность послания Бернарда Клервоского, основанная на суровой монашеской традиции «презрения к миру», contemptus mundi, указывает и на контраст, если не конфликт, между изысканной жизнью папского двора и идеалами строгой простоты цистерцианского монашества.
«Вот две спасительных для тебя мысли: что ты верховный понтифик и что есть – не станешь, а есть! – прах… Если не хочешь лишить себя радостей и благ созерцания, тебе следует размышлять не только о том, что ты родился человеком, но и о том, как ты родился… Разве ты пришел в мир с тиарой на голове? Сверкая драгоценными камнями и в шелковых одеждах? В гирляндах из перьев и в золоте? Если прогонишь из дум твоих всю эту мишуру, словно утреннее облачко, которое пролетает и испаряется, тебе явится голый человек, бедный, несчастный и достойный сожаления, человек, страдающий от того, что он человек, стыдящийся своей наготы, плачущий о рождении, жалующийся на то, что он вообще существует, человек, явившийся на свет для тягот, а не для почестей, человек, родившийся от женщины, следовательно, во грехе, человек, живущий недолго и поэтому в страхе, в бесконечных несчастьях и поэтому в плаче» [39] .
39
Bernardus Claraevallensis. De consideratione. II, IX, 18. О contemptus mundi см.: Bultot R. Op. cit.; Sot M. M'epris du monde et r'esistance des corps aux XIe et XIIe si`ecle // M'edi'evales. Vol. 8. 1985. P. 6–17.
Это предупреждение Бернарда запомнили. Через десять лет первый в истории папа из англичан, Адриан IV (1154–1159), говорил о тяготах папского служения в таких выражениях, которые стоит привести. Мы знаем их в передаче Иоанна Солсберийского [40] . Рассуждая о традиционно употреблявшемся тогда в отношении папы титуле «раб рабов божьих», servus servorum Dei, он пишет: «Кто-нибудь сомневается, что папа – раб рабов? Призываю в свидетели господина нашего Адриана, да осчастливит Господь его дни. По его мнению, нет человека несчастнее римского понтифика, никто не сравнится с ним в тяжести его положения. Не имей он прочих проблем, его все равно сломила бы тяжесть трудов. Он признался мне, что на кафедре Петра нашел столько тягот, что все предыдущие выпавшие на его долю испытания по сравнению с этими кажутся временем счастья и полной безмятежности. Он нередко повторяет, что римский трон усеян шипами, папская мантия украшена колючками и весит столько, что раздавит и сломит самые сильные плечи, а корона и тиара сверкают лишь потому, что горят огнем. И добавляет, что, если бы не страх ослушаться решения Бога, он никогда не оставил родной Англии, где и жил бы в тиши обители святого Руфа вместо того, чтобы столкнуться со всеми этими неприятностями. Он еще жив, пусть всякий сам спросит, а кто спрашивал – тому можно верить. Папа много раз говорил мне, что его восхождение от простого монаха через все ступени к папскому трону ничего не прибавило к счастью и спокойствию его прежней жизни. А поскольку, когда я рядом с ним, он ничего не желает от меня скрывать, скажу его же словами: «Господь всегда клал меня между молотом и наковальней, но теперь, если сжалится надо мной, пусть десница его поддержит ношу, которую Он взвалил на немощь мою, ибо мне ее не вынести» [41] .
40
Johannis Saresberiensis episcopi Carnotensis Policratici sive De nugis cvrialivm et vestigiis philosophorum libri VIII. VIII. XXIII / Ed. C.I. Webb. Oxford, 1909. P. 814–815.
41
Giovanni di Salisbury. Policraticus. L’uomo di governo nel pensiero medievale. Milano, 1984. Р. 297–298. Тема тяжести папского служения нашла необычное освещение в символической интерпретации папского паллия, развитой Гильомом Дюраном. Его нагрудная часть символизирует «заботы и треволнения папы, которыми все время исполнены его сердце и грудь». Rationale divinorum officiorum. III, XVII, N. 4. Venetiis, 1568.
Это, судя по всему, самое раннее сознательное изъявление смирения со стороны папы римского. Позже его подхватил Петрарка в одном из «Писем о делах семейных»: «Не слишком известно высказывание Адриана IV, которое я прочел в каком-то сборнике философских безделиц. Он говорил, что нет никого несчастнее понтифика, что нет положения худшего, хотя никто его не оскорбляет, что ему несомненно очень скоро придется уйти из жизни просто в силу усталости от забот… Папскую кафедру он называл усыпанной шипами, а мантию, утыканную колючками, считал ношей, способной ослабить и раздавить самые сильные плечи. Он говорил еще, что корона и тиара сверкают потому, что горят огнем, добавляя, что, поднимаясь в иерархии от монастыря к папскому служению, он не приобрел никакого покоя, никакой тишины по сравнению с предыдущей своей жизнью» [42] .
42
Francesco Petrarca. Le Familiari. IX, 5 / ed. V. Rossi. Firenze, 1933. P. 229. Dotti U. Un copricapo pi`u leggero per Bonifacio VIII // Belfagor. Vol. 32. 1977. P. 459–462. Уго Дотти отсылает к «Мистерии-буфф» Дарио Фо (1969), где Бонифаций VIII на время преспокойно снимает митру («ох и тяжела же она!») и берет головной убор полегче. Нахлобучив шапку, он вослицает: «а эта ничего!».
