– Вот как? – я усмехнулась, а потом, вспомнив, как мы кусались с виконтом, когда стругали ему кровать, рассмеялась в голос. – Ладно, – выдохнула я. – Хорошо, я тебя поняла. Это действительно был замечательный опыт. К тому же мы весело провели время. Но вернемся к твоим прежним словам, – подойдя к креслу, я осторожно села на него, удивляясь мягкости и удобству. – Ты сказала, что я другая. Почему? То есть, что ты имеешь в виду, говоря это?

Ребенок немного отстранился, но руки с шеи не убрал, смотря на меня при этом внимательно.

– Ну, ты другая. Та, что была до тебя, ощущалась по-другому. От нее веяло постоянно холодом и чем-то неприятным. С ней не хотелось говорить, хотя помогать всё равно приходилось. Что-то словно заставляло меня, подталкивало. Когда она ушла, я обрадовалась и испугалась.

– Почему? – заинтересовалась я. – Почему испугалась?

– Потому что хозяйка важный элемент грани, – речь девочки не была детской, отчего становилось немного неуютно. Будто разговариваешь с взрослым, который каким-то образом попал в тело ребенка. – Она нить, соединяющая все воедино. Я не знаю, что случится без хозяйки. Может произойти все, что угодно, начиная от стремительно роста во всем стороны, заканчивая полным исчезновением. Поэтому я испугалась.

– Понятно, – я кивнула, обдумывая слова грани. На самом деле во всем этом действительно был смысл. Не думаю, что маги прошлого так просто бы простили ведьму, устроившую апокалипсис на отдельно взятой территории. Наверное, именно поэтому ее поводок и удлинился. Значит, пока жива грань – буду жить и я. С одной стороны, хорошо, а вот с другой, не очень. Вечная жизнь никогда меня не привлекала.

– Когда та, другая начала ритуал поиска, я ей немного помогла, – призналась девочка.

– Вот как? – я заинтересованно глянула на ребенка. – А наша связь? Мы ведь до сих пор с той, другой связаны. Не так ли?

Девочка вздохнула. Да так тяжело, что сразу стала похожа на уставшего взрослого.

– Да. Но ничего подделась нельзя. Ну, почти, – призналась нехотя она, немного сжимаясь на моих руках, будто мысли о чем-то были для нее неприятными.

– Не хочешь говорить? – спросила тихо, поглаживая дитя по голове.

– Ты все равно узнаешь. Потому обидишься на меня, что не сказала, – пробормотала она. – Связь оборвется, когда ты умрешь.

– Умру? – удивилась я. – Разве я не буду жить, пока жива ты?

– Да, но вспомни, зачем меня создали.

– Для того, чтобы остановить черную пустошь, – тут же ответила я.

– Ага, – девочка отчего-то радостно кивнула, словно ей понравилось то, что я все это знаю. – В сердце пустоши есть рана, которую ты можешь закрыть…

– Умерев при этом, – закончила я за нее. – Если я умру, то?..

– Грань станет больше не нужна. Чистые души отправятся дальше.

– А ты?..

– Я не знаю, – девочка пожала плечиками. – Может, тоже умру, а может, останусь.

– Умирать не хочется, – задумчиво сказала я.

– Ага, – согласилась со мной грань.

– Значит, только после моей смерти, связь, соединяющая меня с ведьмой, оборвется? И что станет с ней?

– Она тоже умрет! – весело выдала девочка, немного даже подпрыгнув на моих коленях, словно эта мысль приводила ее в восторг.

– Да? – я хмыкнула, подумав, что возмездие всё-таки однажды настигнет проклятую принцессу. – Думаю, эта хорошая новость. А теперь, давай-ка подумаем, как я буду тебя звать.

– И как же? – спросила девочка, выглядя при этом крайне заинтересованной.

– Хм, – я задумалась, перебирая подходящие имена. Ничего вот так сразу в голову не приходило. – Может быть, – я с сомнением посмотрела на ребенка на моих руках. – Граня?

Девочка на моих руках задумалась, а потом принялась на все лады повторять незамысловатое имя, которое, как мне кажется, должно подойти ей лучше всего.

– Хорошо, – она кивнула, соглашаясь. – Меня зовут Граня, – зачем-то представилась она, при этом выглядела немного смущенной и словно ожидала чего-то.

– Очень приятно познакомиться, – поддержала я ее игру. – Мое имя Катери… Катарэя, – представилась в ответ, немного запнувшись на своем имени. Всё-таки к своему новому я пока еще недостаточно привыкла.

Граня засияла, растягивая губы в довольной улыбке. Я и сама улыбнулась, правда, в тот момент, когда моя новая знакомая начала набирать цвет, немного испугалась.

– Что с тобой? – спросила я встревожено, напряженно наблюдая за тем, как тело ребенка перестает быть прозрачным.

Это выглядело… странно. Создавалось такое впечатление, будто кто-то наливал внутрь прозрачной статуи краски, которые потом стремительно смешивались и, приобретая необходимый цвет, прилипали к стенкам изнутри.