– Да ты издеваешься? Что значит "наш сын", ты можешь сказать?

– Сын моего троюродного брата, Лида. Они полетят с нами. Теперь твоя душа спокойна?
– усмехнулся он и, подхватив сразу две огромные сумки одной рукой, второй потянул меня вглубь дома.

– Спокойна.
– Буркнула я, едва поспевая за его широкими шагами.

– Давай! Живее! Машина в гараже. На улице тебе показываться рискованно. Садись на заднее сиденье и жди меня.

– А ты куда?

Но Ефим уже почти взбежал по лестнице на второй этаж. И не прошло и минуты, как вернулся обратно с плюшевым медведем и вчерашним букетом цветов. Сунул всё это мне под бок и, как только ворота поднялись настолько, чтобы его "Мерседес" мог протиснуться, рванул с места.

Я перевела взгляд от карих глаз, больше следящих не за дорогой, а за мной в зеркало заднего вида на игрушку, развалившуюся почти на всё заднее сиденье.

– Не стоит оставлять следы.
– Устало выдохнул он, выруливая в направлении Скандинавского шоссе.

Наблюдая за нервными, резкими движениями Ефима, я не выдержала и позволила страху, притаившемуся внутри меня свёрнутой в кольцо коброй, выбраться наружу и напасть. Слёзы размыли очертания атлетических плеч Ефима и закапали на замшевые лосины, рисуя узор из тёмных точек на ткани песочного цвета.

– Лида...

– Что?
– негромко всхлипнула я.

– Не надо, детка. Всё будет хорошо.
– Он так это сказал... С такой уверенностью и спокойствием, что не поверить было невозможно. Успокоившись, я привалилась к медведю и прикрыла глаза.

– Куда направляетесь?
– металлический мужской голос вытащил меня из дремоты.

– На день рождения племянницы.
– Соврал Ефим, кивнув ДПСнику на игрушку.

Низкорослый и практически равный что по высоте, что по ширине мужчина, окинул меня заплывшим взглядом. Слишком пристальным. Ищущим. Словно, пытался понять, встречал ли где-то до этого.

– Любимый, кажется меня сейчас опять вырвет. Дай пакет! - сымпровизировала я.
– Извините, токсикоз...
– кисло просипела, вцепившись взглядом в стража порядка.

– Поезжайте!
– зажмурился он и махнул полосатым жезлом в сторону трассы.

– Молодец, милая! Актерское мастерство семьсот восемнадцатого уровня.
– Добродушно засмеялся Ефим.

– Ага. Что-то часто меня за беременную принимают в последнее время...

– А что если...
– он бросил на меня полный обожания взгляд и быстро отвернулся, пытаясь спрятать заигравшую на губах по-детски счастливую улыбку.

– Даже не думай, Ефим!
– я ткнула в сторону его лица указательным пальцем, и ещё раз в плечо.

– Ай! Не зажило ещё, Лида!
– проворно увернулся он.

– Прости.

– Но всё-таки! Мы же не предохранялись, Лидочка!
– я прямо на слух ловила его самонадеянную улыбку.

– А сегодня ещё не страшно, сильно не надейся.
– Отозвалась я, разглядывая проносящиеся за окном здания незнакомого городка.
– А на следующие дни купи презервативы. Побольше, чтобы тебе не повадно было, папочка!

– Лида!
– прохрипел он сдавленным голосом.
– Скажи ещё раз "папочка"!

– Что? Так не терпится стать отцом?
– залилась я звонким хохотом.

– Больше не терпится наказать маленькую, глупенькую девчонку вдвое младше меня!

– Вдвое? Интересно, и сколько же тебе?
– я перекинулась между передних сидений и моя ладонь пустилась в путешествие по твёрдому бедру распалившегося не на шутку любимого.

– Тридцать два.

– Ну, мне же не шестнадцать!
– хмыкнула я.

– Не шестнадцать, конечно. Боже упаси! Но всё равно такая существенная разница меня заводит.

Странно, за мелькавшими, как кадры в немом кино событиями последних дней, я совершенно не задавалась такими вопросами. Я ведь я о Ефиме почти ничего не знала... Зато чувствовала. Ощущала волны любви и заботы, исходившие от этого мужчины непрерывными потоками.

– Спасибо тебе. Не знаю, как отблагодарить, чтобы было достаточно.
– Я легонько коснулась губами куртки в районе его всё ещё перевязанного после аварии плеча.
– С самого первого раза, когда не дал упасть и до этого момента спасибо тебе за всё, Ефим.

Последние слова я уже шептала. Сквозь слёзы.

– Не нужно. Не благодари. Просто скажи ещё раз, что любишь.

Я всхлипнула и, изловчившись, как акробат, перебралась на переднее сиденье. Подобрала под себя ноги и, развернувшись вполоборота к Ефиму, смущённо прошептала:

– Я... очень тебя люблю...

Он резко вывернул на обочину и ударил по тормозам.

– Иди сюда!
– ещё секунда и его мягкие, страстные губы накрыли мои. Ещё секунда и он приподнял меня и посадил сверху.