Первым длительным понтификатом после Пасхалия II стало правление Александра III (1159–1181). Внимательный к числам французский хронист Роберт из Ториньи открыто указывает на дамианиевский топос и заявляет, что лишь трое из 174 наследников Петра приблизились к двадцати пяти годам его правления: Сильвестр I (314–337) и Адриан I (772–795) правили по двадцать три года, Александр III – двадцать два. Необычная продолжительность последнего понтификата нуждалась в объяснении, которое хронист различает, как и биограф Пасхалия II, «в особой милости Провидения» [43] .
43
Robertus de Torineio. Chronica // MGH. SS. Bd. VI. S. 531.
После двухвекового перерыва [44] вспомнили о «годах Петра» в связи с Бенедиктом XIII (1394–1423) [45] . Педро де Луна умер в Пеньисколе 23 мая 1423 года после 29-летнего правления, не приняв низложения, решение о котором 26 июля 1417 года принял Констанцский собор. Тем самым аксиома Дамиани была оспорена, а с ней и один из столпов самоуничижения понтификов. Правда, Бенедикта XIII официальная папская историография XV века не признавала. Более того, как раз тот факт, что его «понтификат» превзошел «годы Петра», стал аргументом для посмертного осуждения, damnatio memoriae. По мнению Антонина Флорентийского (1389–1459), «Бенедикт Отступник… в упрямстве своем себе на погибель превзошел годы Петра, и ничего удивительного – он не только не умер на престоле Петра, но на смертном одре пожелал избрать себе преемника» [46] .
44
Имеется в виду топос 25 лет Петра, а не тема краткости, периодически возникавшая. Биргитта Шведская утверждает, что Христос велел ей сказать Урбану V (1362–1370): «Время твое кратко, бодрствуй и следи за тем, чтобы спаслись вверенные тебе души». Revelationes Sanctae Birgittae. Reuelaciones extrauagantes. Сap. XLIV / Еd. L. Hollmann. Uppsala, 1956. P. 160.
45
Magri D. Hierolexicon. Roma, 1677. P. 444: Д. Магри отсылает к некому «древнему обычаю, согласно которому во время коронации папы вспоминали такие слова: святой отец, ты не увидишь дней Петра». Ср.: Sarnelli P. Lettere Ecclesiastiche. Vol. VI. Venezia, 1716. P. 71–73 (Lettera XXXVI: perch'e si dica del Papa: Non videbit dies Petri). Медзадри оспорил существование обряда, не зафиксированного ни средневековыми, ни современными ему источниками. Mezzadri B. Dissertatio critica-historica de vigintiquinque annis Romanae Petri Cathedrae adversus utrumque Pagium. Romae, 1750; Papenbroch D. Conatus chronico-historicus ad catalogum Romanorum pontificum. AASS. Maii VIII. Col. 14. Канчельери тоже отверг «устаревшее мнение, что новому папе говорили Non videbis dies Petri, чтобы предупредить его, что ему не прожить более 25 лет, самый долгий срок, который различные мнения о его служении ему приписывали». Cancellieri F. Op. cit. P. 54.
46
Antoninus, archepiscopus Florentinus. Chronicon. Titulus XXII. Cap. VII. Lugduni, 1586. P. 486: «Benedictus autem Apostaticus relictus ab omnibus in insulam Paniscolae cum paucis se contulit, ubi manens in sua pertinacia transivit annos Petri ad cumulum suae damnationis: nec mirum, quia non in sede Petri, moriensque docuit eligendum unum».
Исключение Бенедикта XIII из числа законных пап спасло аксиому, и ее самоуничижительный смысл оставался понятным. Однако ее верность впервые всерьез была поставлена под сомнение. Возможно, поэтому испанский богослов Родриго Санчес де Аревало († 1470) решил критически разобрать всю аргументацию Петра Дамиани. Его «Зерцало человеческой жизни» тоже посвящено папе римскому – Павлу II (1464–1471) [47] . Аревало интересует вопрос, «почему краткость жизни свойственна понтификам в большей мере, чем другим государям». Эту краткость он описывает как «страшное несчастье»: «Смерть похищает первосвященников очень скоро после избрания, ни один из наследников апостола Петра, руководившего церковью около пяти пятилеток, не достиг столь долгого правления». Историческую аргументацию Дамиани Аревало заимствует без изменений, но добавляет, что «даже сегодня восседающие на римском престоле достигают порога в несколько лет» [48] .
47
Первое издание: Roma, C. Sweynheym, A. Pannartz, 1468 (= Hain-Copinger *13939). За ним последовало еще пятнадцать за 20 лет (1468–1488). Мы пользовались этим изданием: Rodorici episcopi Zamorensis… Speculum vitae humanae… intermixto de brevitate vitae pontificum Romanorum. Lib. II. Cap. 1–7. Frankfurt, 1689. S. 201–257. Рассуждение о краткости жизни папы занимает целых три главы второй книги и представляет собой отдельный трактат, если так можно интерпретировать общее название. См.: O’Malley J.W. Praise and Blame in Renaissance Rome. Rhetoric, Doctrine, and Reform in the Sacred Orators of the Papal Court, c. 1450–1521. Durham, North Carolina, 1979. P. 179.
48
Rodorici. Op. cit. P. 226: «De causis et rationibus huius brevitatis vitae in eisdem summis Pontificibus, potius, quam in aliis Monarchiis et Principatibus… Rapiuntur quidem summi praesules, et citissime post assumptionem moriuntur: adeo ut post eorum praecessorem Petrum Apostolum, qui per quinque circiter annorum lustra Ecclesiae praefuit, nullus post cum Successor hoc spatium pontificatus aequavit… Quinimo si moderna libet tempora contemplari: vix ad Romanum sedis culmen evehitur, qui paucorum metas transcendat annorum».