Наверное, у каждого человека есть они. Воспоминания-убийцы, которые заставляют страдать. Заставляют теряться в догадках: а что, если всё могло быть иначе? Что могло быть, если... Странные люди. Они любят копаться в собственной памяти, будоражить воспоминания или представлять возможный ход событий. Находясь в реанимации, единственное, что остается Оксане - погрузиться в воспоминания, ведь она не знает, доживет ли до завтра...
Начало
Интересно, больно ли это? Что чувствуешь, когда ты покидаешь этот мир? Когда в глазах темнеет, а мозг теряет сознание… Ты погружаешься в небытие, пропускаешь через себя призрачное ощущение неотвратимого.
Холодный покой разливается в жилах, или наоборот, горячее нежелание подчиняться разрывает тебя изнутри? Так странно думать о том, чего никто не знает, и ни у кого нет ответа на этот вопрос. Ты можешь только догадываться, строить предположения, теряться во множестве догадок.
Еще ни разу человек не передал свои чувства, не сказал, что там – за пределами жизни. Интересно, что дальше?
Она лежала с закрытыми глазами на больничных простынях, которые давно потеряли свой белоснежный цвет. Хотя они все еще были белые, но все же не такие, когда были новыми. "Сколько уже людей лежало на них? Двадцать? Сорок? Возможно, даже больше сотни? И сколько из них остались в живых, а сколько умерло? А персонал больницы избавляется от той постели, на которой умирает человек?"
Девушка тяжело вздохнула. Слева над головой тихо работал аппарат, который каждую секунду разрезал своим коротким сигналом тишину в реанимационной палате. С ее рук торчали трубки, которые живительными нитями присоединялись к различным системам мониторинга. Ей не хватало сил, чтобы хорошо рассмотреть все вокруг. Она попыталась на мгновение открыть глаза, но свет больно ослепил ее, и девушка была вынуждена снова окунуться в темноту. Все, что она успела увидеть – это ярко-белые квадратики кафеля, которым были отделаны стены, да и снежно-белый потолок.
"Божечки, как больно!"
Девушка попыталась изменить положение тела, но жгучая боль заставил сменить планы. "Но это хорошо. Это значит, что я жива". Она сделала глубокий вдох, от чего боль снова дала о себе знать. Она зажмурила глаза и сцепила зубы.
Надо отвлечь себя. Подумать о чем-то приятном. Что сейчас делает мой сынок? Наверное, играет кубиками, которые я купила ему в подарок. Он так радовался им! Его глаза светились от счастья. Мое солнышко… Я безумно соскучилась! Единственное, что я хочу – прижать его к себе и крепко обнять.
О Роме мне нечего волноваться – мама с папой присмотрят за ним, пока я здесь. Только бы Андрея уже не было, когда я вернусь домой. Не хочу видеть его. Как я ошиблась, позволив маме себя уговорить! Надо было его выставить из дома еще полгода назад, когда мы официально развелись. Пусть бы возвращался в свою Полтаву. Это из-за него я здесь. А он в это время крутит шашни с той, как там ее зовут? Неважно… Господи, как голова раскалывается… "
Сознание снова начало играть с ней в прятки. То возникало, то пряталось. Как будто кто погружает тебя с головой в воду, темную и мутную, а ты задерживаешь дыхание, чтобы иметь силы вынырнуть на поверхность.
Было трудно сопротивляться. Действие лекарств усиливалась, и окончательно выбившись из сил, Оксана сдалась. Темнота охватила ее, рассасывая его сознание как сладкий леденец.
Воспоминание первое
«– Доченька, может, изменишь свое мнение? – с надеждой в голосе спросила Елена Ивановна.
– Мама, я окончательно решила, – Оксана ласково улыбнулась матери.
– Игорь, скажи что—то своему ребенку!
Мама не сдавалась. Она требовательно обратилась к мужу, который сидел в кресле и внимательно смотрел научную передачу по телевизору. Он неторопливо оторвал свой взгляд от голубого экрана и посмотрел на жену. Женщина стояла, уперев руки в бока, и смотрела на супруга, строго сморщив лоб. И хотя с первого взгляда можно было подумать, что Елена Ивановна зла, на самом деле она только прикидывалась.
– Солнышко, ты же знаешь, что ее не переубедить, – Игорь Викторович поднялся с кресла, успев нажать кнопку на пульте, чтобы выключить телевизор. Он подошел к девушке и обнял ее за плечи. – Наша девочка решила ехать учиться на повара, так пусть едет. В чем проблема?
– Да в нашем городе тоже есть кулинарный колледж! – эмоционально воскликнула женщина. – Почему надо ехать за тридесятые горы?
– Мама, мы уже обсуждали это и не один раз, – тяжело вздыхая, сказала Оксана и закрыла глаза».
Сознание снова вернулось. С трудом, словно оно выгребало из трясины, которая все время засасывала назад. Были слышны шаги, эхом отзываясь стенами палаты. Врач или медсестра? Не важно… Если кто-то присматривает за ней, значит еще не все потеряно. Едва слышно щелкнул замок двери, и в палате снова воцарилась тишина.