Так что вчерашнее появление под её окнами паренька в грязной армейской форме можно было списать лишь на чудо. Вторым чудом было то, что его никто не заметил: республиканец-дезертир уже отчаянно крутил головой, пытаясь сообразить, где он оказался, и уже явно собирался оббежать здание по кругу, когда Тина тихо окликнула его:

— Эй!

— Чего? — республиканец похлопал глазами, глядя вверх.

— Не суйся в двери, — душевно посоветовала Тина, продолжая курить.

— Почему? — опешил паренёк.

— Расстреляют, — Тина пожала плечами. — Или ещё как-нибудь прикончат, точно не знаю.

Это немного охладило его пыл — кажется, от голода он почти потерял самообладание. Застыв на месте, он с полминуты что-то соображал, а затем снова поднял глаза на Тину:

— Еда есть?

По-имперски он говорил с акцентом, лёгким, но всё-таки заметным. Тина оглядела его с головы до ног: форма в грязи и копоти, продрана, на лице щетина, скулы обострились, глаза красные… Кажется, у республиканской армии дела идут не лучшим образом.

И тем не менее, было очевидно, что этот тип — её шанс. Какой? Она пока и сама не знала. Но не использовать его было бы глупо.

— Еда? — она почесала переносицу. — Будет к вечеру.

Он уставился на неё ещё более жадно; было видно, что он тоже обдумывает, что он может предложить этой странной девушке в обмен на её еду.

Решётку он, конечно же, не выдернет. Тут и думать нечего — для этой цели нужен полноценный тягач с тросом, а не один оголодавший, отощавший рядовой. Да и вообще, чем больше он крутится вокруг здания — тем больше шансов, что Родион заметит его.

— Вот что, — определилась Тина, выпустив колечко сизого дыма и — почти машинально — отправив его вместо нормальной траектории ввысь, в самое небо. — Придёшь сюда после наступления темноты. С меня еда. С тебя ответы на вопросы.

Пока что это было самое реальное, что мог бы ей дать этот солдат.

— А… — паренёк сглотнул голодную слюну.

— Или может торчать здесь, — пожала она плечами. — Тогда тебя прикончат, а у меня отберут сигареты и посадят в какой-нибудь сырой подвал без окон. Что выбираешь?

Несколько раз кивнув, солдат скрылся в ельнике.

…разумеется, вечером он появился с первыми признаками темноты. Тина беспрекословно отправила ему через решётку половину своего рациона, а затем целых полтора часа слушала его «отчёт» о происходящем. О войне, которая началась около границы. О битве, в которой Император поднимал мёртвых. О новом мёртвом городе. И о блужданиях по лесу, конечно же. Временами она говорила солдату — того звали Егором — затихнуть, или тот сам умолкал, слыша какой-то шорох, а затем принимался говорить вновь.

Что ж, заметили их или нет — но вчера вечером их разговор никто не прерывал.

Что ж, материала к размышлению было достаточно, а до тех пор…

— Придёшь завтра, в это же время, — Тина даже не предлагала, а просто указывала Егору, и тот кивал головой. — Получишь ещё еду в обмен на…

Она задумалась.

—…вот какую информацию, — медленно произнесла она. — Попытайся выяснить, что это за место, где меня держат. Это то ли бывший санаторий, то ли больница… Также узнай, есть ли рядом что-то, кроме леса — дорога, люди, какие-то строения…

…главное — не спешить.

Тина напряжённо вглядывалась в темному, ожидая появления Егора. Разумеется, она сказала ему быть осторожным, сказала не попадаться на глаза, но…

Вчера он даже не дотерпел до наступления полной темноты — явился с первыми сумерками. Сейчас уже стемнело основательно… принимать ли это за плохой знак, или парень просто стал осторожнее?

Тина оглянулась. Тарелка с половиной её рациона была спрятана под диваном. Плевать на голод, главное — выбраться отсюда. Да где же он?..

Мимо её окна стремительно пролетела какая-то чёрная птица, пронзительно крича, и Тина отшатнулась. Тьфу, чёрт. Успокоив колотящееся сердце, Тина снова прислушалась к ночной тишине.

Никого. Никаких шагов.

Вот шаги раздались, но с другой стороны — внутри дома; кто-то быстро прошёл мимо её комнаты. Тина стремительно отпрянула от окна и уселась на диван, но всё оставалось тихо — никто не остановился возле её дверей. Дождавшись полной тишины, она снова перебралась к окну. Всё ещё никого, или…