— Впечатляет, — поджав губы, утвердительно кивнул я.

— Меня тоже. У тебя тоже весьма впечатляющая программа, согласись. Это я еще не намекаю на ломбард Барбосы, там все сделано чисто, а обвинять голословно я сейчас ничего не буду. Кстати, Барбоса жив? — неожиданно спросила Доминика.

— Когда расставались, был жив.

— Даже так?

— Да.

— О том, что это спящий агент итальянской полиции ты знаешь?

— Да.

— Неожиданно, — вздернула идеальные дуги черных бровей сеньора Романо. — Как узнал, если не секрет?

— Он сам сказал, добровольно, — даже поднял я открытые ладони, словно отвергая обвинения в неконвенционных методах переговоров.

— Сколько, кстати, ты говоришь у него денег было?

— Два триста, — не счел я нужным лукавить. — Триста оставил ему, два забрал себе.

— Возвращаясь к моему вопросу. Ты не похож на человека, который бежал-бежал, и прибежал, — покачала головой Доминика. — Так вот скажи мне — что именно ты собираешься дальше делать? Безотносительно явно видного намерения занять высокое положение в иерархии дистрикта. Скажи открыто и начистоту, я тебя прошу. А Доминика Романо очень редко кого-то о чем-то просит, можешь спросить у людей, если сомневаешься.

— Если безотносительно намерения занять высокое положение в протекторате, то я хочу… это сложно сформулировать кратко. Я оказался здесь, как будто в новой жизни. И сейчас я просто хочу сделать этот город немного чище.

— То есть весь этот благотворительный фонд… это не ширма?

— Это не только ширма, так скажем. Делая одно дело, я всегда стараюсь решать сразу несколько задач. Сделать клоаку престижным для жизни районом — чем не цель, если уж я на Занзибаре и мне пока больше нечего делать?

Доминика подалась назад, и через левое плечо посмотрела на девочку-ассистентку. Та, уже с ярким румянцем разлившимся по всему лицу, кусала губы.

— Я очень плохо его чувствую, — медленно произнесла девочка ассистент. — Гораздо хуже чем обычных людей.

После этих слов она, под тяжелым взглядом Доминики запнулась, как будто у нее даже дыхание перехватило, но чуть погодя продолжила:

— Очень тяжело почувствовать, но я почти уверена, что в данном случае он не врет.

«Какое удивительно дело!» — вновь воскликнул внутренний голос, уложившись в меньшее количество букв.

И я сейчас едва удержался оттого, чтобы не открыть от удивления рот — девочка-секретарь оказалась эмпатом.

— В чем же он, так скажем, лукавил? — мгновенно выхватила главное в словах ассистентки Доминика.

— Про свой ранг он точно сказал неправду.

— Вот как? Ниже? — усмехнулась Доминика, но улыбка с ее лица постепенно сошла. — Выше, — полуутвердительно произнесла она, а кусающая губы девочка-секретарь кивнула.

— Итак, Максим… или Драго, как все-таки лучше? — повернулась ко мне Доминика.

Лучше было бы, наверное, Артуром называть, конечно. Но вслух я этого естественного говорить не стал.

— Драго.

— Итак, дорогой Драго. Знакомься, это моя дочь, Николетта. Если ты знаешь, что такое митохондриальная заместительная терапия… а ты наверняка это знаешь. И наверняка представляешь, как именно Ника появилась на свет. Вот только в национальных кланах заместительная терапия проводится в случаях, когда все три родителя одаренные, просто один — который не участвует в природном, так скажем процессе, более одарен чем другие двое. В нашем случае… видишь ли, я родилась с даром. Вот только потенциал моего развития был весьма низок, и уже в пятнадцать лет я, несамостоятельно, покинула клан. Перед этим мне, естественно, элиминировали Источник. Но я очень хотела обладать даром — и будучи лишена такой возможности, решила попробовать подарить дар владения своей дочери. Донором гена владения в моем случае выступал один одаренный. Он помог мне не очень самостоятельно, — отреагировала Доминика на мой внимательный взгляд. — Не скрою, я тогда была более молода, но менее влиятельна, и мне было достаточно трудно получить в пользование. Но я справилась.

«Достаточно трудно», но вполне возможно — подумал я, вспомнив аукционы, устраиваемые Скрипачом по продаже право на убийства одаренных.

— Но, к сожалению, мои планы не реализовались. Николетта, кроме того, что является невероятно сильным эмпатом, ни после первого, ни после второго совершеннолетия стихиями повелевать не могла, показывая абсолютно нулевую способность к дару владения. Все изменилось восемь недель назад. Как ты слышал, именно тогда мой муж был убит.

«Слышал» — показал я взглядом.

— Но ты не слышал о другом. Первую тайну — что Николетта моя дочь, ты уже узнал. Девочка росла… не в той среде, в которой обитала я. После того, как у нас не получилось раскрыть ее дар, Николетта училась и жила в Риме, я видела ее очень редко. О том, что она моя дочь, знали считанные единицы. И кто-то из этих людей меня продал — потому что одновременно с убийством Альфредо Николетта была похищена. Она была похищена без цели получения выкупа, ее хотели просто убить и отправить мне поучительное видео. Но когда Николетту пытались изнасиловать, у нее проснулся спящий до этого момента дар. Огонь, если ты понимаешь, о чем я.